— Быстрее вниз! — крикнул Эдвард, и они помчались по лестнице, перепрыгивая через раненых, убитых и скользя по лужам горячей крови.
Повсюду творилось что-то ужасное. Люди будто обезумели и убивали друг друга с таким остервенением, словно всю жизнь ждали этого момента.
Пока Эдвард и Илзе добрались до первого этажа, на них несколько раз нападали безумцы. Это были не только мужчины, но и женщины, старухи, дети, инвалиды — все, кто набился в здание гостиницы, участвовали в этой кровавой бойне.
Было еще слишком рано, но Джиму не хотелось спать, тем более что солнце уже заглядывало в окно бунгало и тени от раскачиваемых ветром пальм рисовали на стенах фантастические картины.
«Неужели это не сон?» — Джим задавал себе этот вопрос каждое утро. Он никак не мог привыкнуть к тому, что у него достаточно денег, чтобы не работать год, два или даже больше.
Не нужно бояться, что разбежится команда, не нужно нанимать дешевых необстрелянных бойцов. Теперь достаточно было позвонить в «Варфорс» или любое другое агентство, и они пришлют тебе столько людей, сколько нужно. Настоящих головорезов, готовых за пять тысяч в месяц рискнуть своей головой.
«Хорошо…» — подумал Джим. Затем потянулся и решил, что набирать «зеленых» все же проще. И потом, это привычнее, а два миллиона тоже деньги не бесконечные. Уж лучше вложить их в новое судно.
«Пойду позагораю, пока солнце не стало припекать», — решил Джим. Он поднялся, наскоро умылся и пошел к океану, волны которого лениво гладили полосу прибоя.
За ночь песок остыл, и по нему можно было идти босиком. Форш наслаждался этими ощущениями. Топать в ботинках по металлической палубе было не настолько приятно.
От такого сравнения Джим невольно заулыбался.
Впереди на песке он увидел яркое пятно. Кто-то из ранних пляжников пришел занять лучшее место.
Подойдя ближе, Форш узнал Грэйс. Она была в эффектном купальнике. Раньше Джим видел такие только в кино.
— Привет, — поприветствовал он девушку. Она подняла голову и, посмотрев, кто пришел, ответила:
— Привет, Джим. Только не ложись ко мне слишком близко.
— Что ты имеешь в виду? — не понял тот.
— Ну, не ближе, чем на полтора метра…
— А что так? У меня неизвестная болезнь? — Слова Грэйс задели его.
— Да нет. Просто когда лежишь на пляже, то расслабляешься. А когда расслабляешься, чувствуешь все болезни и проблемы того человека, который находится рядом.
— Ух ты! — удивился Джим. — Я о таком не слышал.
— А мне это, представь себе, очень мешает.
— И давно это у тебя? — Джим на всякий случай отмерил на глаз два метра и постелил свое полотенце.
— Не очень…
Они помолчали. Желая как-то нарушить неловкую паузу, Джим сказал:
— Ты здорово загорела, особенно спина и вообще…
— Джим, не начинай об этом, — лениво сказала Грэйс.
— Да я ни о чем таком не говорю. Если хочешь, вообще отойду на сто метров — берег большой.
— Да нет, ничего, — Грэйс вздохнула. — Просто мне снилось, что я летаю…
Ласковые лучи утреннего солнца уже начали пригревать Джиму плечи, и ему передалось сонное настроение Грэйс.
— Должно быть, ты еще растешь.
— Нет, Джим. Это не так. Я летала совсем по-другому. Я летала на собственных крыльях, и подо мной был город. Такого города я никогда не видела. — Грэйс помолчала и добавила: — У меня такое ощущение, что я видела чужой сон…
— Чужой сон?
— Да. Я точно знаю, что ничего подобного мне никогда не снилось, хотя сны я вижу часто.
Они снова замолчали, слушая шелест волн и пощелкивания песчаных крабов, дравшихся за выброшенный на берег пучок водорослей.
— Хочешь бутерброд? — спросил Джим.
— Давай, — согласилась Грэйс, — а с чем он?
— С сыром и помидорами… Подойдет?
— Подойдет.
Джим положил пакет прямо на песок, но, едва Грэйс к нему потянулась, внутри пакета что-то зазвонило. Девушка испуганно отдернула руку.
Джим рассмеялся и пояснил:
— Это телефон. Не бойся…
Трубка не переставала звонить, и Джим был вынужден ответить:
— Алло, слушаю вас.
Однако в трубке еще попискивали соединительные сигналы. Наконец возник голос:
— Джим, это ты?
— Да, это Джим Форш. А с кем я говорю?
— Помнишь, кто вывел тебя на Билл и — Саксофона?
— Зуфар, ты, что ли?
— Наконец-то угадал.
— Я слышал, что тебя с нами уже нет…
— Были основания, но я все еще среди живых… А ты я слышат, на подъеме?
— Да так, удалось кое-что, — поскромничал Джим.
— А я слышал, что это был Гриффит с его непобедимой фехтовальной машиной. Слушай, так была машина или нет? Или все истории про «Синего робота» сплошное вранье?
— Это, что называется, не для прессы. На этом я потерял троих. Среди них Ной Шериф и Боб Реслер. Ты должен их знать.
— Конечно, я их знал. А третий кто?
— Третьим был новенький.
— Понятно… Ты сейчас на Глории?
— Да, решил немного попарить ласты под настоящим солнцем.
— Небось лежишь на пляже, а рядом длинноногая красавица. Как только мы договорим, вы с ней снова займетесь любовью. Я угадал?
— И да и нет. Красавица есть, но она неприступна. Поняв, что разговор о ней, Грэйс приподняла голову и прислушалась.
— Собственно я тебе звоню по делу.
— Я так и понял, но решил тебя не перебивать.
— Есть информация, которая может заинтересовать тебя, — доверительным тоном сообщил Зуфар.
— Почему меня?
— Потому, что из хороших специалистов никого не осталось.
— А куда же они подевались? Сикорски, Бон Блу, Жаркал…
— Где Бон Блу, я не знаю. А команды Сикорского и Жаркала больше не существуют. Их ликвидировала какая-то контркоманда.
— Это для меня новость, Зуфар.
— Так ведь ты из похода в поход. Все время в работе… Управляет этим эскадроном смерти некто Лупо Жирардо. У него мощная артиллерия, и он обходится без абордажа…
— Я понимаю…
— Ну это я так, к слову. Твоя красавица там не заскучала?
— Нет, она дремлет. Хочешь с ней поговорить?
— Нет-нет, я их боюсь, этих красоток, Даже по телефону… Я ведь чего звоню тебе — есть информация о Визире…
— О Визире?! — Джим даже подскочил на месте и сел. Ему и раньше случалось узнавать, что кто-то якобы видел Визиря или продавал о нем сведения, но всякий раз это был обман или ошибка.
Информации о Визире Джим перестал верить давно, но сейчас ему даже жарко стало. Форш чувствовал, что на этот раз Зуфар не ошибается.
— После окончания дела отдашь мне пятьдесят «штук» и будем в расчете, — будничным тоном сообщил Зуфар.
