– А что не так?
– Маминого самогона не хватает. Сейчас бы дернул глоток и вам предложил...
Ильин ответить не успел. От оперцентра засвистели.
Трошин и Ильин оглянулись одновременно – оператор-один махал рукой.
– Кто-то щупает лес,– доложил он, когда Ильин подошел.
– Как щупает?
– Внаглую. Вначале объемное сканирование для составления карты, потом по системам связи плюс биосканирование.
– Нас уже срисовал? – спросил Ильин.
– Не думаю. Сейчас он нашарит каналы связи с микропланами и вот уже по ним выйдет на нас.
– Выйдет? Это точно?
– Не то слово. Он, считайте, не ищет, а ощупывает все вокруг. Боюсь, если он нас засечет – лишит связи. И, между прочим, гонит картинку прямо в Сеть. И в милицейскую оперативную базу. И еще в базу Группы внешних связей областного управления... И еще через адаптер Центрального Информационного Агентства. Это то, что я смог тихо срисовать. Куда он еще шлет картинку – даже представить себе не могу.
– Вот даже как...– протянул Ильин.– А если включим «Зеркало»?
– А это уже настоящая война, товарищ майор. Скажите – сделаю. Но у нас в инструкции указано, что в случае применения «Зеркала» или аналогичных ему систем открывать огонь на поражение. И если у него те же инструкции...– Оператор-один неопределенно помахал рукой в воздухе.
– Ты его уже засек?
– Автобус-люкс Министерства внутренних дел. Я срисовал его с микроплана четыре-шесть, а микроплан отключил.– Оператор-один развернул кадропроекцию, увеличил.
Шестнадцатиметровый автобус, крашенный в камуфляж зима-один-спец, не заметно ни окон, ни дверей.
– Универсальная хрень, с тактическим центром, блоком огневой и специальной поддержки и емкостью пассажирского салона в двадцать менторыл. Если мы врежем первыми – девяносто процентов за нас. Если он начнет первым – возможны варианты. То, что мы разворачивали полчаса, он может развернуть за две-три секунды.– Оператор-один откинулся на спинку походного кресла и демонстративно занес руку над клавиатурой.– Мочить?
– Как только он нащупает нас – ставь «Зеркало». Как только он дернется в нашу сторону – дави. Вначале по технике. Людей, по возможности, не трогай.
– По возможности,– сказал оператор-один.
Но возможность не представилась.
Автобус перестал шарить вокруг себя и сосредоточился на деревне. В связи с этим пришлось заглушить микроплан в саду участкового.
– Он держит периметр в километр радиусом. Телефон участкового выключен, но картинку ментам гонит. Они что, за Николаевым приехали? – Оператор-два посмотрел на оператора-один, тот пожал плечами.– Нет, серьезно. Они же его мобильник подготовили к активной работе. В режим парализатора.
– Перехватить сможешь? – спросил Трошин, не обращая уже внимания на стоящего рядом командира.
И командир не пресек этого нарушения вертикали власти.
Командир вышел из-под термонавеса, задернув за собой штору.
– Сможешь перехватить? – повторил Трошин.
– Если сейчас – засветимся. Могу повесить на них сторожа, тогда вероятность перехвата сигнала почти единица. Но именно – почти.
– Вешай,– сказал Трошин и вышел на мороз.
Ильин снова вернулся на опушку.
– Извините,– сказал Трошин, подойдя.
– За что?
– Ну...– Трошин качнул головой в сторону оперативного центра.– Я не должен был...
– Я видел ту кинуху, как вас у Агентства расстреливали...– сказал Ильин.– И видел, как вас тот мент выручил, с пацанами...
– И только? А как он нас арестовывал? Как умудрился остановить толпу? Просто участковый инспектор. Твою мать...– Трошин ударил носком ботинка в ствол березы.
С верхних веток обрушился снег.
– И это значит, что можно теперь похерить любой приказ командира? – спросил Ильин.
Даже не спросил, а как будто уточнил Ильин. Словно он и сам все понимал, а теперь просто проверяет.
Трошин промолчал.
– Знаешь, что самое хреновое? – спросил Ильин и сам ответил, не дожидаясь ответа Трошина: – Самое хреновое сейчас, что я тебя не могу упрекнуть даже в нарушении присяги... Ибо сам выполняю сейчас не приказы непосредственного начальства, а... Даже не знаю, как и сказать. Таинственного голоса, если хочешь. Он приказал забрать вас, прибыть сюда и, перехватив Грифа, кое-что ему рассказать. По-бол-тать...
Трошин не перебивал.
– Я должен был попасть сюда и встретиться с Грифом. Полагаю, что для вас всех – это уже лишнее. Справлюсь один. Тем более что...– Ильин вытащил сигарету, покрутил в руке и выбросил.– Об участковом знаем только мы с тобой и операторы. Если узнают остальные – сам понимаешь...
– Понимаю,– тихо-тихо сказал Трошин.– За этот месяц я много чего понял. Не понял, почувствовал. Я сколько лет копался в дерьме?
– Много,– сказал Ильин.
– Слишком много,– поправил Трошин.– Слишком. Но у меня не было времени задуматься. А тут... Лагерь – отличное место для размышлений. Когда не нужно никого убивать, появляется столько свободного времени... Поначалу мы выполняли свой долг перед человечеством. Инструкторы так все доходчиво поясняли. Братья – это будущее, многие люди просто не способны этого понять, и нужно... нужно... В общем, просто нужно.
– Очень просто,– сказал Ильин.
– Я не знаю, что вы делали этот месяц...
– Сидел,– перебил Трошина Ильин.– В одиночной камере. Потом «паук» показывал мне кино о вас, о том, как громили Управление... Потом получил под командование полсотни мужиков и обменял их на вас. На тебя и остальных... Имей в виду – каждый из вас стоит двоих.
– Это как? – не понял Трошин.
– А вот так,– усмехнулся невесело Ильин.– Два к одному... Так что ты там хотел мне сказать? Что надоело, когда тебя подставляют? Надоело, когда превращают в орудие смерти? Правда – надоело?
Трошин кивнул и отвернулся.
– А ты – пехота,– сказал Ильин.– Просто – пехота. Ты идешь, куда пошлют. Стоишь, где велят. Умираешь, если так решат. И убиваешь, если прикажут.
Знаешь, каждый по-разному представляет конец света...
Мой дед был священником.
Любил после рюмочки хлебного вина почитать мне избранные места из «Откровения»... А потом пояснял, долго, со вкусом... И я до сих пор не уверен, что его начальство было бы в восторге от этих комментариев.
А говорил дедуля, старый пехотинец, следующее.
Четыре всадника, говорил он, это только начало. Что толку с кавалерии, ежели она просто пройдет по чужой земле, выжигая и руша? Люди попрячутся в норы и леса, залезут под воду и в топи... И чтобы выковырять их оттуда, нужна пехота. Такие же точно людишки, как и те, что пытаются выжить...
Норку за норкой, дупло за дуплом... по уши в болоте – искать-искать-искать и убивать-убивать-убивать...
