– Живо! Перехватывай моё эвотонирование! – послышался из-за её спины встревоженный абсидеумский голос и топот.
– Нет! Нет! НЕТ!.. НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!.. – разъярённо рыдал одессит, вставая на ноги и моментально падая на пол, цепляясь вывихнутой рукой за все попадающиеся предметы, чтобы любой ценой приблизиться к исчезающей стене! Умереть, но успеть! Успеть, но не умереть!..
Ауда, налюбовавшись украинцем за долю мгновения, незамедлительно подошла к лежащей без сознания Женщине и нанесла удар! Второй! Третий!..
– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!
– Перехватил эвотонирование! Да выдвигайся же ты, патрийца тебе в душу!
– Получай, ссучка!
– Следи за вариантянами! А ты эвотонируй её! Да шевели же ты задницей!..
– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!
– Шлюха конченая! Изрежу твоего Аврория, как и тебя!
– Эвотонирую её!
– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!
– Наблюдайте за вариантянами! Не спускайте с них глаз, иначе погибнем на месте!
– А сейчас – в горло! В горло! Ещё!.. Патрийская стерва!
Абсидеум, приближаясь к женщине, приподнял ладонь и взорвался огнём своих глаз! А добравшийся до уже исчезнувшей стены украинец, совершенно теряя контроль над ситуацией, а над собой – и подавно, подхватил лежащий вакидзаси застывшего вариантянина и с воплем отчаяния запустил оружие в голову Ауды. Но эвотонирование абсидеумом заставило её выровняться, и клинок предательски соприкоснулся лишь со щекой и ухом, основательно и глубоко вспоров их.
В голове у Андрея всё замедлялось… Яркое освещение болью мельчайших деталей высвечивало каждого в камере временного заключения. Земной мозг с внеземной лёгкостью превосходно контролировал ситуацию: девять абсидеумов поднятыми руками эвотонировали каждого из двадцати вариантян – восемнадцать в камере, ещё два – в комнате для допросов. Каждый из новых хозяев планеты Земля пребывал в противоестественном состоянии безоговорочной неподвижности – их лёгкие не наполнялись воздухом, а всеохватывающие глаза одессита без труда удостоверились в отсутствии пульса на набухших сосудах. Чересчур правильно набухших… Осознание увиденного ужасало!
Абсидеумы не были похожи на себя обычных. С виду – такие же элегантные и скрупулёзные в достижении успеха. Но в них появилось то, что настораживало одессита? – душа. Свобода в движениях, мышлении, действиях, выборе костюма… На одном из них виднелся галстук красного цвета! Не чёрного! Красного!.. Изменения подарили им эмоции – душу – часть их сознания, отвечающего за генерирование эвотонов. Теперь уже – в изобилии… Их эвотонирование, которым любовался отключённый от душераздирающей ситуации Андрей, лишилось охотничьего голода, излучая патрийскую грациозность и… свободу души. Сейчас их объединяло земное упорство – абсидеумы лишали вариантян эвотонов на пределе своих возможностей: каждая секунда, пропитанная инопланетным потом и вдохновлённая неземной стойкостью, давалась им чрезвычайно трудно.
Играли композиции отлично знакомой группы, носящей имя материка, который ещё несколько прощальных часов послужит домом украинцу: потрясённый происходящим Майкл так и не остановил проигрывание.
Но внезапно! Фокус внимания со скоростью Этона выхватил прилипший к внешней стороне окна одинокий тополиный лист с солёным привкусом и ароматом Чёрного моря…
Тем временем абсидеумка, посчитавшая, что полностью переиграла бывшего главу Совета, плавностью движения лица, каждая клетка которого уже впитывала чистейшее мстительное зло Вселенной, с жадностью нашла взглядом Андрея. Свист в её голове увеличивался, а слабость постепенно затягивала петлю на изумительной – гладкой и с лёгким загаром – пьянящей шее. Десятый абсидеум, эвотонирующий женщину, выхватил левой рукой плазму и вопрошающе обернулся в сторону представителей своей цивилизации.
– Заканчивай с ней…
– Тупицы! Когда мемаурум будет в моих руках, я остужу ваши уродливые души до прежней потерянной абсидеумской красоты!
Мозг украинца заботливо вернул хозяина в прежний режим восприятия действительности, не связанного с только что пережитым шоком и трепетом? – Злату уже не вернуть: абсидеумка… искромсала её тело и перерезала ей горло! Одессит зверски сжал рукоять орудия и направился в сторону женщины, ускоряя шаги.
– Стреляй! Немедленно! – послышалось из-за спины десятого абсидеума, который, всё так же увеличивая концентрацию эвотонирования, уже плавно прицеливался в…
Андрей, абсолютно не замечая присутствующих, бежал!.. Землянин мог бы повторно выпустить клинок в шею, но ему теперь это казалось непростительно лёгкой смертью! Его сердце наполнялось злом – таким же чистейшим и мстительным!.. Злом, позаимствованным одесситом из точки его абсолютной квинтэссенции – добра! Украинец мечтал собственноручно обезглавить змея! Ауда, не подвергающая сомнению продолжение своего Пути, с дьявольским энтузиазмом оценила поступок землянина и, запутываясь в словах из-за достигающего вершины эвотонирования, проговорила:
– Ты мне нравишься, дьявол! Я тебя не трону, но…
Как гром среди ясного неба Злата что-то прошипела в конвульсиях, и это моментально растопило в бывшем главе Совета всё бережно собранное им зло. Лицо Ауды высочайшим потенциалом внеземного разума излучало готовность к дальнейшим действиям – абсидеумка всё просчитала. Восстановитель, являясь одним из элементов её изощрённого плана, оказывал результативное, но бесполезное в перспективе воздействие на патрийку.
Андрей, из-за иррационально возвышенной любви потеряв контроль над вакидзаси в своей ладони, словно ураган, направлялся в сторону Златы и находящейся рядом Ауды. Но не менее развитый интеллект десятого абсидеума уже плавно прицеливался в… ладонь украинца! В зажатый клинок! Вакидзаси, с жадностью поджидаемый абсидеумкой… Эвотонирование десятым ослабевало из-за его чрезвычайной концентрации: инопланетянин прицеливался в движущуюся точку пространства, ширина которой не превышала величину мячика для гольфа!
– … клянусь, что буду безжалостно убивать любого, кто станет тебе дорог! – с этими словами женщина, словно трудноуловимая вспышка молнии, поднялась, разбежалась и прыгнула в пространство, которое по воле Златы уже избавилось от стремительно терявшего плотность окна. Ауда полностью переиграла абсидеума, который так и не выстрелил в клинок… Так и не закончил с абсидеумкой…
– Милая! Не уходи! Не уходи, слышишь?!
Абсидеумы окружили их, не теряя концентрации эвотонирования ни на мгновение. Десятый, выражая чувства каждого из них, спрятал свой взгляд и наклонил голову. Справа, возле растворившейся стены, а теперь – отверстия в комнату для допросов, появилась голограмма управления зданием с воспламенившейся красным цветом нижней частью: абсидеумская мысль только что отключила Восстановитель. Запятнанные кровью цепи и оковы, бездушный якорь для стремящейся в рай души…
