Ферлин не спешил возражать, он только пожал плечами, прислушиваясь к своим ощущениям. Неужели ему и правда скучно? Получалось, что скучно. А вся его активная деятельность — покупка железок, восстановление механизмов и их последующая продажа, все это было лишь средством заглушить скуку.
Когда здесь был Джек, было проще. Но он уехал, и в пустоши повисла тишина. Потом мать Джека стала строить дом, и Ферлин ежедневно приезжал смотреть, как идут дела, давал ей какие-то советы, рекомендации. Однако работу исполняли наемные рабочие, а Ферлину применения так и не нашлось. Спасибо хоть проводку криво положили, пришлось ее потом переделывать, а дальше все та же скука, скука, скука.
— Ну и у кого денежки завелись? У Аркона, Тардио-на или Барнурский союз получил новый кредит?
Шепард загадочно улыбнулся и потянулся к нагрудному карману, где у него обычно лежали сигареты, однако вместо сигарет достал початую плитку шоколада, отломил кусок и положил в рот, а другой бросил Ферлину.
— Курить, что ли, бросил?
— Завязал, — махнул рукой Шепард. — Иногда балуюсь под коньячок сигарой, но это совсем другое.
— Другое, — согласился Ферлин.
— Так вот, дружище, ни первое, ни второе и ни третье. Нас контрактует министерство обороны — без дураков!
— Вот это да! — не удержался Ферлин. Он ожидал чего угодно, только не этого.
— Так-то! — расплылся в самодовольной улыбке Шепард. — А у тебя коньячку нет?
— Нет, Шепард. Коньяк здесь дерьмовый — из водорослей и жженого сахара. Но есть спирт на рябине…
— Настойка, что ли?
— Настойка. Тут за холмами на дюнах растет настоящий лес, там этого добра навалом. Недавно стали расти березы и рябина, так я сразу набрал ягод, чтобы настойку сделать.
— Ну хорошо, угости, пожалуйста, я настойки на рябине не пил ни разу. На киви пробовал, на морковном жуа, на смородиновом эспарцете и желтой малине. А вот на рябине — не довелось.
Ферлин поднялся, и в этот момент у Шепарда запиликала рация.
— Да, слушаю! — ответил он, выставляя прием на полную громкость.
— Как у вас дела, сэр?
— Хорошо, Лозе. Пьем кофе, вспоминаем былое… Ты помнишь Лозе, Ферлин?
— Помню. Привет Рыжему…
— Ты слышал, Рыжий? — спросил Шепард и рассмеялся.
— Да уж слышал, — ответил тот. — Ему тоже привет. Будем ждать вашего сообщения, сэр.
— Хорошо, как поеду обратно — свяжусь. До связи.
Ферлин вышел и вскоре вернулся с настойкой и горстью ягод.
— Это рябина? — спросил Шепард.
— Да, — подтвердил Ферлин.
Шепард подержал в руках ягоды, но, так и не попробовав, принял из рук хозяина стопку наливки.
— Ну что, Ферлин, выпьем за твою и нашу новую жизнь. Ты не против?
— Не против, сэр.
— А дом свой не продавай, он хоть и несуразный с виду, но уютный…
— Не буду. Сдам его кому-нибудь из знакомых, есть у меня парочка вариантов.
— Вот и правильно. Ну — будем!
— Будем, — кивнул Ферлин. Они чокнулись и выпили.
92
Ферлин стоял на большой остекленной веранде и смотрел в пропасть, куда с узкого, затянутого туманом плато низвергался маленький водопад.
Говорили, будто на плато настоящие джунгли, на которые и оседает туман, снова превращаясь в воду.
Когда выглядывало солнце, Ферлин, напрягая зрение, пытался разглядеть эти джунгли, но, видимо, они начинались далеко от края, а веранда госпиталя находилась чуть ниже по уровню.
— Я тоже подолгу смотрю на эту воду… — услышал Ферлин и, обернувшись, увидел пациента, с которым пару раз виделся в коридорах.
— Капитан Стамп, — сказал пациент, протягивая Ферлину руку.
— Ферлин Кокс, — ответил тот, отвечая на рукопожатие.
— Неужели гражданский?
— Пока да, — улыбнулся Ферлин.
— Нет, — покачал головой капитан Стамп, — я человека военного сразу различаю. Скорее всего, вы отставник.
— Вы правы, капитан, что-то вроде этого.
— А здесь как же? Неужели у нас настолько отставников жалуют? — не поверил капитан и огляделся, как бы говоря: такие хоромы не для списанных.
— Старый конь снова понадобился, вот и решили подлатать.
— Ну что же, значит, конь ценный, — резюмировал капитан, и они засмеялись.
— Так зачем же вы, капитан, смотрите на водопад?
— Все жду, что где-то там блеснет рыбка. Не может же речка быть без рыбы, вот я и думаю, разбивается она, падая вниз, или нет? Может, это какой-то особый вид?
Ферлин удивленно пожал плечами и улыбнулся. Ему такое и в голову не приходило.
— Так вы не рыбак?
— Нет, капитан, там, где я жил, никакой рыбы не водилось, мы ловили ленточных червей.
— Червей? — переспросил капитан, сморщиваясь.
— Да.
— Какой ужас. А что потом?
— Потом едят.
Капитан одернул пижаму, словно это был китель, и, махнув рукой, сказал:
— Давайте сменим тему, коллега.
— Давайте, — согласился Ферлин, невольно поправляя свою пижаму.
— Вы видели нашу завотделения?
— Не уверен, но, возможно, это та важная блондинка, которая гоняет несчастных санитаров?
— Да, это именно она! Зовут — Эванжелиста! Между прочим, капитан медицинской службы. Как она вам показалась? Вы видели, какая у нее походка? Окорока так и ходят, так и ходят!
И капитан Стамп, слегка прихрамывая, прошелся по веранде, показывая, как именно ходят окорока завотделением.
— А тебе давно операцию сделали? — спросил он вдруг, прекращая свой спектакль.
— Два дня уже как…
— Счастливчик. А мне еще два этапа предстоят. Ну ладно, может, еще встретимся… или ты выписываешься?
— Как доктора скажут.
— Ну — бывай. — Капитан пожал Ферлину руку и вышел с веранды. А тот постоял еще немного, анализируя только что произошедший разговор. Не слишком ли много он рассказал этому капитану? Вроде немного.
93
Проснулся Ферлин от резкого толчка. Открыв глаза, он увидел пожилого санитара, который исполнял здесь роль старшего сержанта.
— Две минуты до утреннего обхода, а ты спишь! Как это понимать?!
— А иди ты в задницу! — ответил Ферлин и покосился на прикроватную тумбочку, где у него лежал револьвер.
— Ну лежи, герой, сейчас главврач с комиссией явятся…
Сказав это, санитар ушел, а Ферлин потер лицо ладонями, потом сел и осторожно помассировал шею. Хоть операция и проводилась щадящими методами, но вчера он ворочался до полуночи — ноющая боль не давала уснуть. Можно было, конечно, попросить таблеток, но Ферлин старался их избегать, а когда ему предложили выбирать наркоз, вместо химикатов выбрал усыпление магнитным резонансом. Ему, как человеку, технически подкованному, этот способ был как-то ближе.
