Майка, впрочем, так легко с темы не сбить.
– «Эти ребята» выполняют приказы как раз тех ублюдков из Роки-Бей. И вообще, если бы «эти ребята» здесь десять лет назад не высадились, и не заставили нас согласиться на этот грёбаный протекторат, мы бы тут как сыр в масле катались! Вот думаешь, почему у нас до сих пор нет нормального порта, а только это убожище из брёвен, которое скоро сгниёт? Почему мы только сейчас аэродром открываем, хотя он нам как воздух необходим? А я тебе скажу, почему! Потому что эти уроды высасывают из нас все соки, вот почему! Вот ты машины свои завёз, ты во сколько раз больше пошлину им заплатил, чем нам?
– В два с половиной, почти.
Рыжий торговец назидательно поднял вверх толстый палец.
– Во-о-от… В два с половиной раза! За что, спрашивается? Если ты работаешь здесь, а не в грёбаном Британском Союзе? Какого хрена ты вообще должен что-то платить этим уродам? А ты, Ян?
Скаут, два дня как вернувшийся с десятидневного выхода в междуречье Нигера и Замбези, чуть иронично усмехнулся.
– А что я? Я пошлины не плачу.
Майк решительным жестом отмёл возражение.
– Ты на своей плантации чай выращиваешь? Выращиваешь! Ты в курсе, Ви́тали, что наш Высокий Вельд – единственное место в этом мире, где растёт хороший чай? Кофе здесь много где растёт, а вот нормальный чай – только у нас.
– Ага, я в курсе.
Чай у них здесь и правда очень даже приличный, что меня не на шутку порадовало. Я так-то его больше кофе люблю, и если кофе в день больше двух кружек стараюсь не пить, то чая могу и пять, и десять.
– …пятую часть доходов в бюджет даёт, между прочим, больше, чем алмазы – это я тебе как депутат Парламента говорю. А сколько ты, Ян, платишь при экспорте?
Ян насмешливо цокнул языком.
– Ни хрена я не плачу. Потому что я ничего не экспортирую, у меня кровопийцы типа тебя весь урожай на корню скупают, и дальше уж как-то сами вопросы решают. Нет житья честному труженику на своей земле… – родезиец исподтишка подмигнул мне. – …всё спекулянты своими загребущими лапами отбирают. Надо бы нам kolkhoz создать, и вас всех к стенке поставить, эксплуататоры проклятые, вот тогда заживём…
Майк, надувшийся было для гневной отповеди, сообразил, что его разыгрывают, и прыснул смехом, перешедшим в заливистый хохот, к которому мы с Яном с удовольствием присоединились. Отсмеявшись и утерев слёзы, ирландец продолжил.
– Ага, то-то ты исхудал совсем, трудяга. Дом вдвое больше, чем у меня, это вообще не дом уже, а поместье. Но серьёзно – чайные экспортёры платят в бюджет САР по двадцать центов за килограмм сухого листа. Но тут понятно, на что деньги идут – на содержание армии, которая эти плантации защищает, на строительство дорог, на школы и так далее… Но они же вынуждены платить пятьдесят центов этим вот дармоедам, – толстый палец с рыжими шерстинками обвиняюще указал на мирно попивающих своё пиво британцев, – от которых за десять лет мы ничего хорошего не видели! И которых давно пора вышвырнуть отсюда к чёртовой матери! Что мы очень скоро и сделаем, затолкав в их педерастические задницы этот их «Билль о защите Южных Территорий»! Их «южные территории» заканчиваются в полутора тысячах миль к северо-востоку отсюда, а здесь они оккупанты!
Терпение одного из британцев лопнуло (видимо, на «педерастических задницах»), и он повернулся к нам.
– Сэр? Да-да, Вы, тот, что очень похож на жирную свинью. Позвольте Вам напомнить, что десять лет назад отряды ваших черношкурых друзей с востока дошли почти до вот этого самого места, на котором Вы сейчас изволите сидеть своим жирным свиным задом. И единственное, что спасло Ваш жирный свиной зад от знакомства с их большими чёрными членами, это высадка тех самых ребят, о которых Вы столь неуважительно отзываетесь. Из чего кто-нибудь чуть более циничный, чем я, мог бы сделать вывод, что Ваш зад сожалеет о том, что встреча не произошл…
Британец (что забавно – тоже рыжий, и говорящий со столь сильным ирландским акцентом, что даже я заметил) прервался на полуслове и резким движением уклонился от тяжёлого стакана из-под виски, запущенного достопочтенным депутатом Фланаганом ему в голову. Вслед за стаканом в направлении противника с топотом и рычанием понеслась и туша самого депутат. Пара стульев, оказавшихся на пути, с грохотом отлетели в сторону (благо, без посетителей). Британцы резко подскочили, Ян тоже, и двинулся в их сторону. Соответственно, мне тоже пришлось, хоть и ни малейшего желания лезть в драку у меня нет, честно говоря. Млять, ну вот чего этому рыжему алканавту обязательно было на рожон лезть…
Впрочем, драки, как таковой, не получилось. Рыжий ирландец из Британии попытался встретить рыжего ирландца из Бостона прямым ударом в челюсть, но упитанный торговец и политик неожиданно проворно поднырнул под удар и, в свою очередь, мощно пробил снизу в челюсть противника. Рослый, плечистый британец отшатнулся, сделал пару заплетающихся шагов назад и обрушился на пол вместе со столом. Его товарищ стал в какую-то бойцовскую стойку и мягко заскользил к Майку, но тут уже Ян и вышедший из-за стойки бармен охладили страсти, встав между противниками. К явному разочарованию остальных посетителей и некоторому моему удивлению – от Яна я такого не ожидал, честно говоря.
В итоге, оба британцы гордо удалились (один из них слегка нетвёрдой походкой) под насмешливые выкрики и улюлюканье публики, Майк извинился перед барменом за устроенный беспорядок и заплатил за нанесённый ущерб, после чего с трудом продрался обратно за наш столик сквозь через лес рукопожатий и одобрительных похлопываний. Кто-то даже нам всем троим выпивку заказал.
К чести всех вовлечённых в стычку сторон, за оружие никто хвататься и не подумал, хотя оно у всех есть. Даже Майк держал руки подальше от своего выпендрёжного Colt Anaconda 44-го калибра.
Стоило суете улечься, Ян довольно укоризненно пробурчал другу:
– И какого хрена ты весь этот цирк устроил? Боишься на выборах пролететь, что ли? Ну снял бы зал, встречу с избирателями устроил.
Майк засмеялся и легкомысленно махнул ручищей.
– Зачем? Это куда более действенно, чем любые встречи и митинги. Уже к вечеру весь город знать будет. И стоит на порядок дешевле. Да и удовольствие, опять же – давненько я никому морду не бил.
А, блин, точно! Выборы же через три недели, я и забыл. Сам-то голосовать пока не могу, здесь годовой ценз. А я-то думаю, что за моча Майку в голову ударила… Он, конечно, побузить и так любит, но не до такой же степени…
