– Не двадцать, а только семь! – возмутился майор и понял, что попался в ловушку.
Дюрекс довольно хохотнул, а Вагнер сложил руки на груди и стал ждать, когда гость уйдет. Гнать его он не собирался, слишком много чести.
Конечно, досада от потерь в отряде капитана Хэкмана присутствовала. К тому же получилось все как-то по-глупому – со слов капитана, его подразделение было надежно замаскировано в зарослях, но вдруг появились три солдата и стали поливать огнем позиции Хэкмана.
– Мы сразу получили двух легкораненых, – жаловался капитан. – И нам ничего не оставалось, как попытаться уничтожить эту группу.
Помимо неприятностей все произошедшее имело и свои плюсы, ведь удалось собрать много ценной информации. Тут и квалификация вертолетчиков, и возможности их машин, и точность стрельбы минометных артавтоматов, помноженная на скорость реагирования наводчиков.
В перечень полезных сведений входила и мобильность подразделений, выходивших на помощь разведчикам.
К сожалению, для Хэкмана и его людей гарнизон базы действовал очень слаженно.
– Значит, вы отказываетесь сотрудничать с политической разведкой, майор? – уточнил Дюрекс.
«Ах ты сукин сын, подставить меня хочешь», – догадался Вагнер и ответил:
– Я не говорил, что отказываюсь от сотрудничества с разведкой. Просто на данном этапе я не вижу в этом необходимости, а ваши доводы меня не убедили. Пока что от обмена информацией с вами я воздержусь, но буду готов к сотрудничеству, как только вы избавитесь от хронических утечек секретной информации.
Вагнер ожидал угроз и ругательств, однако Дюрекс вдруг улыбнулся и сказал:
– Сигарой не угостите?
– А… Пожалуйста. Выбирайте любую.
Дюрекс не спеша выбрал сигару, затем понюхал ее и сказал:
– Какая прелесть. Наверно, дорогие?
– Не особенно.
– Ну ладно, пойду я, а сигару потом закурю – после обеда.
Сунув сигару в нагрудный карман, Дюрекс удалился, тщательно притворив за собой дверь.
После его ухода Вагнер с минуту посидел в задумчивости, затем вывалил все сигары на стол и в ящичке под прозрачной оберточной бумагой обнаружил посаженный на тончайшую иголку крохотный «жучок».
Майор едва сдержался, чтобы не выругаться. Затем достал из стола пинцет и, подхватив «жучок», словно какую-нибудь блоху, недолго думая бросил в кофе.
«Ишь, как он обиделся, – подумал Вагнер и помешал кофе ложечкой. – Накладка у него случилась».
Во всем мире параллельные спецслужбы сталкиваются лбами и, бывает, палят друг в друга. Вагнеру тоже случалось попадать под огонь своих, и это была плата за секретность. На голову сыпались снаряды и мины, приходилось хоронить боевых товарищей, зато враг не ждал нападения и его брали тепленьким.
Вот это и называется настоящей работой.
Вагнер был человеком действия и, придя на новое место, взялся за составление таких планов, которые бы позволили решить проблему быстро и кардинально.
В Междуречье этой проблемой являлась Двадцать Четвертая база. Ее гарнизон был составлен из опытных солдат, которые неплохо оборонялись и держали мятежников в напряжении.
Партизанские же командиры действовали весьма однообразно, и, даже если им везло и они захватывали какой-нибудь важный объект, например форт, они оставляли его, поскольку не знали, что делать дальше.
Вагнер решил положить конец этой партизанщине. Он перебросил в Междуречье группу из двадцати трех специалистов, чтобы получать подлинную информацию, а не те невнятные истории, сочиненные партизанскими командирами. У них был свой язык и свои понятия, они не упускали случая похвалить себя в донесениях, завышая количество врагов и умножая собственные подвиги.
Несмотря на временные неудачи Хэкмана, майор был уверен, что все наладится и канал для получения подлинных сведений скоро заработает. Это было необходимо Вагнеру, чтобы начать операцию, о которой, без сомнения, потом еще долго будут помнить в Междуречье.
Пятьдесят диверсантов-парашютистов были готовы начать действовать немедленно. Для их доставки Вагнер решил использовать десантные планеры «С-40». В другой климатической зоне этот способ в ночное время мог и не сработать, но над джунглями в любое время суток струились восходящие потоки.
Помимо решимости майора выполнить поставленную задачу, у его спешки была еще одна причина. Он хотел с самого начала продемонстрировать новым хозяевам свои возможности, однако помешать ему в этом могло большое наступление партизан. Для его обеспечения уже были закуплены новые образцы вооружения – плавающие танки, бронетранспортеры и даже самолеты с вертикальным взлетом.
Самому Вагнеру пока удалось увидеть только танк. Выглядел он каким-то игрушечным, однако калибр его пушки был весьма серьезен.
Двадцать Четвертую базу намеревались стереть в порошок еще до новых дождей, попутно разбомбить авиабазу «Мальбрук», чтобы лишить армейскую группировку в этом районе поддержки с воздуха. Несмотря на пренебрежение, с которым Вагнер относился к добровольцам армии генерала Тильзера, он не сомневался, что у них все получится – слишком большие средства были привлечены к этой операции.
Поэтому следовало спешить, чтобы показать, как можно воевать меньшим количеством и достигать высоких результатов. И таким высоким результатом для себя майор Вагнер выбрал Двадцать Четвертую базу.
Майору Дройцу, офицеру оперативного отдела штаба округа, было приказано явиться к бригадному генералу Гольфингу в десять двадцать.
Получив накануне этот приказ, Дройц не удивился. Его часто «одалживали» другим отделам, потому что Дройц умел решать специфические проблемы. Если требовалась проверка с результатом, а именно – с возбуждением уголовного дела против неугодного офицера, Дройц для такого дела подходил как никто другой.
В положенное время майор прибыл в приемную бригадного генерала Гольфинга, и лейтенант-секретарь подтвердил майору, что он будет принят немедленно.
«Ну еще бы», – мысленно усмехнулся Дройц и прошел в генеральский кабинет.
Щелкнув каблуками, он доложил о прибытии, на что генерал ответил:
– Браво, майор. Отличная выправка, садитесь.
Дройц скромно опустился на краешек стула.
«Артист», – подумал Гольфинг, а вслух произнес:
– Наслышан о ваших способностях, майор. И хотел бы их поэксплуатировать во имя торжества закона.
– Всегда готов, сэр, но разрешите вопрос – что за способности вы имеете в виду?
– А вы что, умеете жонглировать конскими яблоками?
