— Не нужно угрожать, — спокойно произнес Мак. — Хотите прикончить меня, пожалуйста. Наблюдатель всегда готов нажать на кнопку.
— Хватит! — вмешался Ронинвер. — Нашли место выяснять отношения.
Лиза вплотную приблизилась к наемнику и, понизив голос, сказала:
— Если потребуется, я не буду никого просить и сама пристрелю тебя, ублюдок. Поверь, рука не дрогнет.
Линжей промолчал. Он и так переступил запретную черту и нажил себе опасного врага. Рано или поздно эта стерва обязательно сведет с ним счеты. Проклятье. Мак определенно погорячился.
Лоренс был взбешен не меньше Лизы. Сержант едва не спровоцировал конфликт. Раб не имеет права разговаривать с господином подобным тоном. Его бы надо казнить, да ситуация не та. Слишком много свидетелей. Бойцы чересчур возбуждены. Запросто могут перебить и ученых. Лучше ликвидировать наемника на корабле. Там поднять бунт солдаты не рискнут. Окинув взором отсек, Ронинвер спросил:
— Надеюсь, вы хоть кого-нибудь взяли в плен?
Бойцы Линжея выволокли из-за дымящегося пульта раненого комонца. Осколки превратили бронежилет охранника в лохмотья. Получил повреждения и шлем колониста. Забрало покрылось сетью трещин. Тем не менее, снаряжение выдержало удар и спасло мужчину. Пострадала незащищенная шея. Из кадыка бедняги торчали два крупных куска металла. Кровь тонкими струйками текла по коже комонца.
Наемники сняли с головы охранника шлем. Пленнику было лет двадцать пять. Темные короткие волосы, нос с небольшой горбинкой, волевой подбородок. В карих, чуть прищуренных глазах пылала ненависть. Тяжело дыша, бедняга смотрел на солдат.
— Где спрятались сотрудники лаборатории? — произнес Лоренс.
— Иди к дьяволу! — прохрипел колонист.
— Не советую упрямиться, — сказал сирианец. — Мы будем вынуждены применить пытки. Облегчи свою участь. Иначе мучения растянутся надолго.
— Я готов, — прошептал охранник. — Да здравствует Комон! Да здравствует граф Эстебан…
— Фанатик, — с горечью констатировал Ронинвер. — Но попробовать стоит. Сержант, приступайте.
Мак склонился к пленнику. Резким движением Линжей выдернул один из осколков. Мужчина взвыл от боли. Кровь хлынула из раны. Колонист начал жадно хватать ртом воздух. В этот момент в помещение вбежал Бентли.
— Мы нашли экспериментальный сектор, — доложил капрал. — Зрелище не для слабонервных. Похоже, комонцы проводили испытания на людях.
Лоренс выпрямился, взглянул на охранника и бесстрастно проговорил:
— Он больше не нужен.
Сержант тут же свернул пленнику шею. Несчастный вздрогнул и затих. Ученые и наемники направились за Бентли. Через пару минут группа остановилась перед массивной бронированной дверью. На ней огромными красными буквами было написано: «Осторожно. Опасность». Предупреждение недвусмысленное. Ронинвер повернулся к Холмосу и негромко произнес:
— Ник, вы с Блейн займитесь компьютерами. Проверьте всю базу данных. Может что-нибудь сохранилось. Не мне тебя учить. И не забудьте о печатных документах. Их часто в спешке забывают уничтожить.
Сирианец утвердительно кивнул головой. Холмос прекрасно понимал, что это не только индивидуальное задание, но и страховка. Руководитель не хотел рисковать. Кто-то в любом случае должен вернуться на «Виллок». К Нику присоединилась невысокая блондинка лет тридцати.
Между тем, капрал поднял с пола отрубленную кисть убитого охранника и приложил ее к пульту. Дверь плавно отъехала в сторону. Первой внутрь шагнула Корлейн. Женщине не терпелось узнать, чем же здесь занимались комонцы.
Захватчики попали в продольный коридор. Капрал уверенно двинулся налево. Навстречу сирианцам из бокового проема вышел Нокли. На лице Вилла ни малейших эмоций, но в глазах отчетливо читалась тревога. Это место не нравилось маорцу.
— Как успехи? — спросил Лоренс.
— Я не специалист в данной области, — ответил Нокли. — Могу лишь сказать, что в лаборатории немало трупов. В причине смерти разбирайтесь сами. В одном из блоков есть живые. Но они очень странно себя ведут. А если точнее, то сидят, словно застывшие статуи. На нас абсолютно не реагируют.
— Подопытные изолированы? — мгновенно отреагировала Лиза.
— Да, — сказал Вилл. — Тут две линии смежных отсеков. Между ними толстое прочное стекло. Видимо для наблюдения за находящимися внутри людьми. Сами блоки разделены стальной стеной.
Ученые молча переглянулись. Проект стандартный. На Маоре лаборатория строилась по такому же принципу.
Впрочем, объяснять детали солдатам сирианцы не стали. Не теряя времени, они приступили к изучению помещений.
Догадаться об их предназначении было несложно. Сначала заключенных вели в душевую кабину. Затем дезинфекционная камера. Только так можно добиться чистоты эксперимента. Комонцы внимательно следили за несчастными. Обзор через стекло великолепный. Тут же пульт управления и три мягких кресла.
Сирианцы двинулись в соседний отсек. Он ничем не отличался от предыдущего. Зато за прозрачной преградой сущий кошмар. Восемь обнаженных мужчин валялись в разных позах. Синяя кожа, скрюченные конечности, выпученные глаза.
— И чего здесь гадать, — усмехнулась Лиза. — Пленники задохнулись. Прекратив подачу кислорода, охрана уничтожила подопытный материал. Ничего другого я и не ожидала.
В каждом слове женщины сквозил цинизм. Корлейн умышленно не смягчала выражения. Эти формулировки пусть и косвенно относятся и к наемникам. Они тоже бесправные рабы. Их надо поставить на место. А то некоторые чересчур много о себе возомнили.
Впрочем, спровоцировать бойцов Лизе не удалось. Нокли с равнодушным видом предложил Корлейн пройти дальше. В какой-то степени женщина была разочарована. Она, что называется, завелась и жаждала поспорить.
Третий блок произвел впечатление даже на невозмутимых сирианцев. Внешне ничего особенного: пульт, экраны голографов, компьютеры. За стеклом никого. А вот на полу, прислонившись к стене, сидят мертвые ученые. Одинаковая серая униформа, расслабленная поза, сложенные на животе руки. Волков насчитал тринадцать человек. Из них пять женщин.
Ронинвер надел перчатки, опустился на колено перед покойником, приподнял ему подбородок. Осмотрев ротовую полость комонца, мужчина посветил специальным прибором в зрачок. Через минуту Лоренс встал и безапелляционно заявил:
— Яд. Колонисты совершили массовое самоубийство. Достойный поступок.
— А, по-моему, глупость, — заметил Эрик. — Я бы на их месте сражался до конца.
— Болван, — пробурчал Вилл. — Они боялись, что будут ранены и попадут в плен. Одно дело умереть легко и быстро и совсем другое под пытками. Кто-нибудь из них наверняка разговорился бы.
