– Направо! На лестницу! – выкрикнул Виталик. – Поднимайтесь! Живее!
Сталкер машинально принял вправо, пропустил Большого и Хычу. Следом за ними попытался вписаться небритый малый в рабочем комбезе и с садовыми ножницами в обеих руках. Его пришлось осадить выстрелом в грудь. Работяга стал дымом, однако за ним уже перли остальные обитатели особняка.
– Костыль! – раздался голосок Виталика. – Поднимайся! Они не пойдут за тобой! Скорее!
Садовников кинулся по ступеням вверх. Позади полыхнуло, спину обдало жаром, могучий поток воздуха буквально подбросил его на площадку второго этажа. Он оказался перед дверью Паркетного зала. Створки были приоткрыты, и сквозь проем виднелась та самая сосна. Вернее – то, чем она стала.
Объекту, извлеченному сталкером из Зоны в декабрьскую ночь, больше не было необходимости маскироваться. Теперь он выглядел как гигантская выпотрошенная и засохшая куколка насекомого. Ветви стали элементами внешнего скелета, а окостеневшие иглы – клочьями рыжего хитина. Особенно трогательно смотрелись так и не распечатанные коробки с подарками у подножия этого чудовищного сооружения.
К плечу сталкера прикоснулись. Садовников отскочил к перилам, вскинул автомат. Перед ним стоял, опираясь на лыжную палку, Виталик. Взгляд мальчика был направлен вглубь Паркетного зала.
– А помнишь, какая она была красивая? – спросил мальчик тихим голосом.
«Что у него в кармане?»
– Почему они не идут за нами? – Садовников опустил автомат, с опаской перегнулся через перила и поглядел вниз. Лестница была пуста, но монотонный, изнуряющий «ом-м-м» продолжал давать на психику.
– Это ведь мутанты, – сказал мальчик, ковыряя заточенной палкой пол. – У них изменился мозг. Они плохо ориентируются в трех измерениях. Это слишком… слишком мало для них, понимаешь?
– Нет, – признался Садовников, в тот момент он лишь понимал, что приход Костлявой в очередной раз отсрочился, и, кто знает, возможно, даже выдастся несколько минуток отдыха.
– Они легко идут вниз, – решил растолковать Виталик. – Вверх – с трудом. Но они будут пытаться. А еще они реагируют на шум. Ангелина – самая опасная. Несколько раз у нее получалось подняться до третьего этажа.
Садовников кивнул, пристально глядя сыну сенатора в глаза.
«Выясни, что у него в кармане!»
– Они привязаны к месту, где стали мутантами, – продолжил Виталик, поигрывая лыжной палкой, будто это была трость; Садовникову показалось, что мальчишка подражает ему. – Я наблюдал за ними и делал записи. Как думаешь, мои данные можно показать кому-нибудь в Институте?
– Каким ты стал умным, Виталик… – Садовников шагнул к мальчишке.
«Переверни его вверх тормашками и вытряхни из карманов все! Ты ведь знаешь, ЧТО он прячет в своей грязной куртке!»
– В самом деле? – Не выдержав пристального взгляда сталкера, юный Шимченко отвернулся и зашмыгал носом.
«Что ты с ним возишься! Отбери то, что принадлежит нам!»
– Умненький Виталя. – Садовников схватил мальчишку за грудки.
«Вот так! Теперь забирай!»
– Ой, вы это чего? – всполошился тот.
– Давай! Покажи, что ты там прячешь! – потребовал сталкер громким шепотом.
– Ничего!
«Он врет! Забирай!»
– Кому ты звездишь! Я все видел!
– Отпустите!
Виталик рванулся, выскользнул из захвата Садовникова и выставил перед собой лыжную палку. Сталкер, внезапно почувствовав себя изможденным, грузно осел на пол. Виталик отпрыгнул, повыше застегнул на куртке молнию.
«Не дай ему уйти! Слышишь, Шустрый? За ним!»
– Я всего лишь хочу всем нам помочь! – проговорил Садовников убежденно. – Ты обладаешь опасным артефактом очень большой силы! Слишком большой!
Сын сенатора, пятясь, двинулся по ступеням вверх.
– Если бы я мог забрать это… – Садовников протянул Виталику руку. – Ну хотя бы на какое-то время…
– Виталюня! Костыль! – прокричал с третьего этажа Большой. – Вы там живы, в натуре?
– Живы! Не кричи! Всех мутантов всполошишь! – рявкнул в ответ Виталик.
Садовников пулей метнулся вперед. Скрутил мальчишку, как щенка. Прижал его к стене. Не обращая внимания на приглушенные вопли, расстегнул молнию на камуфляжной куртке, оттянул борт, сунул руку во внутренний карман. Пальцы ощутили тепло и стеклянную гладкость корпуса неизвестного артефакта.
– А врать-то нехорошо, Виталюня… – выдохнул Садовников. – Нехорошо!
– Не тронь! – Мальчишка извивался, как уж. – Это мой подарочек на Новый год!
Тяжелая лапа опустилась Садовникову на загривок.
– Костыль! Ты чего удумал? – изумился появившийся будто из ниоткуда Большой.
– Антоха, ты… это… – попытался было объясниться Садовников, но не тут-то было: браток скрутил его так же легко, как сам сталкер до того обездвижил мальчишку.
– Крыша съехала, да? – приговаривал Большой, играючи отбирая у Садовникова автомат и стискивая ему глотку похожей на экскаваторный ковш пятерней. – Ты чего беспредельничаешь? Ты понимаешь, чей это сын?
– «Трубка»! – выпалил сталкер. – У пацана «трубка»! Она опасна! Это – Зерно Зоны!
Большой глядел недоверчиво, хватку он не ослаблял.
– Поверь, Антон! – твердил Садовников. – У мальца есть то, что ему принадлежать не может…
Сталкера перебил истошный, почти девичий крик Виталика:
– Большой!
Взметнулись платиновые волосы. Сверкнули лиловым светом глаза. Ангелина вцепилась Большому в плечи. Вокруг ее кистей вспыхнули венцы красно-черного пламени, и браток заорал раненым зверем. Садовников увидел, как руки Ангелины погружаются Большому в спину, прожигая одежду, бронежилет, слой жира и могучие мышцы. Он закричал тоже, а с ними заголосил, что было духу, и Виталька.
Изо рта Большого выплеснулись языки пламени, а затем, вместе с последним выдохом, – облако черного дыма и поток горячей, будто вулканическая лава, крови. Садовникову же, наконец, удалось освободиться из захвата умирающего братка. Он проскользнул вдоль стены, развернулся и кинулся на Ангелину в отчаянной попытке оттащить ее от Большого. Ничего не вышло: мраморно-белая кожа бестии дышала столь сильным жаром, что Садовников, даже еще не прикоснувшись к ней, ощутил будто погрузил руки в кипяток.
Виталик бросился вверх по лестнице. Садовников выругался, в последний раз взглянул на Большого, которому было уже не помочь, затем побежал за сыном сенатора.
Поперек коридора третьего этажа, опираясь спиной на стену, лежал Хыча. Раненый был в сознании, он встретил сталкера пристальным, затуманенным взглядом. Хыча явно держался из последних сил.
– Где ПМ? – выкрикнул Садовников.
– ПМ был у Тохи. Возьми вот. – Хыча подал сталкеру свернутую трубкой голубую папку.
