— Так что, мы теперь спасены? — робко, чтобы не вспугнуть удачу, спросила Катя.
— Теоретически — да, — ответил Алексей Вячеславович.
— Что это значит? — не выдержала Кошка.
— Для производства вакцины в достаточном количестве необходимы большие емкости, — спокойно произнес старик. — Система фильтрации, дезинфекции…
— Ну так в чем же дело? Надо звонить в министерство или еще куда-нибудь…
— Телефоны не работают, Интернет и мобильные уже тоже, — с досадой в голосе произнесла Галина. Она плотно прикрыла за собой дверь. — Извините меня. Я невольно подслушала ваш разговор…
Стас безразлично махнул рукой.
— Пустое. Присаживайтесь.
— Все равно надо что-то делать, — решительно настаивала Екатерина. — Должен же быть выход.
— Ага, — кивнул Стас, — еще бы знать, кому нужна эта вакцина? Сколько еще нормальных людей осталось в городе?
— Неважно! — резко возразила Кошка. — Сколько бы ни осталось — им надо помочь.
— Команда спасателей, блин… нам бы тут самим выжить.
— Прежде чем говорить о масштабах, необходимо произвести опытный образец, — выразил свой скепсис Алексей Вячеславович, — провести испытания… для этого подойдет любая, даже школьная лаборатория.
— У нас на седьмом этаже фармацевты сидят… — вставила Галина, — вернее, сидели. У них есть лаборатория.
— Можно глянуть? — заинтересовался Алексей Вячеславович.
— Конечно.
Однако им не удалось закончить разговор. Из коридора донесся шум. А потом кто-то крикнул:
— Атас!
Никодим, а следом и Стас мгновенно вылетели навстречу опасности.
— Что?
Впрочем, они уже и без подсказки заметили фигуру в кожаной косухе. Это был Ред. Он носился по длинному коридору авиакомпании «Взлет» и колотился во все двери. Парень был явно не в себе. В руке он сжимал какую-то железку, и, когда из одного офиса появился диспетчер компании, Ред с размаху ударил его по голове. Раз, другой…
Никодим было кинулся вперед, но Тойво опередил всех. Финн подскочил к пулемету, передернул затвор. Тут же рядом с ним опустился Сергей Сергеевич и придержал ленту. Пулемет хищно рявкнул, выплевывая в коридор короткую очередь. Реда откинуло на перегородку, и Тойво добавил еще одну очередь. Безумца практически размазало по стенке. Останки тела кляксой сползли на пол.
— Ты смотри, Тойво-пулеметчик, молодец! — не сдерживая эмоций, Никодим хлопнул финна по плечу.
— Хорошо! — Тот расплылся в довольной улыбке.
Стас, еще двое мужчин, а за ними и оба врача быстро направились к месту инцидента.
— Весело тут у вас, — раздался за спиной голос Кошки. — И часто здесь такое шоу?
— Три раза на дню, — отозвался Никодим, — но жить можно.
* * *
— На чем мы остановились? — спросил Никодим, деловито усаживаясь на кресло.
— На вакцине, — подсказала Катя.
— Лаборатория, — уточнил Алексей Вячеславович.
— На седьмом этаже… — напомнила Галина.
— Если все пройдет успешно, то потом все равно потребуется большое производство. — Старик принялся тщательно складывать бумаги на столе.
Никодим нахмурил лоб, прикрыл глаза ладонью.
— Постойте. Я, кажется, знаю… — Он быстро подошел к висевшей на стене карте Питера и ткнул пальцем в один из районов города: — Вот здесь есть нужное оборудование.
Алексей Вячеславович надел очки, подошел к карте.
— А что здесь?
— Производство… — Никодим улыбнулся уголками губ. — Хорошее такое производство… у нас и машины для передвижении есть! И еще какие!
Это был первый холодный день за всю ненормально теплую осень. Тепло, которое обычно было драгоценным подарком для жителей северо-запада, не избалованных ясными днями, сейчас проклинали. Особенно солдатики срочной службы, волей судьбы, а вернее отцов-командиров, отправленные на «чумовку», то есть охранять периметр закрытого города. Второй раз в истории Питер оказался в кольце блокады, только на этот раз завоеватели были ни при чем.
Когда ветер дул со стороны города, оттуда ощутимо тянуло запахом тлена, и солдаты облачались в костюмы биологической защиты. Парни не любили эти дежурства, несмотря на то что за них полагались увольнительные, дополнительный отпуск и много разных «пряников»… Однако солдатики все равно боялись.
Но сегодня был хороший день. Прохладный. Воздух был прозрачен и свеж, пах морской солью, и не нужно было париться в «скафандрах».
Прорваться через кордоны не часто, но пытались. Поодиночке и группами, так что солдаты не расслаблялись. Правда, в последнее время это были дисциплинированные граждане, которые пытались передать своим близким, что они еще живы. Они подъезжали на расстояние выстрела, оставляли на дороге конверт, придавив его чем-нибудь тяжелым, и отъезжали. У солдат был четкий приказ — послания питерцев сжигать, не прикасаясь. Но в патрулях считалось хорошим тоном, прежде чем выполнить приказ, развернуть послание, чаще всего это была короткая записка с именем и номером телефона или электронной почты, и скопировать, чтобы потом, после смены, передать по назначению. Так протянулась живая ниточка «от сердца к сердцу». И, конечно, ее немедленно окрестили «Дорогой жизни».
Молоденький солдатик задумчиво смотрел на дорогу и пытался считать, сколько еще осталось «чумовать» перед неизбежным карантином и — вот счастье — внеочередным отпуском, когда на пустом шоссе показалась белая точка. Вернее, не так — белоснежная сверкающая точка. Она двигалась точно по осевой, вразрез со всеми правилами движения… хотя какие сейчас правила. Солдатик, большой фанат канала «Драйв» и преданный читатель «Пятого колеса», мгновенно, чуть ли не с расстояния в полкилометра, опознал широченную «морду» и зализанные обводы крутого итальянского гиперкара «Ламборгини-Мурсьелого». Челюсть парню пришлось придержать рукой. Он даже позабыл, что вооружен. Да и, положа руку на сердце, не смог бы он выстрелить и своей рукой изуродовать такой чудо. Наверное… Хотя, если бы вспомнил про трибунал за нарушение приказа во время чрезвычайного положения, то, может быть, и смог.
К счастью, проверять не понадобилось. Белоснежная красавица остановилась на положенном расстоянии. Оттуда вышел мужичок ничем не примечательного вида, невысокий, коренастый. В здорово потрепанном свитере и джинсах с ближайшего рынка. Помахал солдату рукой и, положив на обочину дороги пакет, придавил его монтажкой.
А потом развернулся и уехал.
Парень еще приходил в себя, когда из караулки показался его напарник.
