Андрей Сергеевич пошевелился в кресле, потер свои громадные руки друг об дружку, хмыкнул, и наконец пророкотал низким басом:
— Бардак в стране, господин Учитель! Уничтожить его надо было, паршивца! Застрелить, и все! Еще тогда, в самом начале!
— Очень умно! — издевательски покрутил рукой в воздухе Учитель, повернулся ко воторому собеседнику: — Дмитрий Дмитриевич, слушаю вас!
Сухой, подтянутый, Дмитрий Дмитриевич не спеша выложил на стол несколько листов бумаги, покрытых какими-то графиками и диаграммами:
— Господин Учитель! Я собрал все данные о Воронцове и передал их в наш аналитический центр, на предмет создания полной картины возможного поведения Воронцова в неадекватной ситуации, в которой он сейчас и находится. По полученным мною все час назад данным, полностью совпадающим с разработанной моделью, Воронцов захватил человека из группы оперативного реагирования, допросил его и оставил в живых, временно нейтрализовав. То, что он не убирает свидетелей, говорит как раз о его непрофессионализме. Обгоревшую машину ГАИ нашло около шести утра за Кольцевой автодорогой, в районе Химок. Дальнейшие действия Воронцова, согласно прогнозу — проникновение в один из превентариев!
— А почему именно в превентарий? Почему не в «КИ»-клуб? — недоверчиво спросил Учитель.
— «КИ»-клуб для него — отработанный вариант! Вчера, по данным моей службы, вам, господин Учитель, ещё не известным, Воронцов имел длительный контакт с Наставником одного из «КИ»-клубов, того самого, в который ходила его жена, и только благодаря этому контакту смог выйти на Связного!
— Что?! Наставник рассказал первому встречному о Связном?! Считайте, что приказ о немедленной ликвидации Наставника уже отдан! Займитесь этим немедленно! — Учитель дернул щекой и выкрикнул, словно бы его должны были услышать тысячи людей: — Предателям нет прощения!
— Ох, и страшный же вы человек, господин Учитель! — пробасил, с явно льстивыми нотками в голосе, из своего кресла Андрей Сергеевич, но осекся под гневным взглядом шефа.
— После посещения превентария, которое, скорее всего, произойдет сегодня ночью, Воронцов получит сведения о местонахождении Центра, если уже не получил их, а это значит, что около пятнадцати часов дня его следует ожидать здесь! — спокойно продолжил Дмитрий Дмитриевич.
— Почему около пятнадцати, а не сейчас? — удивленно спросил Учитель.
— Если ночью Воронцов «работал» превентарий, то у него должно быть время для сна — часов пять-шесть, больше ему не даст чувство опасности за жену! Поэтому, около пятнадцати, плюс-минус полчаса…
— Хорошо! — хлопнул в ладоши повеселевший Учитель: — Что дальше?
Дмитрий Дмитриевич извлек из своей папки новый листок бумаги:
— Как только Воронцов появится в здании, предлагаю использовать спецсредства, а именно — усыпляющий газ, поданный через систему пожаротушения! Наши люди будут наготове с противогазами. После изьятия Прибора Воронцова и его жену — ликвидировать! Так же важно проследить, как он появиться возле здания — у него возможен сообщник, причем наверняка — на машине! Сообщника тоже ликвидировать!
Учитель поморщился:
— Слишком много трупов! Как бы не погореть! Вдруг Воронцов действует не один? Вдруг за ним стоит целая организация? Я уже начинаю верить в любую чертовщину — один человек уничтожил одну из цепочек нашей сети буквально за сутки — не может быть, чтобы он действовал один, без помошников. Епифанов этот не в счет — он просто водитель… Наверняка есть ещё кто-то… Раз, два, мы Воронцова ликвидируем, а у них остаются все концы — куда он ушел, когда и зачем! И потом, Дмитрий Дмитриевич, почему вы так уверены, что он придет сюда с Прибором?
— Господин Учитель, он придет сюда освобождать свою жену! С его точки зрения, разумнее всего просто обменять её на Прибор! В случае, если Воронцов придет без Прибора, придеться вести с ним переговоры, одновременно мои люди установят на его одежде скрытый маячок, по которому мы проследим, где он скрывается и где хранит Прибор…
— Это все хорошо, но я предлагаю, и настаиваю на своем предложении — убрать Воронцовскую жену из Центра! Куда-нибудь, скажем… в Комоляки! На секретную базу! Немедленно! Ликвидировать мы её всегда успеем, а вот помешать этому архаровцу, если вдруг парни нашего Дмитрия Дмитриевича оплошают, как и раньше, будет гораздо труднее! — неожиданно пророкотал Андрей Сергеевич.
— Отлично! — Учитель вновь вскочил и прошелся по кабинету: — Значит так: жену Воронцова в Комоляки, отправить вертолетом, немедленно! Андрей Сергеевич, ваша идея, вот и займитесь эти сами, лично! Дмитрий Дмитриевич, на вашу службу возлагается главная ответственность — отменить на завтра, вернее, уже на сегодня, все встречи, визиты, обслугу и персонал Центра — по домам, и лично, слышите, лично проверьте все системы и всех ваших людей — если Прибор не будет у меня на столе к завтрашнему дню, вся наша генеральная акция летит к чертовой матери! Ну, удачи всем, действуйте, господа!
Сергей Воронцов спал тревожным сном, готовый в любой момент схватится за оружие. Вокруг стояла удушливая, влажная темнота, пахло землей — теплотрасса, давшая на остаток ночи и начало дня пристанище валившемуся с ног телохранителю, располагалась в укромной низинке неподалеку от восточной границы Москвы. Бориса Сергей отправил домой — молодая жена, наверное, уже с ума сощла, да и не лишним было бы узнать, не наведовался ли кто-нибудь любопытный, не спрашивал ли, где Епифанов, когда будет, во сколько уехал? А на случай, если дома у Бориса — засада ФСБ по наводке Урусова, Воронцов сочинил довольно правдоподобную легенду о любовнице, которую Борис должен был доверительно рассказать на ухо «фээсбэшникам», наотрез отказавшись назвать, кто она и где живет. Легенду придумал Воронцов, и очень убедительно показал, как её надо рассказывать.
— По-моему, детский сад! — хмыкнул в ответ Епифанов, но на всякий случай пообещал использовать легенду, если что…
Друзья договорились, что Сергей будет ждать Бориса в час дня возле метро «Новогиреево», и заодно проверит, нет ли за другом «хвоста», со стороны всегда виднее!
В теплотрассе было тепло и сыро, и когда Воронцов выбрался из бетонного короба на яркий дневной свет, от его одежды валил пар, словно он только-что вышел из парной.
Сергей перебрался через МКАД по новому, недавно сооруженному прозрачному пешеходному переходу, примете времени, сел на рейсовый автобус и вскоре уже прогуливался по оживленному «пяточку» перед кинотеатром «Киргизия», превратившемуся за последние годы в настоящую базарную площадь какого-нибудь уездного городка. До приезда Бориса было ещё примерно полчаса, и Воронцов, купив обжаренную сардельку, засунутую в черствую булку, бутылку пива, и пристроился у маленького, высокого столика на тонкой ножке — перекусить и подумать.
