Сергей Воронцов спал тревожным сном, готовый в любой момент схватится за оружие. Вокруг стояла удушливая, влажная темнота, пахло землей — теплотрасса, давшая на остаток ночи и начало дня пристанище валившемуся с ног телохранителю, располагалась в укромной низинке неподалеку от восточной границы Москвы. Бориса Сергей отправил домой — молодая жена, наверное, уже с ума сощла, да и не лишним было бы узнать, не наведовался ли кто-нибудь любопытный, не спрашивал ли, где Епифанов, когда будет, во сколько уехал? А на случай, если дома у Бориса — засада ФСБ по наводке Урусова, Воронцов сочинил довольно правдоподобную легенду о любовнице, которую Борис должен был доверительно рассказать на ухо «фээсбэшникам», наотрез отказавшись назвать, кто она и где живет. Легенду придумал Воронцов, и очень убедительно показал, как её надо рассказывать.
— По-моему, детский сад! — хмыкнул в ответ Епифанов, но на всякий случай пообещал использовать легенду, если что…
Друзья договорились, что Сергей будет ждать Бориса в час дня возле метро «Новогиреево», и заодно проверит, нет ли за другом «хвоста», со стороны всегда виднее!
В теплотрассе было тепло и сыро, и когда Воронцов выбрался из бетонного короба на яркий дневной свет, от его одежды валил пар, словно он только-что вышел из парной.
Сергей перебрался через МКАД по новому, недавно сооруженному прозрачному пешеходному переходу, примете времени, сел на рейсовый автобус и вскоре уже прогуливался по оживленному «пяточку» перед кинотеатром «Киргизия», превратившемуся за последние годы в настоящую базарную площадь какого-нибудь уездного городка. До приезда Бориса было ещё примерно полчаса, и Воронцов, купив обжаренную сардельку, засунутую в черствую булку, бутылку пива, и пристроился у маленького, высокого столика на тонкой ножке — перекусить и подумать.
А подумать было над чем — «демоны зла» всерьез взялись за Воронцова…
«…Гаврила был бомжом опухшим,
И документов не имел…»
По-моему, Л. Трубецкой
«Только бы Катя была жива! А все остальное как-нибудь образуется. Сегодня все решится, сегодня, или никогда! Обменять этот дурацкий Прибор на нее… Господи, бред, менять пластмассовый ящик на живого человека! Надо бы подсобраться, как говорили в школе: «Оценить свои действия сторонним взглядом!».
Значит, так: в Центре меня наверняка ждут. И наверняка они постараются получить свой Прибор даром, каким-либо образом постаравшись обезвредить меня… А может, все пройдет нормально? Или ФСБ уже вышло на Центр, Катя давно освобождена, и только я один, как Неуловимый, и на хрен никому не нужный Джо, шарахаюсь тут от собственной тени…
С одной стороны Борька прав — этим козлам из Центра Прибор отдавать нельзя, если в нем заложены такие возможности, то с его помощью они наделают делов. У них же практически государство в государстве! Превентарии, «КИ»-клубы, связные, боевики, опергруппы… А какая система конспирации! Хм, интересно, а в Питере тогда, в гостинице — выходит, я столкнулся с бежавшимим из превентария людьми! Вот как бывает…
Ну где Борька? А вдруг он уже на Лубянке? Пришьют ему какую-нибудь «…антигосударственную деятельность», и привет! Интересно, а к Катиной мамочке ФСБ наведовалось? Надо бы позвонить, узнать…».
Воронцов доел сардельку, выпил пиво, показавшееся ему кислым, закурил и двинулся к телефонной будке — действительно, позвонить теще надо, а ещё надо позвонить домой и Борису в машину — что-то уж слишком долго его нет.
Прежде всего Сергей набрал свой домашний номер — длинные гудки были ему ответом. «Чудес не бывает, а если и бывают, то только в голливудских фильмах!», — подумал он, и набрал номер тещи. Тут трубку взяли почти сразу.
— Алло!
— Алло! Лидия Семеновна? Здравствуйте, это Сергей!
— Какой Сергей… А-а! Сергей! Где Катя?! Что происходит?! Куда ты дел мою дочь?! Ко мне приходили из люди… оттуда! Во что ты её вовлек?! Откуда ты звонишь?! Я немедленно сообщаю на Лубянку…
Воронцов поморщился, держа трубку в некотором отдалении от уха: насколько сильно он любил свою жену, настолько же сильно он не любил её «мамулечку», инициатора и идейного вдохновителя их развода, всегда твердившую дочери: «Катя, зачем ты связала свою жизнь с этим лимитчиком из глухой деревни? Опомнись, ты ещё молода!», и так далее…
Не дослушав крики тещи, Воронцов набрал побольше воздуха, выпалил в трубку:
— Лидия Семеновна, не верте никому, все будет хорошо, Катя скоро вернется домой!
И нажал на рычаг автомата. Главное он узнал — «урусовцы» или ФСБ, что вообщем-то одно и тоже, были у Катиной мамы, значит, они тоже ищут Катю. Телефон тещи наверняка на прослушивании, надо бы поменять, говоря военным языком, место дислокации, а то вдруг повяжут сейчас прямо здесь, у автомата, и все пропало!
Сергей спустился в подземный переход, вышел на той стороне, и сразу заметил джип Бориса — он медленно ехал в крайнем правом ряду, явно выискивая место, где бы встать. Воронцов пошарил глазами, стараясь не думать, а полностью положиться на интуицию, и вскоре его взгляд, скользящий по потоку машин, словно бы зацепился за серую, ничем особо не приметную «Волгу», тоже притормаживающую метрах в двадцати позади джипа.
За тонированными стеклами «Волги» смутно угадывались силуэты людей, но Воронцов уже не сомневался — это хвост! Урусов времени не теряет. Эх, обидно и глупо видеть, как тебя ищут свои же, по сути, и прятаться от них!
Борис тем временм пристроил джип к обочине, закурил и начал оглядываться в поисках Сергея. Серая «Волга» так же припарковалась, из неё выскочил молодой парень, и смешался с толпой возле коммерческих ларьков.
«Надо линять!», — подумал Сергей: «Еще опознают, чего доброго! Наверняка у них есть моя фотография!».
Но прежде чем покинуть свой наблюдательный пункт и спуститься в метро, Сергей купил в ларечке, продающем талончики на транспорт, проездные и лотерейные билеты, ещё несколько жетонов для телефона, пристроился под навесом у автомата, набрал номер Бориса, наблюдая, как тот берет трубку, откидывает плоский микрофон…
— Да! — голос Бориса был хриплым и не очень веселым.
— Алло! — как можно басовитее сказал Воронцов: — Мне господина Хвостова!
— Вы ошиблись номером… — начал было Борис, но Сергей прервал его:
— Да нет, не ошибся! Господин Хвостов сидит в серой «Волге» сзади тебя! Все, конец связи!..
Воронцов усмехнулся, наблюдая, как Борис завертел головой, пытаясь обнаружить своих «пастухов», повесил трубку и быстро двинулся ко входу в метро, лавируя между спешашими по своим делам людьми.
