вручении Оскара.
— Я тебя услышал. Парни, расслабьтесь. Здесь никого, кроме нас, нет. Они сюда в ближайшее время не вернутся. По крайней мере, сегодня. Так что, отбой.
Вскоре здесь было не протолкнуться. Похоже, всю армию перевели в этот район, а сам лагерь начали перемещать в центр разрушенного города.
Российская империя. Город Москва. Кремль
Фельдмаршал Российской Империи сидел в своем кабинете и подписывал очередные бумаги, внимательно изучая их перед этим. Он взял в руки очередной лист, распечатанный его секретарем и, прочитав, помотал головой, а потом нажал кнопку селектора:
— Анна Васильевна, зайдите ко мне.
Через несколько секунд перед ним стояла женщина в форме майора.
— Анна Васильевна. Я же вас просил внимательнее относиться к заполнению бумаг.
— Могу я узнать, где я совершила ошибку?
— Вот, смотрите. Вы напечатали наградной лист не на том бланке.
Женщина взяла, протянутый ей лист и изучила его внимательно. После чего ответила:
— Простите, ваше высокопревосходительство, но здесь все верно.
— Ну, как же верно? Вот смотрите. Наградной лист на императорский крест второго ранга. А этот бланк тоже на того же человека, только первого ранга с присвоением дворянства. Вас ничего не смущает?
— Нет. А, что должно смущать?
— Ну, как что? Вы перепутали бланки. Вы напечатали это все на бланке для живых, а нужны бланки для награды посмертно.
— Никак нет, ваше превосходительство. Тут все верно, это награда для живого бойца. Там еще несколько крестов и других наград для других бойцов и почти все для живых.
— Как для живых? — удивился фельдмаршал и полез сверяться с ведомостью. — Действительно для живых. Батевский там что, охренел совсем?! Живым отщепенцам такие награды раздавать?!
— Ваше высокопревосходительство, разрешите доложить? — вмешалась майор в ругань своего начальника.
— Вам там с утра письмо пришло по зашифрованной почте от генерал-лейтенанта Батевского Святослава Глебовича.
— Ладно, можешь идти, дальше я сам разберусь.
Майор ушла, а фельдмаршал достал специальный ноутбук, который работал с зашифрованной почтой, и включил его. Секретарь не могла видеть, что конкретно находится в сообщениях, пересылаемых по зашифрованному каналу связи, но уведомления об их приходе она получала. А если отправитель того желал, то она даже могла видеть от кого пришло письмо.
Фельдмаршал открыл почту и принялся читать сообщение от Батевского:
«Здравия желаю, ваше высокопревосходительство.
Смею доложить, что войска Российской империи успешно вернули себе территорию разрушенного города.
В наградном списке присутствуют имена только особо отличившихся бойцов. Все доказательства их героизма направлены в особый отдел и подтверждены.
В связи с вышеописанным, прошу вас завизировать все наградные листы и передать их на подпись его императорскому величеству. Он еще не в курсе, наших славных побед на фронте, поэтому прошу вас лично сообщить ему эту радостную новость. Если вы слишком заняты, чтобы сделать это, я могу приехать и сообщить ему об этом лично. Честь имею!»
Фельдмаршала прошиб пот, и он сглотнул несуществующую слюну в пересохшем рту.
Он понимал, что эта, с виду обычная просьба, несет в себе смертельную угрозу. Фельдмаршал вспомнил историю, которая приключилась с ним несколько лет назад, когда н еще служил в звании генерал-аншефа.
Тогда его вызвал к себе фельдмаршал вот в этот самый кабинет, чтобы обсудить какие-то вопросы. Какие точно он не помнил. Зато он хорошо запомнил, когда эта же Анна Васильевна вот так же запросто сообщила, что фельдмаршалу пришло письмо от Батевкого.
И когда тот прочитал его, долго смеялся. Затем нашел в стопке бумаг, что лежали у него на столе несколько наградных листов, прочитал их и со словами: «Будет он мне еще указывать, кого награждать!» порвал их и выкинул в мусорное ведро. После чего в ответном письме, послал генерала в пешую прогулку с сексуальным уклоном.
Через неделю в столицу приехал Батевский. Запросто так набил морду фельдмаршалу, даже не вызывая того на дуэль, и тут же отправился к императору, который отложив все свои дела, принял генерал-лейтенанта и при нем подписал все наградные листы. После чего фельдмаршала разжаловали, а после казнили за измену родине, и вот таким нехитрым способом звание фельдмаршала и перешло к нему.
А теперь он сам получил от Батевского очень похожее письмо и совершенно не хотел повторить судьбу своего предшественника. Поэтому фельдмаршал выбрав из стопки бумаг все наградные листы, что отправил ему генерал-лейтенант, подписал их и снова вызвал секретаря.
— Анна Васильевна. Вот эти бумаги на подпись его императорскому величеству с пометкой «очень срочно»!
— Есть с пометкой «очень срочно», ответила женщина и, забрав папку, удалилась, а фельдмаршал перекрестился:
— Только бы все обошлось.
Российская империя. Военно-полевой лагерь армии Российской империи
Награды с документами присвоения мне Баронства, пришли довольно быстро. Всего за пару недель. Но самое забавное заключалось в том, что на обратной, белой стороне листа имелась надпись: «Как вернешься, загляни ко мне» и стояла подпись императора. Видимо, до него дошла информация, что я завалил Дикую Охоту.
Помню, когда батя приехал на поле боя, то долго сжимал нас с парнями в объятиях и говорил, что костьми ляжет, но по кресту второй степени у нас будет у каждого, а у меня и третьей степени будет вместе с дворянством.
Двэйна он мне на радостях разрешил оставить, но сказал, что все его косяки будут засчитываться мне. Не думаю, что адский пес начнет грызть чьи-то сапоги или тащить вещи. Его, по-моему, интересует только одно — чтобы я почаще выкачивал из него энергию, а остальное время он лежит в палатке или таскается за мной, периодически разговаривая со мной при помощи мыслеречи.
Руслан и остальные подпоручики гоняли новичков-анитмагов, абсолютно их не щадя. До них наконец-то дошло, какой уровень подготовки должен быть у нашего брата для того, чтобы те сумели выжить на войне. По этой же самой причине все четырнадцать антимагов уходили в длительные марш-броски по большому кругу уже не на три, а на пять дней. А новички с открытыми ртами наблюдали за тем, как их товарищи, поступившие на службу раньше них, груженные целым рюкзаком с тяжеленными камнями, раз за разом играючи преодолевали полосу препятствий, которую те не могли пройти до конца налегке.
Зато Двэйн, смотря на мою полосу препятствий, периодически высказывался по поводу того, что она сделана не для тренировки Владык моего возраста, а для игры пятилетних детей и я был вынужден с ним согласиться. Поэтому обратился к бате с просьбой построить полосу препятствий посложнее, на что он мне ответил, что не видит причин отказывать. Вот только заняться строительство мне можно будет только
