Второй манси копья при себе не имел, но мог похвастать небольшим – сантиметров в тридцать пять – тесаком, вытащить который было не так сподручно, как копьё, однако загнать его в кишки владельцу никакой проблемы не представляло.
Выбор сделан. Осталось только сблизиться с первой по плану жертвой и осуществить задуманное.
– Слушай, Елдан, – начал я издалека воплощать идею в жизнь, – на кой хер ты им наши стволы выдал? Они же сами себя застрелят. И где мой кинжал с «АПБ»? Надеюсь, ты не решил, что это подарок.
– Не переживай, – усмехнулся старикан в укрывающие его по самые глаза шкуры, – разберутся. А пистолетик твой с ножиком у меня. Вернее, мой пистолетик с ножиком. Хе-хе.
Так и запишем – призрачная угроза на шесть часов.
– А мой «ПММ» куда дел? – подал голос Ткач.
– Няроху отдал. Сынку, – пояснил вождь. – Говорит, казнить из него буду. В затылок. Чтобы рожа сама в подставленный котёл улетала. Такой он у меня затейник, – снова захихикал старый хрен.
Ткач выматерился сквозь зубы и сплюнул.
– Ладно, – продолжил я разговор, – хрен с ними, с пекалями. Но винтовку – будь добр – отдай. У нас с тобой на добычу уговор был. А про моё добро разговора не шло. Винтовка моя. Понял?
– Поглядим, – укутался дед в шкуры поплотнее.
– К ней и патроны редкие. Вам таких не отыскать. А при себе у меня и было-то всего десяток. Закончатся – ворота в свинарнике подпирать ею будешь. Или что там у вас?
– Да всё, всё! Разнылся. Получишь ты свою винтовку. Как дело сделаем, так и получишь.
– И автомат мой верни, – упал на хвост Ткач.
– А-а-ай! – отвернулся Елдан и закрыл глаза, нарочито игнорируя докучливых просителей из упряжки.
– Эй, ты! – крикнул я, переведя дыхание, гордому носителю «ВСС». – Да, ты. Пойди сюда. Расскажу, как с винтовкой обращаться, чтобы в говно не превратить.
Тот обернулся и замедлил ход, но после отмашки Елдана задвигал лыжами в прежнем темпе.
– Брось, отец, – делано возмутился я. – Это же технически сложное изделие. Он её убьёт кхерам. Дай хоть азы объясню.
– Нет! – отрезал Елдан.
– Не параной. Я к ней не притронусь. У меня и руки-то связаны.
– Умный шибко? – направил злобный дед на меня «АПБ». – У нас шибко умные долго не живут.
– А ты как же?
– Дураком прикидываюсь, – прохихикал старик за спиной. – И ты прикинься. Если не хочешь… Что там?! – неожиданно сменил тему Елдан, привстав и глядя в сторону леса, тянущегося серой полосой метрах в двухстах.
А у старого хрена неплохое зрение.
Красавчика я заметил ещё около часа назад. Он шёл за нами по опушке, стараясь лишний раз не высовываться. Видно, принюхивался и изучал этих странных двуногих, подозрительно воняющих медведем. И вот теперь, раскусив наёбку, решил подойти ближе.
– Куль-Отыр!!! Куль-Отыр!!! – заорал вождь, тыча рукавицей в сторону моего милого пушистого питомца. – Стреляй!!! Стреляй!!!
Облачённый в шмотки Ткача манси кое-как скинул со спины автомат и, карикатурно раскорячившись, выпустил весь рожок «в молоко», после чего занялся непосильной для себя задачей смены магазина. Второй, приложившись к прицелу «Винтореза», судя по удивлённой роже, потерял из виду рванувшего вперёд Красавчика, опустил винтовку и, вновь обнаружив цель, принялся шмалять навскидку. Решивший оказать посильную помощь Елдан секунд десять трясущимися руками в варежках снимал пистолет с предохранителя, а когда догадался их скинуть и нажал на спуск, получил взбрыкнувшим «АПБ» в лоб и завалился на спину, так никуда и не попав.
Тем временем Красавчик, бегущий по причудливой траектории, словно громадный уродливый заяц, уже поравнялся с незадачливым снайпером и, не останавливаясь, ткнулся тому мордой под короткую кухлянку. Этого краткого мига близости хватило, чтобы манси завалился на снег, визжа не своим голосом и заливая всё вокруг алым.
Автоматчик, так и не решивший «сложнейшую» головоломку из двух магазинов и затвора, потянулся к копью, но слишком поздно. Челюсти Красавчика сомкнулись на его правом колене и рывком превратили ногу в слабо связанные друг с другом голень и бедро, после чего обхватили лицо упавшего навзничь стрелка.
– А ну дай сюда, – забрал я «АПБ» из ослабших рук низвергнутого диктатора.
– Не убивай, – вскинул тот лапы. – Я… я отдам вам половину.
– Ебануться, – сплюнул Ткач, на секунду отвлёкшись от разгрызания пут.
– Мой друг говорит, что восхищён твоим великодушием, – перевёл я Елдану.
– Ладно-ладно! – вжался тот в сложенное за спиной барахло, уставившись на окровавленную морду подошедшего Красавчика. – Две трети. По рукам? Я могу быть полезен! Правда! Я знаю эти места!
– Охуеть можно, – усмехнулся Ткач, растирая освобождённые запястья.
– Мой друг пребывает в культурном шоке от щедрости и гостеприимства твоего народа, – снова пояснил я смысл ёмкой фразы.
– Чёрт с вами, – ещё выше поднял руки Елдан, наблюдая за облизывающимся Красавчиком. – Забирайте всё. Только не убивайте.
– Ты, сука плоскомордая, – склонился над вождём Алексей, – ещё за «ПММ» и рожок «семёрок» мне отработаешь. Пару годков за первого да годик – так и быть – за второго. А ну сдриснул с саней!
Елдан молча шмыгнул носом и перевалился за борт.
– Разрежь, – протянул я Ткачу связанные руки.
Алексей помедлил секунду, но стоящий у меня за спиной Красавчик помог напарнику принять верное решение.
– Заткнись нахер. – Ткач вскрыл горло голосящему «снайперу» и, едва не ткнув мне в живот остриём окровавленного тесака, перерезал верёвку на моих запястьях.
– Свобода, – вдохнул я полной грудью, разминая затёкшие суставы, стянул с мёртвого манси свою замаранную кровью разгрузку и поднял со снега «Винторез». – Вот мудила, восемь патронов сжёг. Хотя, – взгляд упал на алую яму под жопой покойника, – с «мудилой» я погорячился. Красавчик, отрывать людям яйца – дурная привычка.
Мой лохматый компаньон облизнулся, видимо, выражая таким образом своё твёрдое нежелание менять гастрономические приоритеты.
– Бля, – возмутился Ткач, стащив с одноногого автоматчика свой жилет. – Всё уделал, слюнявый уродец. Твою мать!
Алексей отпрянул от неожиданно ожившего «трупа», начавшего вдруг хрипеть раздавленной гортанью и двигать переломанной как минимум в трёх местах челюстью, что вкупе с освобождёнными от кожи, разодранными до костей мышцами лица и поднимающимся от них паром производило действительно сильное впечатление.
– Живучая, тварь, – навалился Ткач на воткнутое в грудь недобитку копьё, так что оно прошло сквозь тело и выгнулось, встретив на пути мёрзлую землю.
