– Тень.
– Вот это он самый и был.
– Страшный? – уточнил орк, присаживаясь на корточки и при свете месяца пытаясь рассмотреть рассыпанные перья.
– Ну, как страшный… Не красавец, морда бритая, неприятная…
– Зубы видел?
– Зубы?
Мартин попытался вспомнить.
– Вроде не видел. Только он спросил, кто я, а я…
– Что значит «спросил»? Словами, что ли?
– Ну да. А потом в глотку вцепился, а я ему руки и обломал.
– Крылья.
– Нет, тогда это были руки, честное слово.
Орк поднялся и обернулся в сторону балки, где еще шумела оставшаяся на дне вода.
– В неловкую мы попали ситуацию. Болота ходуном ходят, ручьи переполняются.
– И деревня еще, – напомнил Мартин.
– Но тебя-то ведь этим не проймешь, Мартин? Ты же много чего повидал, правда?
– Я буду в порядке, Бурраш. Не беспокойся.
– Ну и славно. Главное, дотерпеть до утра, а там что-нибудь придумаем.
Они вернулся к развилке и обнаружили Ронни мирно спящим на сбитой из мха подушке.
– Давай не станем его будить, – предложил Мартин.
– Давай, – согласился орк, опускаясь возле своего ранца и пристраивая рядом меч. – И завтра не будем ничего говорить, если сам не спросит.
– Ты прямо мысли мои читаешь, – сказал Мартин, пристраиваясь спиной к дереву.
– Ложиться не будешь? – спросил орк.
– Если сон придет, я и так подремлю.
– Это правильно.
Орк зевнул и повернулся на бок.
– А я, может, еще прихвачу… Прихвачу часиков…
Мартину показалось, что он только прикрыл глаза, но не заснул. Он слышал все лесные звуки: шорох мышей, уханье филина и деловитое сопение ежа, добывавшего в земле сонных червей, но в какой-то момент вдруг проснулся оттого, что в глаза ему светило солнце.
Мартин чихнул и, проснувшись окончательно, огляделся.
– О, ты проснулся! – поприветствовал его Ронни. – Держи щетку, я уже ходил к балке зубы чистить. Там за ночь воды привалило – пропасть!.. Даже пена по берегу. Мутноватая, конечно, водичка, но нам не привыкать.
– Спасибо, друг, – поблагодарил Мартин и взял у Ронни влажную щетку.
Неподалеку на пне сидел Бурраш и, щурясь, грелся на солнце.
– Что, ночью был дождь? – спросил Мартин.
– О да, но только местами, – ответил Бурраш. – Сны видел?
– А ты думаешь, это были сны?
– Вы о чем, ребята? – спросил Ронни. – Как насчет костерка, а? Тут у нас сахарок остался. Мясо и хлеб черствый. Можно поджарить мясо, чаек в травах настоять.
– Нет, съедим так, на ходу, – сказал Мартин.
– А куда спешим? – не понял Ронни.
– Пойду щеткой по зубам пройдусь, авось совсем проснусь. А ты пока с Буррашем побеседуй.
И Мартин направился к балке, но в обход того места, где ночью столкнулся с тенью.
– Куда мы так спешим? – спросил у Бурраша Ронни. – Погода хорошая, время еще есть.
– Места здесь тревожные, Ронни, – сказал Бурраш, убирая меч в ножны. – Лучше нам перебраться дальше, а мясца мы и в другом месте поджарим.
– Это все из-за вчерашней деревни?
– Из-за деревни тоже.
Телеги стояли под высокими березами в самом центре рощи. Три мула из первой смены дремали, а вновь приобретенный взамен пропавшего на переправе не переставая жевал траву.
Ламтак уже приказывал давать ему больше овса, чтобы тот вел себя поспокойнее, но это не помогало. Мул исправно работал в упряжке, однако не пропускал ни одной возможности сорвать с обочины травы или дотянуться до зеленой ветки.
– Почему он все время ест, старшина? – спросил Тинлуб, поглядывая на мула из-под дерева, где отдыхал, заложив руки за голову. Рядом, привалившись к березе, сидел старшина. Они уже расставил все посты, распорядился о сменах охраны и теперь мог немного отдохнуть, скинув сапоги и сняв шлем с подшлемником.
– Он крупнее их, господин Тинлуб. Может, поэтому. Или прошлый хозяин плохо его кормил.
– Вряд ли, он выглядит упитанным.
– О да. Ну тогда не знаю. Возможно, он просто обжора.
– Возможно.
В роще пели птицы, с лугов залетали беспокойные пчелы, а в кронах шелестел легкий ветерок.
Ламтак слушал музыку природы и улыбался. Это была одна из немногих минут покоя на протяжении затянувшегося путешествия.
Он предполагал, что придется попетлять, однако они все больше удалялись от главной дороги, при том что проходить удавалось не более восьми миль за день и следовать по непроезжим местам.
Вдруг какой-то посторонний звук вмешался в гармонию природы, и Ламтак тотчас вскочил, сунув ноги в сапоги.
Через луг к нему бежал один из оставленных у выхода в долину часовых.
– Что там? – забеспокоился Тинлуб.
– Сейчас узнаю, господин…
И Ламтак поспешил навстречу часовому, а от групп, отдыхавших в роще, подбежали еще двое сержантов.
– Ну что там? – спросил Ламтак немного резковато из-за возникшего вдруг раздражения. Часовой выглядел радостным, а значит, зря напугал старшину и встревожил господина Тинлуба.
– Господин старшина, наши вернулись! – выпалил часовой.
– О чем ты?
– Сержанты Пантак и Буслат со своими солдатами. Правда, с ними не все.
– Понятно. Где они?
– Там, на опушке сидят – отдыхают. Я решил, что сразу к вам не нужно.
– Правильно решил, иди, и пусть придут сюда, а сам оставайся на месте.
– Слушаюсь! – ответил часовой и, развернувшись, побежал обратно. Два сержанта, стоя в стороне, замялись, не зная, спрашивать о чем-то или идти обратно к своим солдатам.
Ламтак махнул им рукой, чтобы не мешались, и поспешил к господину Тинлубу. Тот уже привел себя в порядок и, как показалось Ламтаку, снова отпил из своей фляжки – запах был знакомый.
– Это наши вернулись, господин Тинлуб. Сейчас придут, и мы их обо всем расспросим.
– Ты их обо все расспросишь, – поправил старшину Тинлуб.
– Так точно, господин Тинлуб.
– Но, раз пришли, значит, свою работу выполнили.
– Так точно, господин Тинлуб, и похоже, некоторые выполнили и свой долг.
– Сколько?
– Часовой сказал, что отсутствуют двое.
Бойцы вернувшихся групп выглядели потрепанными, видно было, что гномам пришлось несладко, однако оружие никто не потерял, и кольчуги, пусть даже продырявленные, также остались на них.
– Как долго вы шли за нами, Пантак? – спросил старшина.
– Сначала сутки шли сами, потом встретили Буслата и вместе добирались четверо суток и сегодня полдня.
– Вы быстро шли.
– Мы спешили. Следы скоро исчезали, а зарубки не везде можно было заметить.
– Понятно. Как у тебе все прошло? Когда они на тебя вышли?
– На четвертые сутки, господин старшина. Дело было на песчаной дороге в редких соснах, поэтому мы их увидели издалека. Это были ингландцы во флотских робах, крепкие, хорошо обученные.
