– Ну, как поживает спасенный? – спросил Ивар, взяв стул и подсаживаясь к постели Зигфрида.
– Спасибо, пока хорошо. Ноги уже не болят, – голос парня звучал приятным баритоном.
– А раньше болели?
Зигфрид кивнул.
– Ты очень вынослив, если смог добраться до дома, – сказал Ивар.
– Еще бы, – вздохнул Зигфрид, проведя по своим коротко стриженым, белым, как снег, волосам. – Словно нечистый меня гнал. Поверь, я выбрался из ада.
– Верю, – кивнул Ивар. – Я видел тебя, когда ты явился из тумана.
– Ты был первым человеком, который меня обнаружил? – восхитился Зигфрид.
– И еще Кира, – добавил Ивар.
– Ого! Мне повезло, – Зигфрид засмеялся. – Если честно, ты первый, кто навестил меня за все время. Здесь, в этом городе, все подчинено разумному началу, холодному расчету. Другие меня бы пристрелили, чтобы не возиться с больным.
– Надо же… – задумался Ивар. – А я не похож на человека, который бы сразу пристрелил тебя?
– Нет.
– Почему?
– Не знаю, я просто чувствую это.
Ивар в задумчивости почесал затылок.
– Теперь я твой должник, – сказал Зигфрид. – Ты можешь попросить меня о чем угодно, и я все сделаю. Жизнь не имеет цены.
– Хорошо, я попрошу тебя о чем-нибудь, но позже. А пока выздоравливай, я еще приду к тебе, – сказал Ивар и вышел из палаты.
Когда Ивар вернулся в жилой сектор, его поймал Альберт. Он очень был взволнован. Несмотря на историю с Маком и сплетни насчет спасения Зигфрида, он по-прежнему остался другом Ивару. Выражение лица Альберта не внушало ничего доброго. Он отвел Ивара подальше от любопытных глаз, и сообщил ему нечто такое, что заставило его насторожиться.
– Ивар! – заявил он. – Тебе угрожает опасность! Вождь затеял недоброе против тебя.
– Я знаю, по его лицу было видно, что он что-то затеял, – усмехнулся Ивар. – Но с какой стати ты говоришь мне это? Может быть, ты теперь не так ему предан, если решил действовать в ущерб его интересам?
– Нет, я по-прежнему его уважаю, – ответил Альберт. – Но эти последние сплетни о его лени…
– Что он не работает физически? – для Ивара, казалось, мелькнул свет в темном тоннеле.
Альберт кивнул.
– Спасибо, друг, за помощь, – Ивар положил руку ему на плечо. – Я не забуду это. Можешь поздравить меня, через неделю выписывают Виктора, и мы решим, что делать.
– Я бы не торопился радоваться, – покачал головой Альберт. – Виктор зависим от города, от Вождя до тех пор, пока не возместит ущерб, им причиненный, поскольку находился на содержании города.
Ивар почесал затылок. Да, Альберт прав. А вдруг желание будет заранее невыполнимо или связано с риском для жизни?
– Готовьтесь к самому худшему, – предостерег его Альберт и ушел.
Минуло еще две недели. Виктор медленно, но верно шел на поправку. Врачи уже сняли с него бинты, и теперь Виктор проходил курс реабилитации, фактически обучаясь заново искусству ходьбы. Ивар в шутку называл его Ильей Муромцем – полтора месяца тот вынужден был лежать неподвижно, а теперь был готов косить вражину направо и налево. Зигфрид не отставал от него. Все раны его зарубцевались, с него тоже сняли бинты, но ходить Зигфрид все еще боялся.
И вот, казалось, настал долгожданный миг свободы. Однако едва врачи объявили Виктору о выписке, как в госпитале появились гвардейцы. Ворвавшись в жилой сектор, они решительно оттеснили гастроэнтеролога, проигнорировав его требование пройти дезинфекцию. Он еще долго бежал за ними следом, сетуя на их бесцеремонность, клял их, ругался. Гвардейцев возглавлял Монах. Решительным шагом он вошел в палату Виктора. Увидев там и Ивара, он ухмыльнулся.
– Собирайтесь, – прорычал он. – Настал час расплаты. Вождь ждет вас в зале. В случае если вы станете сопротивляться, вас приказано привести силой.
– А мы будем сопротивляться? – спросил Ивар, обратившись к Виктору.
– Не знаю, – Виктор пожал плечами.
Наставив на них дула автоматов, гвардейцы вывели их из госпиталя. Метров через двести они свернули к станции, где их ожидала пустая вагонетка.
– Проходите, вас уже все ждут, – указал Монах.
Усадив Ивара и Виктора посередине, Монах и один из его гвардейцев заняли первое и последнее кресла соответственно. Монах пробежался пальцами по клавиатуре пульта управления, и вагонетка сорвалась с места. Виктор, ни разу не ездивший на подобном транспорте, испугался, как ребенок. Ивар обернулся к нему, засмеялся – ведь он-то уже привык. Внезапно ему в голову пришла смелая идея. Оценив расстояние между креслами гвардейцев, он похлопал Монаха по плечу.
– Чего тебе? – крикнул Монах, обернувшись.
Ивар посмотрел на какой-то рычаг под его креслом.
– Монах… я давно хотел тебе сказать…
– Что?
– ПРОЩАЙ!
– Что?!
В этот момент Ивар ногой нажал на этот рычаг, отсоединив кресло от салазок. Виктор едва успел увернуться, – ударившись о потолок тоннеля, Монах, дико крича, пролетел мимо него и угодил в гвардейца, сидевшего последним. Вопли Монаха стихли где-то позади. Вполне вероятно, он сломал себе шею либо проломил голову. Другой гвардеец тоже оказался нежизнеспособен – в его груди застрял огромный обломок спинки кресла, на котором сидел Монах, и он вяло мотал головой, умирая.
Виктор стер капельки крови со своего лица.
– Похоже, они тебе здорово насолили, пока меня не было, – крикнул он.
– Очень здорово, – ответил Ивар. – Меня даже пытались убить.
– Отчего?
– Много ел.
Виктор расхохотался.
– Надо же! О да, мне рассказывали о местных порядках!
Когда «боб», визжа тормозами, остановился, их уже встречали. Увидев, что внутри кроме Ивара, Виктора и мертвого сопровождающего, никого больше нет, гвардейцы испуганно наставили на них стволы автоматов, словно эти двое могли напасть на них.
– Приехали, блин, – проговорил Виктор.
– Это нормально, – кивнул Ивар и тут же встал, подняв руки. – Все-все, сдаемся!
– Где Монах? – прорычал стоявший к ним ближе всех бородач.
– Предъявите претензии к изготовителям вагонетки, – заявил Ивар. – Был допущен брак, из-за которого кресло, на котором сидел ваш глубокоуважаемый друг, не выдержало и оторвалось от предназначенного ему места. А это, – Ивар указал на труп позади Виктора, – прямое следствие инцидента.
– Ладно, кончаем пустые разговоры! – бородач передернул затвор. – Пора идти, вас ждет народ.
Как подтверждение этому, мимо гвардейцев прошла группа молодых людей, которые с любопытством посмотрели на Ивара и Виктора.
– Народ? – Виктор удивленно приподнял бровь.
– Шевелитесь! – бородач и не думал шутить.
Повинуясь его требованию, Ивар и Виктор прошли в зал. Виктор крутил головой, осматриваясь. Они проходили сквозь толпу людей, заполнившую этот зал до отказа. Мужчины и женщины, дети и взрослые, старики и молодежь – сотни глаз следили за каждым их движением, словно от этих двоих зависела дальнейшая судьба города.
