Аккер мрачно оглядел присутствующих и, приподняв бровь, спокойно подытожил:
— Сумасшедший дом.
Нинель ухмыльнулась.
— Это, рыжий, ты верно заметил.
Отец Федот, о котором все забыли, беспокойно завозился на стуле, а потом вдруг громко заявил:
— И я с вами пойду!
— Это зачем? — удивился Аккер.
Андрей усмехнулся. Нинель и Яр переглянулись.
— Кстати, батюшка, а зачем вы остались… ну, полетели с нами? Зачем? — поинтересовалась Нинель.
— Я хочу знать правду, — твердо заявил отец Федот. — Я… случайно… услышал то, что вы говорили про орден. И хочу узнать, правда ли то, в чем вы его подозреваете. — Он помялся и, убедившись, что его внимательно слушают, продолжил: — Если тот ужас, о котором вы говорите… про Землю… подтвердится, то истинно верующие поверят мне скорее, чем… чем…
Нинель рассмеялась.
— Ну, продолжайте, святой отец, смелее… Вам поверят скорее, чем паре отставных вояк с пустыми карманами и шаману с чужой планеты, воспитанному другой расой, верно?
Отец Федот сглотнул.
— Да, но не это… я не о том… на Тумале… Я думаю, если что, они не станут стрелять в духовное лицо…
На сей раз закатил глаза Андрей.
— Как хочется верить… — протянул он.
— И, в конце концов, вы будете выглядеть более убедительными паломниками, если среди вас будет представитель церкви.
— Если вы слышали наш разговор с Андреем на Юноне целиком, то должны помнить, как компьютер обсчитывал наши шансы, — сказал Яр. — Даже если мы узнаем ту правду, о которой вы говорите… И даже если успеем передать ее… Скорее всего мы не вернемся.
— Глупо думать о смерти. Надо думать о деле, — заметил Андрей.
— Да, — кивнул Яр, не отрывая глаз от бледного лица отца Федота. — Но и заниматься самообманом не следует. Я считал и считаю, что лучше идти туда мне одному. Но эти люди идут со мной… втроем на штурм военной базы, потому что верят мне… или потому, что судьба не оставила им других вариантов, которые их бы устраивали. Но зачем это вам?
В кают-компании наступило молчание, лишь еле слышно за перегородкой боцман распекал за что-то младшего механика.
— Я больше не верю, — глухо проговорил отец Федот. — В Бога… В людей… Вернее верю, но… не так, как раньше… эта история на Беловодье показала мне, что я совсем не знал свою паству… всех тех, кого мне доверили… кому должен был нести слово Божье… Я должен был стать им пастырем… А сам оказался хуже слепой овцы. Я хотел отказаться от сана и уйти в монастырь. Снова слаб оказался… уговорили… Меня уговорили лететь в этот дальний приход на Лире… «где старатели в духовной тьме…». Кого, из какой духовной тьмы я могу вывести?! Я сам блуждаю в потемках… и обуян гордыней… И когда я снова встретил вас на Юноне, я понял, что это знак, что я должен помочь вам установить истину. Хоть что-то сделать в моей никчемной жизни! Поэтому — я полечу с вами. И будь что будет.
Отец Федот встал из-за стола и, громко сопя, вышел из кают-компании.
— Дела… — неопределенно заметил Аккер.
Андрей, помявшись, спросил:
— Он не может быть орденским шпионом?
— Непохоже… Да и какой смысл теперь за нами шпионить? Если нас пытались убить на Юноне, то на Тумале тем более ждут, — сказал Яр.
— Ну или он прекрасный актер, — заметила Нинель. — Хотя я ему верю. Он хороший, просто запутался.
— Ну и?.. — спросил Андрей, разливая по чашкам чай. — Возьмете его с собой, смертнички? Или мне его тут к койке примотать?.. Да, и не забудьте зайти к оружейнику. Вы вчера-то зачем умотали без нормального оружия, похватали что попало?
— Спешили…
— Значит, не зря вас гранчи снова ко мне вернули! Хоть возьмете нормальные стволы. — Андрей улыбнулся. — Фиол, дай связь с Аль! Аль, через полчаса к тебе зайдет штурм-группа за амуницией, ты не рычи на них особо. Слушай, а зайди-ка прям сейчас ко мне, тоже послушаешь. Думаю, вооружать их тебе будет сподручнее исходя из предстоящей задачи.
— Фиол? Это вы так корабль зовете? — переспросила Нинель.
— Ага, один курсант как-то спьяну покрасил корабль в фиолетовый цвет… вот кличка и прилипла.
Андрей включил объемник.
— Аль не в духе, бойфренда на днях выгнала, так что вы уж на нее не обижайтесь… Так, вот тот примерный план Тумалы, который у нас есть. Посмотрим, куда вам надо и что вы можете сделать.
— Эта Бронированная луна похожа на кусок дерьма, — поэтично заметила Аль. Пропустив своих собеседников, она закрыла дверь, а потом с размаху швырнула метательный клинок через всю мастерскую. Лезвие с треском воткнулось в круглую деревянную мишень на стене между двух таких же ножей. Она вытерла пальцы с ободранным лаком о серую футболку с обрезанными рукавами и окинула гостей хмурым взглядом.
— Извините. У меня настроение не очень, но работа прежде всего.
Она повертела в руке еще один метательный нож и положила его на верстак.
— Дерьмовая Тумала, конечно, охраняется охрененно, но вряд ли у них хватит наглости сканировать вас в шлюзе, если мы будем пристыковываться к лифту. А челнок на лету не просканируешь. Для боя в помещениях есть несколько интересных новинок. Вы не против начать песни и пляски с убийством и членовредительством сразу по посадке?
— Есть варианты? — спросил Аккер.
Аль пожала плечом, отчего вытатуированная на дельтовидной мышце тигриная морда словно кивнула.
— Закос под паломников проканает до первого обыска. Ничего не брать с собой глупо. Надеяться, что вас не станут обыскивать, еще глупее. Поэтому всякие шпионские штучки особого смысла не имеют. Значит, нужно оружие относительно скрытого ношения, не слишком деформирующее силуэт… все-таки не стоит, чтобы в вас стали палить с порога… но такое, чтобы дало вам шанс доползти, куда вы там хотите. Значит, среднее вооружение…
Аль потерла горбинку на носу и оценивающе оглядела Аккера.
— …А тебе — и тяжелое. Бластеры все знают с какого конца держать?
— Я не знаю… — поднял руку отец Федот. — Но мне, наверное, и не надо… я лицо духовное…
— Хорошо, — кивнула Аль, — я тебе, духовное лицо, дам бластер и покажу, как пользоваться, а там можешь из него не стрелять. Но сначала с тобой, здоровяк.
Аль щелкнула по клавише на пульте сбоку верстака, на котором громоздились детали оружия, пара полуразобранных бластеров и початая шоколадка. Дверь стенного шкафа ушла вверх, открыв глазу разнокалиберные секции, на крышке каждой из которых были налеплены подписанные от руки ярлыки из пластбума.
— Итак, тяжелое вооружение.
