— За сто пятьдесят лет жизненной силы — расскажу. Предложение одноразовое.
— Хрен тебе.
— А у вас он есть? Удивлен.
Обхохочешься. Всматриваюсь в спины трудяг. С моим появлением кирки стали бить еще сильнее… Бандиты уже не обращают внимание ни на что, кроме работы. Молчат, грязные, исхудавший и бледные. Я засунул их сюда пять дней назад, а значит реально они вкалывают уже почти месяц. Жрут только хлеб и пьют воду, но каждый третий день по анклавскому времени я закидываю им мяса и зелени. Я же не хочу, чтобы парни подохли от какой-нибудь цинги из-за недостатка витамина «Ц».
Прислушиваюсь к себе. Начинает ли меня мучать совесть за использование рабского труда убийц, насильников и грабителе?
Не-а, пока норм. Недавно я хотел улучшить им уровень жизни и даже угостить вином, но Костя рассказал мне об их черных делишках. Уж не знаю, откуда он об этом узнал, но как-то раз бандиты… в общем, даже вспоминать не хочу. До сих пор подташнивает от этой истории. Так что говнюки у меня тут надолго.
Подхожу ближе, делаю самое страшное выражение лица, выбираю самого грешного из этой компании:
— Эй, Кислый, ну-ка иди сюда. Хватит прикидываться, что меня тут нет.
Бандиты вздрагивают, усиленнее херачат по камню.
— Старшой?..
— Ну-ка лизни.
Глава 25
Кислый хлопает глазёнками:
— С… старшой?
— Лизни, говорю.
— Но…
Прости, Принцесса. На уговоры нет времени.
Сжимаю жабу, резко вскидываю руку, попадаю четко в приоткрытую пасть Кислого. Он отшатывается, отплёвывается.
Смотри-ка, защитный барьер не сработал. Он что, разумный? Не воспринял это как попытку убить? А если бандиты попробуют повторить подобный трюк со мной?
— Квэ-э-э-э!!!
Жаба из желтого превращается в красный, выскальзывает из рук и ускакивает под камушек.
— Ну, прости, — развожу руками. — Обещаю, что угощу тебя вкусняшкой.
Из-под камня звучит сердитое «кв-э-э»
Кислый тянет себя за язык:
— Жжется, с-с-сука. Старшо-о-ой, что ж ты де… О-о-о-о…
Кислый замирает на месте.
Внимательно за ним наблюдаю.
Вот он медленно вертит головой, осматривает окружение, растягивает улыбку.
— Ну как? — подхожу ближе. — Приход есть?
— А?.. О-о-о-о…
Странно. Зрачки не расширены, да и в целом он ведет себя просто как флегматик под чифирём.
— Как себя чувствуешь, Кислый? Ау?
— Как ежик в тумане.
— Не понял?
— Мне на все похер, Старшой. Как-то знаешь, спокойно на душе… Слушай, а что мне делать-то, а? Мне чем-то хочется заняться, но я… не знаю чем. Не могу придумать.
Оценивающе осматриваю бандита. Интересный эффект. Он сейчас похож на тех мышей, окруживших Принцессу в таверне. Тоже стоит себе и покачивается.
А что если…
Улыбаюсь:
— Поприседай.
— Это можно.
И ведь приседает. Долго так и старательно.
— Хватит.
— Как скажешь, старшой. Но я бы еще что-нибудь поделал… Вот только не знаю, что…
Та-а-ак, интересно. Он будет делать всё, что я ему прикажу? Надо проверить на чем-нибудь «неординарном». Чтобы такое придумать…
— Засунь в штаны череп.
— Мастер! Что за бессмысленное расточительство наших отношений! — весло возмущается Костя. — Я же это запомню!
Кислый пожимает плечами:
— Хороший план, старшой. Знал, что ты хороший тактик.
«Тактик»?
С огромным интересом наблюдаю, как Кислый запихивает себе в грязные брючины череп, хотя пять минут назад боялся Костю, как дьявола. Смотри-ка, ему и правда на всё пофиг. Получается, жабий токсин действует на людей таким вот образом? Они становятся овощами, которые без указаний не хотят ничего делать? Могут только стоять и покачиваться?
— А теперь иди работай.
— Это запросто…
Уходит махать киркой вместе с черепом в штанах. Интересно, эффект токсина долгий? Вот он удивится, когда отходняк придет, а у него там в штанах… такое…
Голос Кости из Кислых штанов не доносится. Он где-то над моей головой:
— Вы подарили мир и покой этой заблудшей душе. Вам полегчало?
— Очень.
Остальные бандиты усердно работают, пытаясь впечатлить меня своим трудолюбием. Хотя по их лицам видно, в каком они охеревании от происходящего. Держатся в стороне от Кислого. Боятся оказаться следующими лизунами. Правильно боятся. Где там моя Принцесса?
Захожу за камень, куда улизнула жаба. Сидит себе обиженная. Ну, хоть не исчезла, как всегда. Вздёргивает мордашку, сердито надувается.
— Да ладно тебе обижаться. Ты же знаешь, я люблю тебя больше всех.
Подбираю брыкающую жабу с некоторой опаской. Она ведь токсичная.
— Эй, Зыркало, твоя очередь.
Бандит отбрасывает кирку, разворачивается, скулит:
— Сжалься, старшой! Не хочу! Не буду!
— Сюда подошел. Быстро.
— Н… нет.
— Костя?..
— Да, мастер. Вы разрешаете пожрать душу этой непослушной твари?
— Да.
— НЕТ! — орёт бандит.
Зыркало подбегает ко мне, вырывает из рук Принцессу, остервенело вылизывает ее. Жаба краснеет еще сильнее и у меня возникает догадка. Может ли быть, что цвет жабы зависит от… ее настроения? Если, конечно, слово «настроение» применимо для жаб.
— Аккуратнее с ней, — морщусь я.
Жаба вздувается, пытается вырваться, но Зыркало будто звереет. Уже не лижет, а покусывает. Вырываю из его рук Принцессу:
— Спятил? Прости, солнышко, — поглаживаю красную, как помидор, жабу. — Обещаю, я компенсирую твои моральные страдания.
На удивление, это срабатывает. Жаба прыгает мне на плечо и ее ядовито красный цвет затухает, приобретая стандартные зеленые оттенки.
А вот Зыркало…
С ним что-то не то…
Скрежещет зубами, зрачки бегают во все стороны.
— Ты чего, а? Плющит?
— Заткнись, с-с-сука! — с ненавистью орет бандит.
— Ого, — хмыкаю я. — Интересный эффект.
— Я
