Женщины молчали. Лишь одна, та, у которой была сломана рука, оттолкнув Макса, ринулась в полутемный холл.
– Ридли! – завопила она. – Так ты все-таки сдох!
Здоровой рукой она схватила первое попавшееся – а попалась ей уже опробованная Адой ножка от стула – и принялась месить мертвое тело, разбивая лицо в кашу.
– Получай, сука! Получай! Получай! – Но она быстро выдохлась и почти упала без сил в уцелевшее кресло.
Макс тем временем обследовал кухню, я последовал за ним. В доме оказалось довольно много припасов – яйца, консервы, хлеб и даже ящик бутылок «Дон Чезе». Еще мы нашли несколько самокруток с травкой. Я отыскал в морозильнике лед и, вытряхнув его в пакет, отдал девушке со сломанными пальцами. К слову, пока я отсутствовал, кто-то уже перевязал ей кисть и наложил аккуратные лубки. Я раскурил для девчонки самокрутку и вложил в дрожащие губы… Больше ничем я ей помочь не мог.
Макс сгреб часть припасов в корзину – он всегда первым делом заботился о еде. Удивительно, что при этом холодильник в его доме всегда пустовал.
– Девочки, мы уходим, – сообщил он спасенным. – Советую двинуть с нами – отсидитесь со всеми в доме напротив.
– Я никуда не пойду! – заявила толстушка. – Это мой дом – с чего это мне куда-то уходить.
– Тогда запритесь как следует, – посоветовал Макс. – Если что, зовите на помощь. Мы придем.
– А ты мне нравишься, красавчик! – Толстушка провела ладонью по щеке Макса. – Не хочешь развлечься?..
Она подмигнула. И указала на кровать, где пятнадцать минут назад ее трахал прыщавый юнец.
– С тебя я даже не возьму платы, – хмыкнула дамочка.
– Мы уходим! – объявила Ада и подтолкнула Макса к выходу.
Макс вздохнул и не слишком охотно направился к двери.
– Зря рисковали, – объявила Ада, когда мы вышли на улицу. – После того как этих девок оттрахали человек по десять, они готовы заниматься этим добровольно. Где десять, там и одиннадцать. Знаете, какая самая популярная профессия после того, как воцаряется новый закон?
– Страж? – Я подыграл Аде, изображая неведение.
– Шлюха. Какие делаешь выводы?
– Если мы хотим всерьез драться за Двойную башню, нам нужны еще охранники с арбалетами.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина лет тридцати. Хороша она или безобразна, понять было нельзя: вся левая половина лица у нее превратилась в сплошной синяк, ссадины алели и на плечах – она была в длинных шортах и майке (одежда явно мужская, заимствованная у похитителей). В правой руке она держала арбалет – правда, рука была опущена, и стрелять она явно не собиралась. Через плечо она перекинула сумку. Среди тех пятерых я эту женщину не видел: видимо, ее держали отдельно.
– Я с вами! – выкрикнула она. – Это арбалет Ридли. Он хранил его на чердаке. Забирался туда и обстреливал улицу. В сумке – сотня болтов. Я умею стрелять. Хорошо умею.
Я вспомнил о трупе на мостовой – наверняка работа этого скота Ридли. И в нас наверняка стрелял он, когда мы приблизились к дому.
– Как тебя зовут? – спросил Макс, хотя я так и не сказал ни да, ни нет.
– Люси.
– Ну что ж, добро пожаловать на борт, Люси! – отозвался Макс.
Я молча кивнул, соглашаясь. Ада толкнула меня в бок и повела головой. Я оглянулся. В нижней части переулка уже плескалась синева. Через час-другой она будет повсюду – до Четвертой круговой магистрали. И тогда мы отправимся в путь.
Мы вернулись на наш наблюдательный пост на крыше. Теперь здесь собралась вся команда.
– Ты не хочешь прочесть мой свод законов заранее? – спросил Ланс и попытался всучить мне свою замызганную и уставленную жирными пятнами тетрадь.
– Разве я будущий магистр?
– Конечно. Кто же еще?
Я открыл первую страницу.
«Перед законом все равны…» – было выведено крупными прыгающими буквами.
Я спешно свернул тетрадь и отдал Лансу.
– Сейчас некогда. Потом.
Я оглядел город с вышины. Синева поднималась уже довольно быстро. И на ее поверхности в нескольких местах кружились водовороты – воронки белой пены медленно смещались к центру, к площади Согласия и Двойной башне, – это продвигались к своей цели наши соперники.
– Смотрите, вон там, всего в паре кварталов от нас, к башне уже движутся команды с двух сторон, – сказала Ада. – Но между ними, похоже, никого нет.
– Мы можем проскочить, – сказал я.
– Надо только забирать левее. Тот, кто идет впереди, пожалуй, будет послабее, – уточнил Кролик. – Я сейчас рассчитаю маршрут.
Судя по водоворотам, которые создавали в синеве кристаллы, отгоняя океанскую субстанцию и расчищая подходы в башне, они были от нас еще довольно далеко.
– По дороге рассчитаешь, ушастый! – сказал Макс, поднимаясь. – Надеюсь, ты умеешь считать на бегу. Феликс, веди нас!
«Две недели… я готов умереть неведомо за что?» – мелькнула мысль. Но вслух я не сказал ничего.
Мы спустились вниз, на первый этаж, и стали собираться.
Подле меня вдруг очутился вихрастый тощий паренек-заморыш в широкой не по размеру куртке, мешковатых спортивных штанах и тяжелых армейских башмаках. Я с трудом узнал его – это был сынок хозяйки, только прежде он был в шортах и футболке.
– Можно, я пойду с вами? – спросил пацан.
– А что ты умеешь делать?
– Из арбалета стрелять… – соврал он не моргнув.
– Боб, я тебя не отпускаю! – выкрикнула откуда-то из укрытия хозяйка.
– А я его беру, – ответил я.
Она выскочила из кладовой, с топотом пронеслась через холл и попыталась ухватить парня за шкирку.
– Потише, мамаша! – заступил ей дорогу Макс.
Она ткнулась в его живот, как в скалу, взвизгнула: «Убивают!» – и унеслась обратно.
– Может быть, оставить Гарри в доме? – спросил я у Кабана. – Все-таки он ранен. А нам придется передвигаться очень быстро.
– Оставить?! – возмутился Гарри. – Меня оставить?! А Люси вы берете с собой?!
– У Люси только синяки, это не мешает двигаться.
– А у меня – только рука. Я тоже вполне могу идти! – Он бодро вскочил. Я заметил, что его перевязали по новой, куда более умело, а рука висела теперь на косынке. – Вы не можете вычеркнуть меня из команды!
– Люси! – Я повернулся к новенькой, она как раз собирала сумку в дорогу. – Ты врач?
– Интерн… – отозвалась она. – Эти скоты притащили меня из больницы. – Она издала странный звук – я не сразу понял, что она скрипнула зубами.
– Разве тебе не говорили папа с мамой, что больница в дни хаоса – одно из самых опасных мест, во всяком случае в первое время. Туда кидается всякая сволота за наркотой.
