Возможно, у преследователей были и другие мотивы, но у Гагарина не было времени думать о них.
«Феллиган» по крутой параболе рванулся к кольцам. Центробежная сила бросила незакрепленные предметы к борту. Вода из ванны, которая в невесомости собиралась в огромный пузырь, а при ускорении разбивалась о палубу, теперь раскатилась по двери, отделявшей ванную комнату от апартаментов леди. Дверь под ее тяжестью распахнулась, и каюту окатило дождем.
Преследователи машинально повторили маневр яхты. В передних иллюминаторах словно выросла бесконечная монолитная стена, которая по мере приближения перестала казаться сплошной. Стало видно, что она состоит из неисчислимого количества отдельных частиц самых разных размеров. В основном это были глыбки, глыбы, глыбищи водяного льда, которые при столкновении опаснее любого снаряда. У межпланетников, рискнувших приблизиться к кольцам, оставался лишь один, да и то мизерный шанс уцелеть – проскочить через так называемую щель Кассини.
Вблизи колец щель представляется широким и относительно свободным пространством, но стоит войти в него, как навстречу дерзкому кораблю начинают попадаться ледяные булыжники. И чем быстрее движется корабль, тем опаснее столкновение с этими булыжниками. Не говоря о том, что межпланетное судно испытывает совокупное воздействие гравитации Сатурна и сил Кориолиса, вызванных собственным вращением колоссальной массы колец. От экипажа корабля, дерзнувшего проникнуть в щель, требуется немалая выдержка и умение принимать мгновенные, но совершенно верные решения. Иначе по ту сторону вынесет лишь рой об- ломков.
Гагарин слился с управлением. Он и яхта теперь были ближе, чем мужчина и женщина во время любовного соития. Они стали одним целым. Успех безумного предприятия зависел от интуиции капитана, его способности чутко реагировать на малейшее изменение в настроении своей огненной «партнерши». И корабль, как благодарная любовница отзывался на каждое движение своего повелителя. Мимоходом взглянув на экраны кормового локатора, князь отметил, что в самоубийственном азарте погони оба преследователя повторили маневр «Фелли- гана».
Справа проносилась стена внешнего кольца, слева серебрилась пушистая нитка кольца внутреннего. И то и то другое были достаточно далеко от яхты, но внешнее все же – ближе. Кориолис прижимал яхту к его шершавому, как наждачный камень, краю. От него время от времени отрывались гигантские снежки и, сверкая в лучах Солнца, неслись «Феллигану» навстречу. Гагарин жал на гашетку носового орудия. Снежки испарялись в беззвучном взрыве – серебристая сигара корабля пронзала облака мгновенно замерзающего пара. Раскачиваясь, будто утлый челн в ветреном заливе, «Феллиган» вырвался в свободное пространство.
Весь полет через щель занял какие-то десятки секунд, но по нервному напряжению, пережитому капитаном, они вполне равнялись годам.
Преследователям повезло меньше. «Голден Хинд» на полном ходу занесло к внешнему кольцу, и там словно вспыхнуло новое солнце, чтобы в отличие от старого вскоре погаснуть. Так всегда случается, когда взрывается главный реактор. Выживших не бывает.
«Бродяга» вывернулся сравнительно удачно. Если не считать нескольких столкновений со снежками, пробитого корпуса, потери управления и неизбежных жертв среди экипажа и абордажной команды. Могучий корабль теперь беспомощно кувыркался среди роя мусора и вихревой туманности вытекающего из пробоин воздуха.
– Ну ты, Михалыч, и даешь! – с чувством произнес Левшин, вытирая трясущейся рукой в перчатке со лба обильный пот. – Я уж думал, отпил свое… За такое дело не грех и принять по глоточку, – и он потянулся под кресло за заветной флягой.
– Подожди, – остановил его князь.
Он сам порядком взмок и ощущал вполне понятную после перенесенного напряжения слабость, однако считал, что дело еще не завершено.
– Видишь, один пират остался? Придется им помочь в соответствии с законами космоса. Наверняка кто-то на борту уцелел.
Подойти к терпящему бедствие неуправляемому кораблю тоже было задачей не из легких, но Левшин был абсолютно согласен с капитаном: закон должен быть выполнен. Нельзя оставлять погибать людей вне зависимости, хорошие ли они или отпетые негодяи.
– Но что скажет лорд?
– А что он может сказать? – пожал плечами Гагарин и включил внутреннюю связь: – Всем на борту. С пиратами покончено. Один корабль взорвался, второй – тяжело поврежден. Предлагаю всем мужчинам собраться в кают-компании через три минуты. – И совсем другим тоном добавил: – Надо спасать уцелевших разбойничков.
Погоня в системе Сатурна обошлась для команды «Феллигана» без серьезных травм. Несколько синяков и ссадин – не в счет. Правда, леди Рокстон пришлось приводить в чувство, но ее горничная Бетти и вызвавшаяся ей помочь мисс Зайчик быстро справились с этой задачей. Перед мужчинами стояла задача посложнее. В Межпланетном уголовном кодексе самое суровое наказание полагалось за межпланетный разбой, но, чтобы судить, нужно задержать преступников. Это и предстояло сделать экипажу яхты и добровольцам из числа пассажиров.
– Благодарю, друзья, за вашу решимость принять участие в этом опасном деле, – сказал Гагарин. По букве и духу Космического устава в чрезвычайных обстоятельствах именно капитан, а не владелец судна считается на борту главным. Первым после Бога, как говаривали моряки прошлого, бороздившие земные океаны под парусами. – К сожалению, работать придется в невесомости, и потому пойдут те, у кого есть соответствующий опыт. Не исключено, что спасаемые попытаются захватить корабль. Поэтому предлагаю следующий порядок. На борт пиратского судна со мной высадятся Левшин и Голд. Мистер Крэпс останется в рубке, чтобы в случае чего отвести корабль подальше и вызвать помощь. Милорд, Билл и мистер Гант останутся дежурить у шлюза. Приказываю стрелять в каждого, кто покажется на пороге без сопровождения одного из нас.
– А я? – обиженно осведомился Майкл. Все это время он сидел тише воды, ниже травы, понимая, что уж его-то с собой никто взять не планирует. Наоборот, сделано будет все, чтобы отпрыску капитана Сандерса не удалось даже взглянуть внутрь чужого корабля.
– Ты, мой юный друг, будешь охранять женщин, – совершенно серьезно отозвался капитан. – На случай, если пираты прорвутся внутрь «Феллигана».
– Я тебе приведу живого пирата, – пообещал Оливер. – А ты пока присмотришь за моим хвостатым другом… – Он погладил паракота по пушистой спинке.
– Прекрасен, горд, невозмутим, – самовлюбленно продекламировал ионийский зверек.
