— Идите, дамочка, приберите у Любы, — Сергей бережно выпроводил старушку из помещения, закрыв за ней дверь на замок.
Алексей, успокоился, наваждение прошло, и он отряхнул свой драгоценный Смокинг, в котором, стоит признать, даже спал.
— Зачем ты её вообще держишь? — поинтересовался Сергей, кивнув в сторону ушедшей уборщицы, — Можно ведь нанять красивых молодых, — друг подмигнул Алексею.
— Да родственница она сестре моей двоюродной, Елена Грачёва, помнишь, мы ездили к ней?
— А, это так хорошенькая?
— У тебя все хорошенькие, — справедливо подметил Гордеев.
— Ну не скажи, эта старушка мне не по вкусу.
— Не привередничай, — усмехнулся Алексей, усаживаясь за стол.
— Хоть выпить бы предложил, — деланно обиделся начальник охраны.
— Ты же на работе не пьёшь, — усмехнулся Алексей, доставая из ящика бутылку.
— Ну, так рабочий день кончился, это я тут за волонтёра.
— Так, чем ты меня огорчить собирался?
Лицо Сергея переменилось, видно было, что он откладывал эту новость до последнего.
— Перчатки у Стального кулака украли.
— Не понял.
— Какая-то шпана забралась к нему в дом, отключив перед этим сигнализацию…
— Значит не просто шпана, — перебил Алексей, машинально отмечая каждую деталь в голове.
— Вскрыли сейф, — продолжил Сергей, — И сработала сигнализация, копы примчались быстро, одного успели подстрелить, но остальные укатили на машине.
— Кто? — Алексей лицом не изменился, словно эта новость его не ошеломила, но Глинов знал, что всему заслуга самоконтроль, и сдержанность, а в душе его друг уже рвёт и мечет.
— Некий Джери Барринтон и Роберт Колин, по крайней мере, только эта парочка засветилась на камерах наблюдения, третий подельник убит полицейским, но наверняка, был четвёртый, кто ждал в машине. Вот тут всё о них, что удалось накопать, — начальник охраны протянул тонкую папку Алексею.
Гордеев начал быстро листать, шевеля губами и что-то бормоча, затем отвлёкся:
— Боксёр… Так… Уже хорошо…
— Чем же? — поинтересовался Сергей, заметив, что Алексей не злиться.
— Может оно и к лучшему, — размышлял про себя бизнесмен, — Тут написано, что был паинькой, из успешной и приличной семьи, и резко стал уличным бродягой и вором, что это значит?
— Что? — недоумевал Сергей.
— Он, то есть Роберт, наивный и легко поддаётся внушению, им можно будет управлять. Следующее, он рос в семье учителя и пианистки, следовательно, рос слабым, а значит, не мог дать отпора тем, кто над ним насмехался, отсюда комплекс неполноценности. Я уверен, что и на бокс он пошел, что бы самоутвердиться, в своих глазах в первую очередь. Это значит, что характером он слабый, и мягкий, ум легко можно управлять.
— Как думаешь, он уже понял силу Перчаток?
— Вряд ли, боюсь, что они скоро продадут вещи, и Перчатки в том числе.
— Как тогда искать?
— Надо брать Роберта.
— Мы о нём слишком мало знаем.
— Той картины, которую я тебе расписал, достаточно, чтобы иметь основания пустить его в Игру.
— А Стальной кулак?
— Он был дураком, получив силу, он продолжал делать то, что привык, просто дрался на ринге, ради своей славы, вот тщеславие его и погубило.
«Кто бы говорил» — подумал про себя Сергей.
— Стальной дурак не играл по правилам. Поэтому от него и не было проку.
— Убрать его? — осторожно поинтересовался Глинов.
— Зачем? Не стоит, он мало знает, и даже если что-то расскажет, кто ему поверит?
— Как будем искать Роберта?
— Подготовь мой самолёт, вылетаем сейчас же.
— В Нью-Йорк?
— Именно, позови…
Но Люба уже входила в кабинет с серебряным подносом.
— Ты успела отменить встречу?
— Ещё нет, — захлопала глазами секретарша, ставя поднос на стол.
— Не отменяй.
— А как же ваша дочь?
Алексей задумался на секунду, хотя глаза его горели огнём азарта, нет, в нём не было уже внутренний борьбы, как несколько минут назад. Когда дело касалось Игры, Гордеев сходил с ума, и забывал обо всём.
— Ничего с ней не случиться.
— Она расстроиться, — печально заявила секретарша.
— Идите, Любонька, идите.
— Думаете, что Роберт ещё в Нью-Йорке? — спросил Сергей, когда девушка удалилась.
— Нет, конечно. Я съезжу на встречу, пока ты будешь искать Роберта, он скоро объявиться, я чувствую.
Чувствовать, как знал Сергей, который так же был просвещён и в тайну своего друга, ему позволял Смокинг. Не раз они делали безумные на вид покупки, а потом оказывались в колоссальном выигрыше, да так, что даже не верилось. Поэтому в интуиции Алексея, или вернее в способностях Смокинга он не сомневался.
США. Нью-Йорк. Манхеттен. Полицейский участок. Днём ранее.
В участке людей было мало, остались только дежурные на ночную смену. Молодой парень по имени Стью, был одним из пока что живых напарников офицера Бенни Вуд. Когда напарник вошёл в офис с двумя пластиковыми кружками с кофе, то застал Бенни спящим в углу. Офицер сидел, откинувшись на стуле, закинув ноги на свой стол, и мирно посапывал.
— А если бы это не я, а начальство пожаловало бы? — поинтересовался Стью, ставя кружку перед Вудом.
Он проработал с Бенни недолго, но уже уяснил, что этот человек всегда бодрствует, даже, когда спит, он всегда находится в реальности. Бенни и вправду не снилось снов, а любой шорох его будил, он даже чувствовал людей в помещении, когда его глаза были закрыты, а объект был недвижим и бесшумен. Нет, он не был экстрасенсом, просто он был, как его за глаза называли сослуживцы, зверем. Его повадки, внешний вид, нечеловеческая интуиция, даже характер, всё это делало его похожим на животное. Он и сам не скрывал этого, говоря: «В этом мире надо жить по законам природы, выживает только сильнейший, только хищник».
— Бенни! — позвал Стью, — Уже девять часов, тебе не пора домой?
— Мешаю? — голос офицера был суровым, сухим и даже жёстким.
— Нет, что ты, — молодой напарник работал только первый месяц, и честно признаться, боялся своего начальника, то есть Бенни. Особенно после рассказа полицейских о том, что одного из последних напарников Вуд застрелил лично.
Глупая легенда, или жестокая правда, кто может знать наверняка, кроме Бенни.
Офицер поднялся, презрительно глянув на поданную чашку.
К своему внешнему виду Бенни относился поверхностно, мягко, говоря. Дома у него даже не было зеркала, что выражало его полное невнимание к себе. Его лицо всегда было покрыто жёсткой щетиной, которая на удивление в его сорок лет ещё не была седой, наоборот, она блестела и сохраняла маняще чёрный цвет. Бенни никогда не был слащавым и красивым пареньком, у него было широкое и угловатое лицо, такое же жёсткое, как и его характер, с ямками и царапинами, и еле видными шрамами, которые зарастали на его теле, на удивление быстро. Волосы Бенни не были длинными, но им он уделял не больше внимания, чем всему остальному туалету. Большую роль в его внешнем виде играл тот факт, что Бенни был заядлым холостяком.
