Вой сирены стих, но красная лампа продолжала мигать над дверью, а через пару секунд из динамика донесся бодрый голос Тейла:
– Завтрак готов, принцесса! У вас пять минут, чтобы умыться, одеться…
Этот наглец дошел до того, чтобы пытаться установить ей режим дня! Не дождется… Она перевернулась на левый бок и закрыла глаза, надеясь, что всего лишь видит продолжение сна. Но злобная фрейлина почему-то не желала возвращаться, а мигание красной лампы пробивалось сквозь закрытые веки. В одном Амалия оказалась права: принцесса действительно не могла представить, с какими трудностями ей придется столкнуться, и то, что произошло, даже нельзя было назвать проблемой – это была катастрофа, не оставляющая никаких надежд на благополучный исход… После того, что произошло, лучше всего было бы умереть, не вставая с постели, утонуть в этом ворохе шелкового белья под роскошным балдахином. И вообще – надо было вырваться из цепких лап Тейла еще там, на Дарии, и погибнуть вместе с последними верными слугами короны.
– Пять минут прошло, – вновь донесся будничный голос бывшего сановника. – Так что сегодня, моя принцесса, вам придется обойтись без завтрака, обеда и ужина.
Красная лампа погасла, лязгнул механизм, блокирующий дверной замок, пришли желанные темнота и тишина. Теперь, казалось, ничто не мешает досмотреть сон, но тот упорно не желал возвращаться ни через минуту, ни через час. Она пыталась заставить себя не думать ни о чем, но ее разум упорно продолжал болтать, предлагая разные варианты спасения – то отравить своего мучителя, то угнать спасательную капсулу… В итоге из любого варианта следовало, что и спасаться-то нет смысла. Управиться с яхтой в одиночку всё равно не удастся, а капсула может просто не долететь до ближайшей планеты с пригодным для дыхания воздухом. Но даже если очень повезет, во всей вселенной нет места, где ее примут, где отнесутся к ней хотя бы сочувственно… У Ламарка II не было союзников, и даже о Земной Федерации, хотя формально Дария в ней состояла, официальная пресса отзывалась в последние годы как о потенциальном агрессоре… Зато кредиторов у покойного императора, если верить Тейлу, было предостаточно, и попадаться к ним в лапы хотелось ничуть не больше, чем оставаться во власти проклятого предателя и авантюриста. Нет, сейчас не время для капризов или каких-либо поспешных действий. Надо затаиться, делать вид, что всё в порядке, и ждать случая, когда судьба подскажет выход…
Она поднялась, приняла ионный душ и оделась в летный комбинезон. Дверь оказалась не заперта, и Анна вспомнила, что вход в ее собственные апартаменты снаружи вообще не запирается. Когда она прошла в овальный банкетный зал, Тейл уже уплетал вторую порцию омлета.
– Извини, принцесса, кто успел, тот и съел… – заявил он, протирая сковородку хлебным мякишем, наколотым на вилку. – Хочешь кушать – готовь сама, лакеев здесь нет.
– Ты и в лакеи негоден…
– В лакеи! Конечно. А как ты думаешь, каким образом мне удалось при дворе сделать такую стремительную карьеру?
– Лизал задницу всем, кто выше чином – вот и выбился, – ответила Анна, направляясь к холодильнику с полуфабрикатами.
– Подобная грубость не украшает августейшую особу…
– Я уже не августейшая. И не особа…
– Не ожидал, что ты так быстро это осознаешь. Однако вернемся к теме нашего разговора. – Он налил себе кофе со сливками и развалился в мягком кресле из натуральной кожи. – Исключительно одним только придворным угодничеством я, несомненно, прошел бы по той же карьерной лестнице, но заняло бы это лет двадцать, не меньше. Знаешь, сколько я платил нашему уважаемому гофмаршалу за каждое повышение в должности?
– Представления не имею. – Анна выбрала кусок рыбного пирога и сунула его в микроволновую печь.
– От двухсот переводных талеров за первое назначение до двух миллионов за последнее.
– Откуда у тебя такие деньги?
– Вот! Ключевой вопрос. Почему-то у гофмаршала он не возник. Он просто сунул в карман чек на предъявителя, даже не удосужившись посмотреть, кто отправитель денег.
– Значит, деньги были не твои…
– Почему же… Мои. Полученные на текущие расходы. Согласно контракту…
– Значит, ты намеренно подбирался ко мне весь этот год… Значит, и мятеж ты устроил?
– О, нет! Бунт случился исключительно стараниями нашего славного императора, поскольку никакой народ не может долго терпеть подобных притеснений, что испытывали дарийцы последние лет семь или даже восемь.
– Мой отец не был тираном!
– Конечно, не был. Но он сам поставил себя в такое положение, что другого выхода, кроме как выжимать все соки из своей планеты, у него не было. А сроки революции можно было предсказать с точностью до месяца еще года три назад. И ему, кстати, докладывали об этом преданные советники, видные эксперты, наконец, просто патриоты своей Родины. Но для тех, кто упорствовал, это в лучшем случае заканчивалось ссылкой. Да он и сам всё знал, но уже не мог ничего изменить, поскольку азарт, эта низменная страсть, для него был превыше всего…
– Неправда! – Анна готова была запустить в Тейла недоеденным куском пирога, но вовремя сдержалась. – Он наверняка погиб в бою, и у него даже мысли не возникло сбежать, как некоторые…
– Ну, какие у него были мысли, а каких не было, мы, скорее всего, не узнаем никогда. А мне это и вообще не интересно. – Тейл позволил себе хихикнуть. – И погиб ли он, мы тоже точно знать не можем… Возможно, нашего доброго монарха сейчас пытают два дюжих революционера, выбивая из него номера банковских счетов. Зря, кстати, – скорее всего, нет у него никаких счетов. Всё, что имело на этой планете хоть какую-то ценность, находится здесь, на этой яхте…
– И что же здесь ценного?
– Об этом ты непременно узнаешь, но не сейчас. Чуть позже…
Он не успел закончить фразы, как внезапно погас свет, замигали тусклые лампы аварийного освещения, и оглушительно взвыла сирена. Анна от неожиданности расплескала свой кофе на комбинезон, но жидкость, которая в мелькании алых огней показалась ей похожей на кровь, стекла на пол, не впитавшись в плотную ткань. Тейла уже не было на месте, зато из коридора раздавался гулкий топот его шагов. Он явно спешил, он явно был обеспокоен. Принцесса последовала за ним. Стараясь не выдать своего страха, она шла неторопливо, с трудом сдерживая желание перейти на бег. Когда она дошла до входа в пилотскую кабину, сирена смолкла, и одна за другой начали зажигаться лампы обычного освещения. Тейл бегал пальцами по кнопкам пульта управления, и вид у него был озадаченный.
– Что случилось? – спросила Анна, стараясь сдержать дрожь в голосе.
