родню навестить мигом найдутся.
— Я поищу…
— Только хорошо поищи. Не как обычно.
Выдав огорченному Дубко список, Старшина посмотрел на ожидающего своей очереди Ротного.
— Видеодвойка твоя, с кассетами, в аренду на все три дня.
— Говно вопрос.
— И уговорить Комбата благословить всю эту авантюру.
— Решил драть с меня по полной?
— Ну а кого еще просить? Сам же орал, что старший по званию.
— Да-да — всего-то старлей, а ждут как от генерала. Ладно — попробуем…
***
Селиверстов, предвкушая охоту, готовился к ней прямо на посту. Засев на втором этаже, в диспетчерской, откуда открывался вид на все автохозяйство, он процеживал через бессовестно стыренный из аптечки бинт самодельную настойку. На вешалке висело ружье в чехле, открытый патронташ, а по столу были раскиданы обрезки картонок из которых рубились пыжи, пулелейка, пластины от аккумулятора и прочие причиндалы для кустарного снаряжения патронов. Поздоровавшись и получив в ответ: «Иваныч — давай сам, я мало-мало занят», Тарасов пошел принимать наряд. Вернувшись, он застал Слеливерстова уже переодетым в ватные штаны и лазающим на карачках под пультом.
— Ты чего?
— Гильзы проебал. Три штуки. У меня двадцать было, а сейчас начал патронташ надевать — трех не хватает.
— Думаешь упали куда?
— Надеюсь… Хуже — если солдаты спиздили.
— А нахер им гильзы?
— Они латунные. А ты не хуже меня знаешь, зачем им латунь. Скоро весна, дембель… Это Фролов — точно те говорю. Больше некому. Ну, сучонок: увижу на парадке лычки латунные — вместе с башкой оторву. Ведь, что главное, гильзы советские, сейчас такие хер где купишь.
— Ты уверен?
— Уверен-уверен. Этот хорек вечно что-то стырить норовит.
— Я говорю, ты уверен, что двадцать было?
— Конечно! Десять латунных, пять картонок с картечью и пять пластиковых — говорили, что одноразовые, а я по второму разу сумел закатать.
— Просто латунные у тебя все на месте.
Силеверстов, стоя на четвереньках, склонил голову набок, словно умная собака, переваривая сказанное, и кинулся к патронташу.
— Тьфу-ты… Точно — латунь на месте. Я, просто, когда не досчитался, первым делом про них подумал. Дембеля из латуни уголки на альбомы мастерят, лычки с кокардами точат и прочее барахло, так что — только отвернись. Картечь тоже на месте… Пластика не хватает… Но я точно помню, что пять закатывал. Где еще три?
Зазвенел телефон. Схватив трубку, Селиверстов рявкнул короткое: «Иду!» и начал натягивать бушлат.
— Ладно — черт с ними с пластиковыми…
— В смысле: «Черт с ними»! — возмутился Тарасов, — Оторвет кому-нибудь чего-нибудь, потом
отвечай.
— Да я понимаю — просто некогда. Тесть приехал — мне бежать надо.
— Ладно — удачно поохотится.
— Да нам бы, сперва, удачно добраться-бы. У него бензонасос барахлит. Как бы на трассе не встать.
— Ну — «топлива» много. Не замерзните.
— Ружья есть — не пропадем… — хохотнув, Селиверстов подхватил звенящий стеклом вещмешок, — Кстати, насчет топлива — канистра внизу, в кандейке заперта. Армяне будут просить вместе с ней отдать — не соглашайся. Уговор был только на бензин.
— Да я что — дурной?
— Я так — на всякий. Ладно — спасибо, что подменил.
— Нема за шо…
Тарасов смахнул все со стола в мусор, огляделся и пошел к воротам, рядом с которыми уже прогревала двигатель «Дежурка». За воротами, на пятачке у спортгородка, топился народ, отбывающий на праздники в город. Переваливаясь как Винни-Пух подошел Ротный. Он был одет по гражданке, от него пахло одеколоном, а на лице блуждала улыбка человека которому этим вечером точно перепадет. В руках он тащил «фунаевскую» видеодвойку, бывшую предметом тихой зависти всего батальона, периодически дергая плечом, чтобы поправить сползавшую авоську набитую кассетами.
— Держи — как договаривались, — Старшина махнул бойцу, но Ротный мотнул головой, — Не. Сам. Вещь дорогая, а эти расколотят как здрасьте. Кассеты собрал, какие нашел. Тут «Кровавый Спорт», две части, «Терминатор», «Горец», «Американский Ниндзя»… Не заскучаешь, в общем.
— Ага… А то три дня в этом скворечнике куковать — крышей поеду. Давай — удачно тебе там время провести.
— Эт легко… Эт мы умеем, — Ротный, передав Тарасову груз, потер руки, — Скоро там дежурка, а то уже невтерпеж?
— По бабам собрался?
— Завидуешь — завидуй молча.
Хмыкнув, Старшина отнес телевизор в диспетчерскую и дал отмашку открывать ворота, а сам встал у дорожки, ловко сцапав не заметившего его Дубко.
— Должок за тобой… — подражая водяному из сказки, Тарасов погрозил пальцем.
— Ох ты-ж… Забыл. Давай я после…
— Вечером деньги — утром стулья…
— Но мне на склад бежать.
— Беги. Дежурка отправляется только через десять минут. Я послежу, чтобы без тебя не уехала.
— Да вот ну что ты?
— Через девять минут…
— Ай да ну тя!
Махнув рукой, Дубко засеменил обратно. Свидетели этой сцены подгоняли его недовольными криками и обещанием уехать и бросить тут. Прибежав обратно и сунув Тарасову пакет, «Начвош» запрыгнул в машину. Старшина поймал себя на мысли, что надо бы проверить, так как с того станется, однако время уже поджимало, так что он дал водителю отмашку и пошел в диспетчерскую.
***
В телеке кому-то залетало в щи с вертухи. Дневальные, думая что Тарасов залип в боевичок, расползлись по норам и завалились спать, что Старшину, в данный момент, полностью устраивало. Сделав обход автопарка, он нашел сухую березовую доску, которой кто-то подпирал ворота бокса, причем, судя по всему, не один год, порылся в мастерской и, вернувшись в диспетчерскую, начал ваять.
Дубко, напуганный перспективой не попасть на дежурку и голосовать, на ночь глядя, на трассе, вопреки опасениям, мухлевать не рискнул. Сгоны, заглушки и шпингалеты с пружиной лежали в пакете приправленные крепежом. Порывшись в карманах, Тарасов извлек три патрона двенадцатого калибра. Селиверстов зря грешил на бойцов, но иного способа достать необходимые боеприпасы как-то не придумалось. Примерив патроны, и убедившись, что диаметр плюс-минус подходящий, Старшина прикрутил сгоныпо обе стороны доски. Пружина из дверной стала боевой, и, сложенная пополам и прикрученная проволокой, воздействовала на два шпингалета служивших бойками. По первоначальной задумке, капсюль должен был накалываться непосредственно заточенным концом через отверстие в заглушке, однако шпингалеты имели здоровенный люфт, так что надо было крепко подумать, как сделать накол более-менее надежным.
Выйдя покурить, Тарасов кинул взгляд в сторону складов ДХ, которые отделяли автопарк от заброшки. Интересно, почему тварь никогда не нападала на караульных? И вообще — чем питалась все это время? Регулярные исчезновения людей точно привлекли бы внимание. Недоработочка… Он так увлекся обдумыванием способов выследить
