Ории Покровительнице! Каковы результаты?
– Кар! Истерика, плач, ужас! Полная потеря контроля! Порадовали ее сокурсники. Направленный таранный файербол третьей категории. И двойной веерный удар шаровыми второго и третьего уровня. Спалили плащ, заразы! Но оно того стоило! После разбора полетов будут выставлены оценки слаженности работы в группе и по спасению пленника. Кар! Воронье племя неплохо отработало свою кормежку. Зачет могли бы заработать все, если бы не расслабились раньше времени и не поддались панике.
Ворону снова накапали в наперсток.
– Рин! Богом прошу! Научи мою дуреху! У меня мало надежды на этих соплежуев!
Я пожал плечами.
– Пока она сама не захочет, кар, я бессилен!
По лицу Верта поползла широкая улыбка. Была бы у меня кожа, по ней бы сейчас носились такие стада мурашек, что и мертвого бы проняло.
Многострадальные двери распахнулись от сильного порыва ветра и, не выдержав издевательства, упали на пол.
– Где эта нежить, посмевшая обидеть моего мальчика! Я лично упокою тварь, посмевшую топтать земли живых!
В помещение вбежал тощий мужичок в дорогой одежде и расцветке имперских дворцовых магов.
– Секунду! – Верт встал и, мощным прыжком оказавшись рядом с мужичком, точным ударом в правый глаз визитера отправил его в полет прочь из комнаты.
– С дочкой я поговорю. А также поговорю с Ариной. Через сутки-другие более прилежной ученицы вряд ли найдешь!
Послышался металлический звон тяжелых доспехов, и в проеме появился закованный с головы до ног в магические доспехи рыцарь.
– Где… а… эм… Командор ванн Стокхольц! Приветствую! Вы уже разобрались с богомерзкой нежитью?!
– Да сколько же вас!
– Сорок два пехотинца и три мага Синей башни! Все прибыли по приказу имперского наместника, чтобы разобраться, что происходит в стенах, а…
– Достаточно! Найти ректора и всех пострадавших! Общее построение у входа в здание!
– Слушаюсь, сэр!
Верт подошел к лежащему без сознания магу и, подняв его за шиворот, повернулся в мою сторону.
– Рин, пойдем, прогуляемся, тебе, думаю, будет интересно.
* * *
Солнце уже начало клониться к закату и не так сильно пекло, как раньше. Хотя мне то что. Спокойно идя за моим великаноподобным другом (и где только так откармливают?), я придерживал шатающегося и хмельного ворона.
На улице уже были собраны все, кого только можно было найти.
Выйдя перед ними, Верт обвел всех мутно-недобрым взглядом, подозвал к себе старшего рыцаря и спросил:
– Здесь все, кто пострадал от экзамена?
– Так точно, командор, сэр!
– Кто отправлял письма или тем или иным способом сообщил о нарушении учебного плана и гражданских прав имперских граждан?
Нестройный лес рук.
– Выстроиться в линию! Адъютант Верго! Перепишите героев, сумевших вскрыть гнилое пятно на лице университета!
Через десять минут ему подали список.
Пробежавшись по нему мутным взглядом, он дописал еще несколько фамилий, после чего громко произнес.
– Магистр Рин Дан Серый! Подойдите, пожалуйста, к нам!
Я спокойно подошел, все так же придерживая захмелевшего ворона, и принял из его рук список.
– Вот список нытиков! Всех на дополнительную экзаменацию и уже без щадящего режима! Императору не нужны бессловесные слюнтяи, боящиеся собственной тени! И будьте добры прислать список лиц сдавших, с краткой характеристикой. Я же лично доложу канцлеру о проведенной проверке и выявленных результатах!
С каждым сказанным словом радости на лицах прибывших родственников и родителей, в особенности студентов, становилось все меньше, после чего выстроенные в линию «герои» стали бледнеть. До них стал доходить смысл произнесенной речи.
Адъютант попытался что-то возразить, но Верт прервал его речь взмахом руки. Вот что значит дисциплина!
– Ваши горячо любимые отпрыски своим поведением и саботированием учебного плана не только жестоко оскорбили моего друга и соратника, попавшего под заклинание некроманта и над лечением которого трудятся великие умы университета, в том числе кафедра алхимии, о которой мой друг так хорошо отзывался! – Завкафедры алхимического факультета, когда до него дошел смысл, засиял, словно начищенный чайник, и, подойдя к своему сынку, стоящему в строю, отвесил такую звонкую затрещину, что вздрогнули все близстоящие. – Спасибо, вы выразили мои слова лучше всех, но я не закончил! Так вот! С сегодняшнего дня качеством подготовки будет интересоваться имперская гвардейская пехота! Еще раз повторю, нам сморчки, не способные дать отпор врагу и пасующие перед нежитью, не нужны!
После чего он пожал своей медвежьей лапой мою кисть и, отдав команду развести всех по занятиям, поймал за ухо свою дочь, пытавшуюся сделать ноги, куда подальше от грозного папаши.
– Эрин, а вот ты задержись, разговор будет долгий, после чего с тобой еще поговорит твоя горячо любимая мама, с которой я тоже побеседую. Да, чуть не забыл, финансирование тебе урезаю втрое, так, чтобы хватало на учебу и питание.
– Папа! Все было не так!
– Как все было, я уже выяснил! Говорила мне мама, слушай женщин и поступай наоборот, а я дурак не следовал ее совету! Какая дельная мысль!
– Па-апа-а!
Когда на следующее утро я открыл двери кабинета, то в буквальном смысле был сметен толпой преподавателей и десятком-другим чиновников из столицы. Гвалт поднялся нешуточный.
Достав из кармана небольшой пузырек, я осторожно капнул густой зеленоватой жидкости на пол.
– А-а-а-пчхи-и-и-и-и!
Народ чихал ровно минуту сорок секунд – столько требуется, чтобы состав улетучился. Народ сквозь слезы утирал носовыми платками раскрасневшиеся носы.
– Будьте здоровы! Кар-р! Что вас привело в столь ранний час?
– Думаю, я смогу раскрыть цель сегодняшнего визита всей здешней толпы. – Появление серого инквизитора заставило всех присутствующих спасть с лица, а некоторых покинуть помещение в спешке. – Все из-за вашего вчерашнего родителя, командора Верта. После долгого «заседания» у вас он добился аудиенции у его императорского величества Фердинанда Второго, где и произошел грандиозный скандал относительно зарвавшегося молодого поколения. Думаю, вы не в курсе, что его жена является третьей, младшей дочерью императора, а следовательно, его дочь приходится внучкой его императорскому величеству, которой вы столь грамотно и обоснованно поставили незачет! Завтра назначена пересдача всех тех, кто не сдал. И эта чихающая делегация прибежала просить за своих чад, чтобы их приняли в щадящем режиме.
Тут улыбка инквизитора стала шире:
– Я что зашел-то, – он протянул два футляра для свитков, – здесь патент на право преподавательской деятельности, патенты на ваши прошлые работы и документ о полной реабилитации, в связи за давностью времени, перед короной.
– Прошу прощения, какие работы?
– Ваши конспекты после вашей мнимой смерти попали в руки сведущих в области работы с темными искусствами людей. Работы были оценены, и многие пошли в разработку. До недавнего времени эти патенты пылились на
