нет времени! — закричал Валера.
— Перецепляй! — в ответ повысил голос Гена и навел пистолет на Валеру. Водителю показалось, что ситуация в точности такая же, как тогда, когда его заставляли проиграть испытания грузовиков.
— Нет, это глупо, уйди с дороги, — сказал Валера и полез обратно в грузовик с мыслью о том, что этого человека нельзя принимать всерьез. Раздалось около пяти выстрелов. Все попали в спину Валерия. Он упал рядом с кабиной грузовика, снег вокруг него обагрился кровью. Геннадий подошел и навел пистолет на уже лежавшего к нему окровавленной спиной Валеру. Гене нравилось ощущение, будто бы он вернул себе чувство контроля и доминирования. Поэтому он захотел продлить этот момент немного подольше и посмотреть на ползающего в собственной крови Валеру. Тот, испытывая первобытный инстинкт самосохранения, пополз под грузовик. Геннадий стоял и наблюдал. Валера переполз на другую сторону рамы грузовика, Геннадий остался стоять на противоположной стороне. Валера из последних сил схватился за раму и поднялся на ноги возле бензобака Людоеда.
— Ты читал журнал «Мир грузовиков»? — спросил Валера, незаметно отворачивая крышку бензобака.
— Нет, — немного растерявшись и снова потеряв чувство контроля, ответил Гена.
— В двадцать седьмом выпуске говорилось, что одним из множества недостатков ВЛ-700 является небольшой бензобак, поэтому советуют установить второй.
Валера достал из кармана зажигалку Алексея с символикой Завода Рудагорских грузовых машин, зажег ее и закинул в бак, сразу же закрыв его крышкой. В баке началось горение, Валера изо всех сил держал нагретую крышку бака и не подавал виду, что руку обжигает, запахло жареной плотью. Гена совсем не понял, о чем это Валера, и выстрелил еще раз, попав в плечо руки, которая держала крышку бака. Валера устоял и удержал ее. В следующий момент крышку второго бензобака, напротив которого стоял Гена, сорвало. Из бака, словно из огнемета, вырвалась струя пламени. Мужчина закричал, выронил пистолет, хаотично забегал, затем упал на снег. Лицо было выжжено до самого черепа. Валера так и не успел разделить топливные магистрали бензобаков, как ему советовал Алексей.
От реактора и бензобаков повалил пар, лед затрещал под колесами грузовика. Цистерна-реактор и грузовик начали медленно погружаться под воду от резко поднявшейся температуры горящих баков и реактора. Валера дошел до кабины грузовика и забрался в нее. Дерматиновое водительское сиденье продолжала заливать кровь. Валера закрыл дверь. Посмотрел на приборную панель и подумал, из какой же химии сделан его игрушечный Кот в сапогах, который лишь слегка подплавился, после того как Людоеда сожгли. Подумал, как же иронично, что в машине, названной в честь злодея из сказки, стояла игрушка героя, который его сразил. Иронично и то, что грузовик с прозвищем Людоед только что уничтожил, по сути, настоящего Людоеда. Валера посмотрел на свою руку, на которой были ожоги в виде ребер жесткости, крышки бензобака и марки топлива для грузовика — АИ-76. Мужчина улыбнулся через боль, вспомнив свой разговор с Алексеем, который он не совсем тогда понял, — теперь дошло.
— Да еще и клеймо у меня теперь есть, как у какого-то домашнего скота.
Валера подумал, как бы здорово было бы сейчас не подорваться на атомной бомбе, а по-человечески похоронить Алексея и хоть как-то спасти остатки его коллекции техники, которую не смогли уничтожить сотрудники охраны ПМ, потому что та проросла деревьями. Валера начал представлять, как бы он медитативно выпиливал веточку за веточкой из проросшего кузова вездехода. Водитель потерял сознание. Судя по лобовому стеклу, за игрушечным Котом в сапогах — грузовик ушел под воду, потянув с собой и реактор. Из различных частей цистерны и грузовика выходили последние пузырьки воздуха. Через пару минут реактор все-таки взорвался, пробив корку льда и подняв столб воды и льдин до неба.
Спустя год после инцидента Геннадию поставили памятник прямо на фундаменте, с которого Валера сорвал цистерну-реактор. Геннадий теперь считался спасителем города, так как были люди, которые видели, как он героически сел в Пайер-2 и поехал в сторону атомной станции. Но памятник настоящему спасителю города находился глубоко на дне реки.
