– Во время дремы? Сквозь полуприкрытые веки?
– Да хоть бы и так! Что, если таких миров, как наш, десятки? Или даже сотни и тысячи! Некоторые похожи на наш, другие – не очень.
– Только не вздумай говорить об этом на ученом совете. Ты уже получал взыскания за свои дикие фантазии, а за такое тебя могут запросто вышибить из проекта.
– Знаю, что могут. Ну а сам ты?
– Что?
– Как ты относишься к моему предположению?
– Теория о параллельных мирах кажется мне интересной. Но несерьезной.
– Как «кот Шредингера»?[3] – лукаво улыбнувшись, уточнил Александр.
– Как «кот Шредингера», – кивнул Борис. И тоже улыбнулся.
– Одно скажу тебе определенно, Боря, – снова заговорил брат. – Если я когда-нибудь попаду в параллельный мир, я найду способ связаться оттуда с тобой. Это я тебе клятвенно обещаю!
С тех пор они больше не говорили ни о чем подобном – до тех пор, пока Александр не возглавил исследования, организованные четвертым отделом КГБ, и пока странные фантазии брата не стали оборачиваться страшной явью.
…Профессор Терехов тряхнул головой, прогоняя дрему, отхлебнул вина и чуть прищурил дряблые, морщинистые веки. Ему вспомнился еще один эпизод, связанный с братом. Произошел он минут за двадцать до начала рокового эксперимента. Майор Варлей, чертов сукин сын, курировавший исследования со стороны КГБ, подошел к Александру и протянул ему наручные часы с металлическим браслетом.
– Держите, товарищ Терехов. Так сказать, владейте и пользуйтесь.
– Подарок? – удивился Александр. – В честь чего это?
– В ознаменование начала эксперимента. Мы с вами долго к этому шли, товарищ Терехов.
– Это верно, – согласился Александр. – Спасибо за часы.
– Не просто часы, а «Командирские», – с улыбкой уточнил майор Варлей. – Это вам не какие-нибудь «Ролексы» или «Патеки Филиппы». Последняя модель! Противоударные, водонепроницаемые, пылезащитные. Капиталистам такие даже не снились.
– Что вы говорите! – Александр Алексеевич Терехов взял часы из рук майора, повертел их в пальцах. – Что ж, премного благодарен.
Он надел стальной браслет на запястье и защелкнул его. С чуточку растерянным видом показал «окольцованную» руку майору.
– Вот и хорошо, – кивнул тот. – Носите на здоровье. И помните: мы заботимся о вас.
– Вы?
– Я имел в виду государство. И его контролирующие органы. А теперь – приступайте к эксперименту, Александр Алексеевич. Кстати, часы эти выставлены по кремлевским курантам. Пусть эта мысль воодушевляет вас.
– Непременно воодушевит, – сказал Александр и незаметно подмигнул брату Борису, стоявшему в числе прочих сотрудников за пультом.
Войдя в передвижную лабораторию, он снова нашел взглядом Бориса сквозь прозрачную стену и улыбнулся ему. А потом что-то прошептал одними губами. Борис не мог слышать слов, но он понял, что сказал Александр.
«Еще увидимся, старик!»
Это был последний раз, когда он смотрел брату в глаза и когда видел его улыбку. Через несколько минут Александр исчез вместе с передвижной лабораторией. И согласно показаниям приборов, исчез не просто из виду – исчез из нашего мира.
И Бог знает, где он теперь.
Профессор Терехов тяжело вздохнул, потом посмотрел на громоздкое сооружение, стоявшее в углу большой комнаты, и тихо пробормотал:
– Скоро, Саша… Уже совсем скоро.
– Дайте-ка соображу. – Егор нахмурил лоб. – Предметы из прошлого доходят до нас «естественным» путем. Достаточно поместить вещь в надежный тайник, а потом – уже здесь, в нашем времени – вскрыть этот тайник и извлечь из него вещь. Но этот способ не сработает с предметами, которые надо доставить из будущего в наше время. И поэтому…
– И поэтому я нашел новый, – заявил профессор Терехов.
Он достал из антикварного буфета бутылку вина и два хрустальных фужера и выставил все это на стол. Не забыл профессор и про закуску – на столе появились вазочки с оливками, сыром и тонко нарезанной ветчиной.
Усевшись в кресло, он разлил вино по фужерам. Свет настольной лампы играл гранями хрустального бокала и оживлял бесстрастные черты профессора Терехова.
– Все дело в трубке, которую ты доставил.
– Да, вы говорили, что ее новые свойства как-то связаны с потоком фотонов. Но я толком не понял, что это означает?
– Все просто. – Профессор достал из кармана халата курительную трубку с золотым мундштуком и костяной чашей, сделанной в виде головы дьявола. – Встроенная в оптическую систему, которую я изобрел, трубка позволяет замедлить лазерные лучи, пропущенные сквозь специальные кристаллы, закольцовывает их и заставляет вращаться. Энергия вращающихся лазерных лучей способна деформировать пространство в световом кольце таким образом, что силы гравитации…
– Профессор! – осадил его Волчок.
Терехов на мгновение замолчал, потом кивнул и сказал:
– Да, прости. В общем, с помощью этой трубки мы создадим что-то вроде… лазерной ловушки. А в нашем случае – что-то вроде «почтового ящика», и все, что попадает внутрь этого ящика, может перемещаться во времени куда угодно – хоть в прошлое, хоть в будущее.
– Таким образом…
– Таким образом, тебе достаточно добыть предмет и положить его в этот ящик, который существует как бы вне времени, а точнее – во всех временах сразу.
– Что-то вроде пневматической почты?
– Ну, если эта метафора поможет тебе осмыслить мои слова, то почему бы нет?
Егор обдумал слова профессора и заявил:
– Что ж, общий принцип я понял.
Терехов облегченно вздохнул:
– Слава богу. Я уж думал, что придется объяснять заново. А я, ты знаешь, не большой мастер превращать сложное в простое. Мне привычнее все усложнять.
– И вы уверены, что это сработает?
– На все сто.
– Гм… А как насчет человека? Что, если в вашу лазерную ловушку поместить живого человека? Можно будет перемещать его во времени так же, как вещь?
Профессор усмехнулся:
– Ты зришь в корень, дружок. Теоретически это возможно. Но нужен источник энергии, равного которому на Земле пока не существует. «Костяной дьявол» и «Метаокуляры» способны генерировать энергию при определенных условиях. Однако этой энергии хватит только на то, чтобы переместить во времени маленький предмет. Максимум – четыреста двадцать граммов.
Егор помолчал, обдумывая услышанное, потом уточнил:
– Эту идею подсказал вам брат?
Оба, и профессор, и Егор, покосились на старенький ламповый радиоприемник «Рассвет» с маленьким циферблатом на панели.
– За последние месяцы он дважды выходил на связь. Но полноценным контактом это считать нельзя. Из-за сильных помех я почти не слышу, что он говорит. Однако идею с трубкой подсказал мне он. Ты чего улыбаешься?
