– Мы будем удерживать и то, и другое, – повторил Калин. – Я должен думать и о политической стороне дела. Если мы уйдем из города, купцы тут же переметнутся на другую сторону, арифметика простая. Будем молиться, чтобы Эндрю придумал какой-нибудь выход.
– А также о том, чтобы мерки не придумали какую-нибудь гадость, – вставила Кэтлин.
– Калинка!
Калин сердито посмотрел в сторону распахнувшейся двери:
– Черт побери, Борис, почему все считают, что могут врываться сюда когда вздумается?
– Да, конечно, твой писец пытался остановить меня, но дело не терпит отлагательств.
– Ну, что там еще?
– Михаил только что объявил в сенате, что Эндрю убит и армия разгромлена. – Итак, он сделал первый ход, – спокойно констатировал Калин.
Ему всегда нравилось смотреть на огонь. Джим Хинсен с улыбкой наблюдал, как последняя опора, еще охваченная пламенем, рухнула в воду, подняв фонтан брызг и клубы пара. На железнодорожном полотне примерно на милю в обе стороны от моста также трещали костры, где на кучах горящих балок были навалены рельсы, размягчавшиеся от жары.
Вступив в Армию Потомака, он сразу пожалел об этом. Вот у Шермана ребятам не было скучно – они жгли, грабили, а уж женщины – он облизал сухие губы – все были их.
Он впервые командовал людьми, и это было ему по душе. Джейми высадил его с тысячей человек на берегу и тут же ушел обратно в море. Два дня они выжидали в засаде, наблюдая за тем, как на горизонте проплывают облака дыма из паровозных труб. Затем в течение нескольких часов не показалось ни одного облака, и он понял, что их час настал. Наступившая ночь прикрывала их; гроза тоже была очень кстати, когда они поднимались на своем судне вверх по реке.
Перебить охрану оказалось нетрудно. Правда, они рассчитывали, что их будет всего сотня, и наличие целого полка оказалось для Хинсена неожиданным. Но еще большей неожиданностью было их появление для охранного подразделения.
Из мушкетов карфагеняне так и не научились толком стрелять, но когда дело дошло до штыков, тут они себя показали. Головорезы Джейми тоже были не промах и пригвоздили своими штыками к земле немало визжащих русских свиней.
Он улыбнулся, подумав о том, как приятно было вновь встретиться со Стовером. Когда-то тот обставил его в карты, явно жульничая. Не стоило ему этого делать. Он пережил редкое удовольствие, когда Стовер молил о пощаде, в то время как ребята держали его, чтобы Джим мог медленно перерезать этому шулеру горло.
Теперь главное было – не засыпаться. Не исключено, что в Суздале у них осталась парочка составов или какой-нибудь поезд мог пойти обратно из Рима. Так что надо было поглядывать в оба, разбирая колею тут и там.
«Я ведь командир, – думал он, сардонически посмеиваясь. – К чему рисковать жизнью. Надо оставаться здесь, в середке, а на флангах пускай стреляют другие».
– Одиночный произвольный огонь!
Задыхаясь и кашляя от пушечного дыма, Винсент пригнулся, наблюдая среди окружающей неразберихи за действиями атакующего их воинства. Неожиданно раздались гром и треск, и у него внутри, казалось, все перевернулось; затем прямо перед ним во двор обрушился каскад обломков.
«Господи Иисусе!»
Он нырнул за полуразрушенную колонну. В результате артиллерийского обстрела, который велся почти в упор, от восточной части дворца почти ничего не осталось. Вместо стены, выходящей на форум, зияла огромная дыра. Вокруг свистели мушкетные пули и дождем сыпалась картечь.
– Отступайте на резервную позицию! – крикнул он, выпрямившись и указывая саблей на баррикаду, возведенную в западном конце двора.
Прячась за руинами консульского дворца, Суздальцы отступали под торжествующие вопли карфагенян, которые тут же ринулись вверх по лестнице, чтобы расположиться на остатках внешней стены. Винсент перепрыгнул через баррикаду и осторожно выглянул из-за кучи щебня. Противник был всего в шестидесяти футах от них.
Рядом с Винсентом оглушительно выстрелила пушка, послав заряд картечи в дымовую завесу. Слышно было, как скрежещут металлические снаряды, ударяясь о камень. Разглядеть что-либо было невозможно.
Все вокруг сотряслось от взрыва, и часть стены под ними обрушилась, подняв столб пыли.
– Эти сволочи стреляют поверх голов своих же пехотинцев! – крикнул подобравшийся к Винсенту Дмитрий. Еще один снаряд врезался в балкон над их головами, осыпав их градом каменных осколков.
– Люди наверху еще держатся? – спросил Винсент.
– Да, забаррикадировались.
– Схожу посмотрю.
Пригнувшись, Винсент перебежал через двор вдоль одной из стен. Пехота противника, ничего не видя из-за дыма, вела яростный огонь наугад. Пули шмякались о мраморные стены рядом с Винсентом, отлетая от них рикошетом и выбивая куски мрамора. Юркнув в дверь зала для аудиенций, он обогнул портал и, тяжело дыша, выпрямился.
Зал имел плачевный вид. Наружная стена еще несколько часов назад была пробита снарядом, внезапно ворвавшимся в помещение и уложившим на месте несколько человек. Их останки были разбросаны по полу.
Он пробежал через зал к дверям, ведущим на половину слуг, дальняя стена которой выходила на улицу. Здесь у каждого окна примостились снайперы с винтовками, высматривая цель.
– Они атаковали вас?
– Пытались пробиться через парадный вход, – ответил сержант с кровавыми подтеками на лице, указывая на покореженный снарядом портал. Вход был завален кучей трупов. – Но они наткнулись на стену из металла! – добавил сержант, ухмыляясь и потрясая штыком, красным от запекшейся крови.
– Молодцы! – гаркнул Винсент, хлопнув сержанта по плечу.
Проходя по коридору, он старался перекинуться словом с каждым из солдат, глядевших на него в надежде, что кто-то хотя бы похвалит их за то, что они делают.
У входа в подвальное помещение он на секунду задержался. Желудок его был категорически против посещения полевого госпиталя, но делать было нечего. Сжав зубы, Винсент сбежал вниз по ступеням. Его встретили невыносимая вонь и какофония воплей и рыданий. В дальнем углу хирург с пилой в руках был занят своим черным делом. Лежащему на столе юноше повезло – он был без сознания благодаря последним остаткам хлороформа. Рядом с хирургом стояла Оливия, держа в руках поднос с инструментами. Лицо ее было бледно. При виде Винсента она устало улыбнулась, радуясь тому, что он еще жив.
– Они захватили наружную стену дворца, – крикнул Винсент хриплым, ломающимся голосом.
Вопли и стоны стихли.
– Все, кто способен ходить, нужны там, наверху. Тот, кто не может стрелять, будет хотя бы заряжать мушкеты. Без вашей помощи нам придется туго.
– Пошли, ребята, – простонал седобородый солдат, поднимаясь на ноги и придерживая повязку на боку. Шаркая ногами, он направился к дверям. Один за другим и остальные потянулись за ним. Некоторые из них ползли. Хирург посмотрел на Винсента так, будто это он самолично растерзал всех этих раненых.
