— Киен, — подняла голову, заставила себя улыбнуться ведущему, — я соберу вещи…
Мама отвернулась, пытаясь скрыть слезы, а ведущий… В черных глазах Киена была благодарность, но он тут же отвернулся от меня, сел возле мамы, взял ее за руку. Выходя из комнаты для еды, я не переживала — Киен ведущий, он умеет успокаивать. Пусть даже мама не сразу согласится, ведь она умная и все понимает, но успокоить ее он в силах.
Войдя в свою комнату, остановилась… Что собирать? Что брать с собой? Можно ли захватить сеор? Услышала стремительные мамины шаги. Не успокоил! Точнее, успокоил, но не совсем. Мамочка очень умная, с ней такое не срабатывает…
— Эля! — Самый родной человек взял меня за руки и посмотрел глазами цвета морской воды, такими же, как и у меня… — Эля, я понимаю, что Киен не допустит, чтобы с тобой что-то случилось… Понимаю, что ты будешь в безопасности… но мой цветочек, это…
— Это далеко, я знаю. — Обняла маму, положила голову на ее плечо.
Мама едва не плакала и все пыталась отстраниться, чтобы заглянуть в мои глаза, понять.
— Что с тобой? — Она вздрогнула от негодования и осознания, что уже не сумеет изменить моего решения. — Что так повлияло на тебя? Оборот назад вся твоя сущность рвалась на свободу, а сейчас ты словно сдалась, гаснешь, как свеча на ветру… Эля!
Проблема мамы в том, что она слишком умная… иногда лучше просто не замечать. Отстранилась, взяла ее за руку и усадила на свою постель, опустилась на корточки, вытерла мамины слезы:
— Утром Киен был назначен командующим «Алым клином». — Мама удивленно посмотрела на меня, не веря услышанному. — Он не сообщил?
— Нет…
Ну да, Киен не будет хвастаться, он выше этого… даже мундир снял и повесил так, чтобы нашивки не были видны… истинный ведущий.
— Киен не рад? — Мама снова все поняла без слов.
— Для него это так же нелегко, как для меня вести занятия в их группе. — Посмотрела на маму и постаралась говорить решительно: — Я должна ему помочь, должна поддержать, должна сделать все, чтобы он справился.
Мама горько усмехнулась:
— Должна… должна… должна… Долг превыше всего! Так влиять на тебя может только хранящий Адан! — виновато отвела взгляд, но мама не унялась. — И не надо умолять меня глазами! Эля! Я понимаю, что изменить ничего уже нельзя… понимаю, что тебе придется быть спутницей ведущего, но… враждебные территории не то место, куда ведущие берут своих спутниц!
Я резко поднялась, подошла к полке с одеждой, начала собирать вещи…
— Эля, цветочек мой, останься…
— Я не могу, мам, не могу… Я нужна Киену, действительно нужна.
— Как раз в этом у меня сомнений нет… — Мама встала, развернула меня к себе и тихо прошептала: — Ты еще такой ребенок, Эля… сумеешь ли вынести все, цветочек мой? Эля, Киен любит, действительно любит, попроси, и он оставит тебя на Таларе, слышишь?
— Мам, — вырвалась из объятий и сложила выбранные вещи на стол, — я не оставлю Киена… Он мой спутник и…
— Он еще не подписал контракт, Эля! — сдавленно оборвала мама. — А ты уже горишь этим новым долгом, ты сейчас и сама не понимаешь, что делаешь!
Действительно не думаю… думать буду потом, завтра или… в другой оборот Талары. Я устала и не хочу видеть академию… презрение и неодобрение в глазах знающих… эти странные взгляды обучающихся… Агейру не желаю видеть! Да и не увижу уже… А Киен… мой долг быть рядом, мой долг помочь ему стать лучше!
— Мам, я приняла решение и не изменю его!
— Вижу. — Мама снова села на постель, плечи ее вздрогнули, лицо спряталось в ладонях…
Только сейчас заметила седую прядь в волосах… мамочка…
— Сан вернется, мама… Олини будет здесь… А мне хорошо с Киеном, правда, он меня любит, а я… я его уважаю. Два дегона все равно ничего не изменят!
— Изменят, Эля… ты смиришься… успокоишься… И это не будет внешний хатран!
Вспомнила спутник Талары, слова Киена… договор…
— Мам… ничего не изменится, мне с этим жить.
Судорожный всхлип, и мама резко встала, выходя из комнаты, бросила на ходу:
— Олини утром отложила вещи, которые носить больше не сможет, возьмешь с собой.
Методики ведущих и знающих в паре действуют даже на маму, и я тихо ответила:
— Спасибо.
Она не обернулась и ничего не сказала. В комнату вошел Киен. Осмотрел масштаб приготовлений и улыбнулся:
— Мама у тебя непростая, на нее обычные методики не действуют.
— Знаю. — Я снова начала складывать вещи. — Тут можно добиться результата только разумными доводами.
— И что за доводы ты использовала?
В это время в комнату со стопкой традиционных костюмов Олини вошла мама и ответила вместо меня:
— Не слишком разумные доводы, Киен. Но это решение Эли, а если она что-то для себя решила, моих доводов уже не слышит.
Ведущий тяжело вздохнул:
— Я не допущу, чтобы с Элей что-то случилось, маноре Манире, и вы это знаете.
— Знаю, Киен, — мама поставила все на стол, опустила голову, пряча слезы в глазах, — знаю, что ты постараешься сделать все, что в твоих силах… Только… береги ее, Киен, от всего береги, не только от физической боли…
Она снова оставила нас одних, отправилась за другими вещами. Киен долго смотрел в пол, потом едва слышно произнес:
— Ты можешь остаться… Сейчас с внутреннего хатрана свозят все младшие группы ранмарнцев; твоих детей, вероятнее всего, тоже вернут. Я поговорю с инором Осане, он переведет тебя на прежние группы, мне не посмеет отказать.
У дверей замерла мама, с мольбой посмотрела на меня… А я не могла поверить, что он это сказал… Теплая волна благодарности и…
— Я буду с тобой, Киен.
Не сдержав стон, мама прислонилась спиной к стене.
— Эля, — Киен говорил спокойно и рассудительно, — я благодарен тебе уже только за то, что ты сама проявила инициативу и согласилась даже без намека на просьбу с моей стороны. Я ценю это… но маноре Манире права — от всего уберечь я не смогу. Ты сейчас чувствуешь себя обязанной, вероятнее всего из-за того, что я настоял на переводе твоего брата в Исикаре, но подумай еще раз.
— Мое решение ты уже слышал. — Внезапно стало легко и спокойно. Я улыбнулась: — Мам, не нужно за меня переживать, ты просто не видела Киена в бою. Он действительно лучший, со мной все будет хорошо.
— Эля!.. — Мама швырнула вещи на стол и вышла.
Мы вздрогнули, когда услышали громыхание из комнаты для еды… затем еще… и еще… Потом мама вернулась, хмуро посмотрела на меня:
— Долго стоять будешь? Киена подняли по тревоге, значит, каждый кан на счету.
Быстро собраться удалось только благодаря маме. Киен несколько удивленно рассматривал яркие цветные одежды, потом спросил:
