Девять Пальцев пошел вперед.
— Дрянь, ты вообще представляешь, что я с тобой сделаю…
Звон колокольчиков. Удар когтей. Смех.
Он обернулся… За спиной было пусто, никого. Девять Пальцев схватился за располосованное лицо. Он посмотрел по сторонам и вдруг увидел тень справа от себя. Тут же он бросился в ту сторону, но когда оказался там, где увидел тень, она была уже в другой части сада. Тень двигалась между деревьями в такт музыке ветра, будто бы в каком-то древнем танце. В Девяти Пальцах начала бурлить злость, смешанная с животным страхом. Что же это такое?
Неуверенным шагом он последовал за тенью.
Шелест ветвей. Он поднял голову. Тонкие когти на его шее. Смех. Он обернулся.
Девять Пальцев закричал. Кровь хлестнула из только что нанесенной раны. Он резко обернулся, но за спиной опять никого не оказалось. Снова осмотрелся по сторонам и опять увидел смутный силуэт вдалеке.
Кто это с ним играет? Или, может быть, что? Эта девка? А если нет? Девять Пальцев не мог понять, неужели неизвестное существо может быть настолько проворным? А что, если их тут много? Даже очень много? Вдруг они прячутся в ветвях, выжидают? А он один и безоружен.
Постепенно животный страх в Девяти Пальцах стал сильнее, его сознание охватила паника.
«Нужно убираться отсюда». До бандита вдруг дошло, что он не понимает, где он и как ему выбраться из этого таинственного сада. Казалось, что сад был бесконечен.
— Проклятье, проклятье, проклятье… — повторил он зачем-то.
И вдруг стало очень тихо. Даже звон колокольчиков стих. Девять Пальцев выдохнул, и пар из его рта застыл в воздухе. Почти физически он ощутил взгляд, сверлящий его затылок.
Он обернулся.
Перед ним стояла та самая девчонка-выродок. Маленькая, уродливая, несуразная — она смотрела ему прямо в душу.
— Поймали, — произнесла она тихо.
Девять Пальцев вдруг нервно рассмеялся.
— Ты меня поймала, да? Дура! Это я тебя поймал! — Он шагнул вперед и схватил девчонку за плечо, но та даже не отреагировала. — Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? О… да… ты знаешь, маленькая сучка, маленький выродок…
Он наклонился к ее лицу, но вдруг замер. Девять Пальцев понял, что не может пошевелиться. Девчонка подалась вперед и начала тихо шептать ему на ухо:
— Ты сам выбрал не быть человеком. Ты это знаешь. Ты решил стать животным, тварью вроде Нас. Ты старался, ты так старался не быть человеком. Ты убивал, пытал, насиловал, грабил… делал все, что человек делать не должен, ты предал дарованную тебе при рождении человечность. Но ты кое-чего не знал. Животные делятся на охотников и жертв. Ты не охотник. Мы — охотники, и Мы тебя поймали.
Когда девочка отстранилась от него, Девять Пальцев плакал. Ему было невыносимо страшно.
— На колени, руки за спину, — сказала она.
«Я должен встать на колени и убрать руки за спину», — подумал он и сделал, как она сказала.
— Когда тебя не станет, — произнесла девушка. — Мы уничтожим все, что было тебе дорого. Мы поступим с тобой так же, как ты поступил с Мышкой.
С этими словами она развернулась и пошла прочь. Когда она подошла к краю тумана, он рассеялся, и Девять Пальцев увидел, что со всех сторон на него смотрят сотни голодных красных глаз.
— Здравствуй, Артур, — тихо произнесла Мышка, не отрывая глаз от своего шитья.
— Привет! — Артур захлопнул за собой дверь кабины и прошел вперед. — А что тут случилось? Где все?
Ферма выглядела разрушенной. Одна из стен амбара была снесена. Внутри красовался корпус РИНО. Окна и двери дома оказались выбиты, и внутри никого явно не было. Лишь Мышка сидела на крыльце и что-то шила. Артур направился к ней, неуверенно ступая по подсохшей после недавнего дождя грязи. Все пространство перед домом было буквально вскопано следами машин и людей… кажется, инженер так до сих пор и не научился читать следы. Он мог разве что предположить, что тут шло какое-то сражение. Возможно, на ферму напали выродки — Артур видел с десяток небольших стай по дороге сюда, и этот вариант казался ему вполне реальным. Но раз Мышка так спокойно сидела на крыльце, мужчина подумал, что ничего страшного не произошло. Ее спокойствие было почти осязаемым — Артур почувствовал его, приближаясь. И вот это его насторожило. Какой-то частью своего сознания он вдруг понял, что спокойствие это не настоящее и его уверенность в собственной безопасности — тоже. Он понял, что почти не управляет своими мыслями и движениями.
— У тебя есть сутки, — произнесла Мышка.
Артур попытался что-то сказать, спросить, где Гайка, но не смог.
— Она в городе, на станции, — что-то было не так в голосе Мышки. — Иди к ней. У тебя есть сутки, чтобы спасти ее. Теперь уходи.
«Я должен уйти», — услышал Артур в своей голове чужой голос. Голос пытался притвориться его собственными мыслями, но что-то в сознании Артура распознало это как обман. Что-то было в нем, что не давало полностью подчиниться этому странному голосу, этому странному спокойствию.
— Нет, — твердо сказал он.
В то же мгновение мужчина почувствовал, как с его глаз спадает пелена, как исчезает морок, наведенный на него неведомой силой. Артур вдруг понял, что, подойдя к Мышке, он так и не рассмотрел ее. Как будто его восприятие целенаправленно опускало все детали. Сейчас же он видел, что Мышка сидит на крыльце совершенно нагой и шьет что-то… из большого куска золотистой змеиной кожи. Рядом с ней на крыльце лежал большой кусок этого ужасающего материала, а сверху покоилась оторванная кисть человеческой руки, на которой не хватало одного пальца.
Артур отшатнулся от Мышки и вдруг увидел, что на ферме они не одни — из темноты в доме и амбаре на него смотрели глаза других выродков.
— Когда время выйдет, мы уничтожим город.
— Что за черт?! — воскликнул Артур. — Ты совсем рехнулась? Что ты творишь?
— Питер умер. Теперь умрут все, кто причастен к его смерти. Все просто. Мы получим город, а вместе с ним и столько еды, сколько нам нужно, чтобы выжить. Это необходимость.
Инженер вдруг начал понимать, что происходит. Похоже, выродки обладали неким общим разумом, который почему-то выбрал Мышку своим «голосом». Артур сейчас говорил не только с ней, но и с чем-то большим. Возможно, эти психические способности Мышки позволяли ей влиять и на разум обычных людей. Так можно было объяснить то наваждение, которое испытал на себе Артур только что. В любом случае патриархи были мертвы, в этом сомнений не оставалось. Когда рой осознал себя, он избавился от них. Все-таки патриархи были особями другого вида и, судя по всему, не имели возможности подключиться к общему разуму. Артур подумал, что, скорее всего, они, как прямые потомки инженеров, не были восприимчивы к мороку, так же как оказался не восприимчив к нему Артур. Выродки посчитали их угрозой и уничтожили. А может быть, они сделали это лишь потому, что их новообретенная «королева» всей душой ненавидела этих змееподобных тварей.
