— Нет, они не прикладывали руку, — возразил Шабанов. — В этом я уверен.
— Но какое странное совпадение! Какая неожиданная готовность и подтасовка фактов! — он сглотнул комок обиды и возмущения. — Но я по порядку!.. Комиссия пришла к выводу, будто излучение… одним словом, наше изделие отрицательно воздействует на систему ориентации самолета, бортовой компьютер и человека, то есть на пилота. Причем на его психику! Некоторые горячие головы из Росвооружения договорились до того, что вы… простите, Герман Петрович, из-за «Принцессы» сошли с ума!
— Из-за принцессы можно сойти с ума, — подтвердил серьезно Герман. — Об этом мечтает каждый мужчина. Или вы не согласны?
Он весь был объят пламенными мыслями о защите чести мундира и ничему не внимал.
— Да, я забыл сказать: медики практически уже вынесли вам приговор, объявили значительные психические отклонения, вплоть до маниакальных. Какой-то тип из медслужбы заявил, будто вы тут нападаете на женщин-врачей, и одну чуть не изнасиловали! Какой бред!
— На заседании был психотерапевт Елынский? — спросил Шабанов. — Козлиная борода, востренькие глазки…
— Зачитывали кое-что из его доклада. Самого не было, выяснили, что он в запое.
— Это уже хорошо!
— Ничего хорошего нет! Им выгодно запереть вас в психушку, чтоб помалкивали, а наше НПО разогнать!
— Что же вы предлагаете?
— Вместе спасать положение!
— Спасены будут блаженные духом.
— Пожалуйста, не смейтесь! — взмолился ученый. — Положение крайне опасное. Я совершенно уверен, вы здоровый человек и «Принцесса» не оказывает никакого влияния на человеческую психику. Это домыслы невежественного ума и желание погубить отечественную науку! Мы же проводили сотни, десятки сотен опытов с лучами… одним словом, с прибором, в том числе изучали его воздействие на животных и человека. Я сам! Лично сам сутками находился в излучаемом поле и, как видите, цел и невредим. Понимаете, они практически отказались от поисков обломков самолета. Будто это связано с огромными расходами! Им не нужны «черные ящики», потому что там доказательство исправной работы изделия. Там алиби «Принцессы»! А против нее учинили натуральный заговор!
— Ну это как водится! Есть наследница престола — жди гадостей.
Он коротко и дежурно рассмеялся — уловил юмор, но не настолько, чтобы веселиться.
— Вы правы!.. Если обломки вашего самолета не хотят искать ни военные, ни Росвооружение, мы сами должны организовать поиск. Да! Сами! Слишком много поставлено на карту!
— Искать иголку в стогу сена?
— Самолет не иголка. На месте катастрофы непременно будет развал леса, последствия взрыва, пожара…
— Баки сухие, с чего пожар-то?
— Все равно будем искать!
— Но я не могу назвать даже приблизительного района падения!
— Это поправимо! — не сдавался ученый. — На все нужно иметь желание, страстное желание и ничего больше!
— Тут я согласен!
— Вы назвали хребет Дангралас, и это уже кое-что!
— Такого хребта нет на карте, — с сожалением вымолвил Шабанов, завидуя упорству представителя.
— Есть! — задавливая в себе неуместный восторг, выпалил тот. — Есть гора Дангар по реке Чае! Это правый приток Лены! На старых картах она называлась Данграласа. Но есть и хребет с похожим названием — Дранский. Местные охотники до сих пор зовут его — Дангаранский или Дангаралский. При современных топосъемках произошла трансформация. Это часто случается, все идет по линии упрощения. Главный Конструктор лично сделал компьютерный анализ и расчет вашего вероятного курса. Все сходится.
— В Лене выловили труп, — вспомнил Герман.
— Какой труп?..
— Не знаю, полголовы нет…
— При чем здесь труп?
— За мной гнались какие-то люди, я отстреливался… И одному снес полчерепа.
Ученого передернуло от омерзения, однако в следующий миг он забыл о чувствах.
— А вы говорите!.. Пожалуйста, есть горная река, гора, хребет и косвенные указания с вашим трупом. Вот вам и район поиска!
Он уже профессионально сделал то, что они с товарищем Жуковым собирались сделать кустарным, дилетантским способом…
— И все равно остается сомнение, — помедлив, проговорил Шабанов. — Что если я упал в предгорьях Тибета? Меня не оставляет чувство…
— Если потребуется, будем работать там! — перебил он.
— Не слишком смело?.. На территории чужого государства искать обломки самолета?.. Я же летел «темными» коридорами, нарушил воздушное пространство.
— Сейчас изучаем этот вопрос, готовимся технически…
— Искать за границей? На территории Китая?
— Вы просто не знаете возможностей нашего НПО, — со спокойным достоинством ответил ученый муж. — И наших разработок… Они не зря острят свои хищные когти!
— А затраты? Расходы? Если за поиски не берется богатое Росвооружение?..
— Ничего, наш вероятный противник трижды ограбил Россию. Пусть теперь их банки поделятся…
Он все-таки не сдержан был на язык, и опять проболтался, намекнул, кто стоит во главе НПО и каким образом можно получать деньги. Шабанов будто бы «не услышал» это, но спросил для отвода глаз:
— Вы согласовали планы со своим руководством?
— Непременно, — с готовностью сообщил представитель, желая замять свою несдержанность. — Главный Конструктор находится здесь. Сейчас работает на борту самолета. К сожалению, приехать сюда не смог. Ему нельзя засвечиваться. Он ждет.
Вот это была оперативность!
— Ждет нас?
— Разумеется. Я пришел за вами. Готовы рискнуть во имя своего честного имени и общего дела?
В НПО отстали от жизни, запершись в своих научных лабораториях, и еще умели говорить пламенные речи высоким штилем.
В компьютере чертенок предлагал задачи попроще, по крайней мере, там было три возможных ответа и один правильный. Тут из двух равнозначных зол и выбирать нечего: сбежать из госпиталя равносильно поставить себе соответствующий диагноз. Сбежав, найти обломки и «черные ящики», значит вступить в борьбу с теми, кто выносил вердикт по катастрофе с МИГарем, противопоставить себя машине, асфальтовому катку. Выбора не было, и потому Шабанов принял решение с такой же скоростью, как в тесте.
— Хотели сегодня уйти в Киренск, но пилотам хоть ночь поспать надо, сами понимаете. Из столицы без передышки на ЯК-40 пилили, — представитель говорил спокойно, будто не сомневался, что сагитирует Германа. — В пять тридцать утра за вами придет машина. Вот здесь, за изгородью, встретит наш человек, — он указал пальцем. — Но вам предстоит самому выбраться отсюда.
— Сигану через забор, — пожал он плечами.
