— Какая прелесть! — восхищается Розита, разглядывая камень. — Создаст же природа!.. А я привезла для твоей Лу-у очередное птицеводство. И для Даи — очередную медицину. Всё в сумке. Если забуду выложить, напомни.
— Напомню, — обещаю я.
Дая, как и Лу-у и Тили, читает только специальную литературу — по медицине. А сейчас — прежде всего по детским болезням. Лечит и своих дочек — в меру собственных знаний! — и других детишек селения. Как ни мало она знает, всё же больше остальных женщин в племени ту-пу. Городская библиотека подбирает для Даи популярно изложенные тексты. Мама комплектует для неё медицинские посылки. И в медицинском контейнере, который я перевёз из устья Аки, тоже разместилась специальная посылка для Даи. Но когда я доставлю её?.. Почтальон я неаккуратный…
— А для тебя, — Розита хмыкает, — я привезла проект конституции. Ты обязан прочесть и дать замечания.
— Женька разродился?
— Ну, не он один… Идёт от имени комиссии. Но пыхтит, конечно, больше всех он. Размножает, раздаёт, собирает замечания. Суетится…
— Ты читала?
— Конечно! За основу он взял американскую конституцию. Самую стабильную на Земле. Все остальные народы меняют свои конституции по три-четыре раза за столетие. А у американцев три десятка поправок за четыреста с небольшим лет. Долго надо было думать, чтобы это учесть!.. Но как это для нас? Двухпалатный парламент… Зачем он тут? Импичмент будущему президенту… Детские игры, по-моему! — Розита вздыхает. — Хорошо хоть главу о бюджете не написал!
— А про службу безопасности?
— Этого он не забудет! — Розита хмыкает. — Но подробности милостиво предоставил разрабатывать будущему парламенту.
— Значит, и место ему там обеспечено. Для разработки!
— Разве в этом счастье? — Розита грустно кивает. — Хоть на какое место сядь, счастье к нему не приложено. Не зависит оно от места! По себе знаю.
Развивать тему боюсь. Что счастья у неё нет, мне давно известно. Но и со мною вряд ли она была бы счастлива, доведись ей жить в селении купов. Для счастья ей необходим не только определённый человек, но и определённая среда. Которую требует профессия… А со средой у меня туго. И надолго! Наверняка всё это она не раз провернула в мозгу куда раньше меня…
— Вот здесь уходит влево Малая Ака. — Я делаю круг над зоной слияния двух рек. — В разлив тут громадное озеро. Выше по притоку — айкупы. Выше по Аке — ту-пу. Скоро их пещеры. Следи слева — самый верхний балкончик. Если оттуда помашут рукой, это Дая. Или её дочки.
— Как ты тут, оказывается, уютно живёшь! Завидно! — Розита вздыхает. — Словно в своём квартале — все тропочки знакомы. На всех балкончиках — друзья и родственники… Я тоже так жила, до пятнадцати лет. Отсюда это кажется немыслимым счастьем. А тогда всё рвалась куда-то. Подальше от дома. Казалось, счастье именно там, где нас нет.
— Кстати о ту-пу, — вспоминаю я. — Имена угнанных женщин ты узнала?
— Конечно! Кроме Галю, ещё Рату и Нали.
— Рату и Нали, — повторяю я. — Не забыть бы!
Вертолёт наш бесшумен. Но как-то и почему-то Дая его слышит. Почти каждый раз, когда прохожу над её селением, она машет с балкончика. Словно упрекает: «Что ж ты, братец, никак не заглянешь?»
Вот и сейчас машет. И девочка возле неё машет.
— Смотри, Розита! Вон Дая. Возле неё — Мара.
— До чего хочется у них побывать!
— Кто мешает?
— Не втиснуть всё в одну поездку! Ещё надо успеть к килам. И быстрей домой. Может, и «Вихрей» не дождусь. А тут ведь сядешь — на полдня минимум.
— Не меньше, — соглашаюсь я. — Но ведь и репортаж можно сделать.
— Его везде можно сделать! — Розита машет рукой. — Всем почему-то кажется, что журналисты гоняются за темами. На самом деле, всё наоборот: темы гоняются за журналистами. Мы живём среди сплошных тем, ходим по ним, на них сидим и лежим. Журналисты всего лишь выбирают: вот об этом я напишу, а об этом — не стоит, на это выкрою время сейчас, а на то — попозже. Поверь, всё именно так!
— Верю… Теперь смотри на правый берег. Видишь, вдалеке чернота?
— Вижу.
— Это начинается горелый лес. Тот, что сожгли ту-пу и айкупы. Пройдём его — и на левом берегу племя ори.
— Как зовут это семейство? Напомни!
— Тан и Тани. Дети Тат, Тата и Тати.
— Удивительный подбор имён! По-моему, в них — поэзия.
— Согласен.
Какой у нас нормальный дружеский разговор! Словно ничто нас давным-давно не душит…
А ори ещё боятся вертолёта. Разбегаются, прячутся по кустам и в наспех поставленных шалашах. И только три маленькие фигурки ошалело мчатся к просеке, прыгают через поваленные стволы и пеньки, летят прямо туда, где в прошлый раз я посадил машину.
Надо опередить их! Иначе угодят под салон…
— Надень мыслеприёмник, — прошу я Розиту. И сам надеваю.
Розита вынимает из сумки какое-то массивное колье и вешает на шею. В центре колье подмигивает крохотный живой зелёный огонёк. Значит, маг! Любой, кто заговорит с Розитой, невольно будет следить за живым глазком. И потому скажет всё прямо в микрофон.
Одну съёмочную камеру, такую же, как у меня, Розита вешает на ремешке через плечо, под правую руку. Другую пристёгивает браслетом к левой руке. Эта камера вытянута вдоль предплечья как ружейный обрез.
Впервые вижу я Розиту в журналистском «всеоружии».
Дверцу вертолёта открываю осторожно. Наверняка Тат уже здесь. Не сбить бы!..
Он врывается в салон и обхватывает меня за пояс.
— Сан! — вопит он. — Сан! Сан!
Мыслеприёмника на нём, конечно, нет. А вот нож на шее болтается.
Приходится снять мыслеприёмник с крючка и надеть на его шевелюру.
— Как нога Тана? — спрашиваю я. — Он ходит?
— Он вождь! — кричит Тат. — Его выбрали вождём!
— Это хорошо, — соглашаюсь я. — А как его нога?
Тат вдруг замечает Разиту и неотрывно, заворожённо смотрит на неё. Его можно понять. Такой красивой женщины он никогда не видел. В общем-то, и я — тоже…
Розита улыбается и повторяет мой вопрос:
— Скажи, Тат, болит ли у Тана нога? Твой отец ходит?
— Ходит, — наконец выдавливает из себя Тат. Взгляд его мечется между лицом Розиты и живым зелёным огоньком на её груди. Возможно, он считает эту женщину трёхглазой. — Тан ходит медленно, — уточняет мальчишка. — Но он вождь! Ему не надо бегать!
В вертолёт робко заглядывает Тата. Из-под её руки высовывается любопытная мордашка Тати.
— Какие они хорошенькие! — восхищается Розита.
— Ты дашь нам вкусное мясо? — деловито спрашивает Тат.
— Дам.
— А вкусную воду?
— Тоже дам.
