– Оки… – Щепкин коротко кивнул и снова уставился на то, что происходило в Академии.
Минут через десять Ольгерд появился снова. И, судя по выражению его лица, с хорошей новостью:
– Так, система «свой-чужой» точно отключена. Можете спокойно пулять в этих двух уродов. Кстати, твой клиент не активировал систему защиты танка. Дай ему по шее… Справа от тебя серый тумблер с пиктограммой, похожей на английскую W, – нашел? Переведи его в среднее положение. Чуть выше и левее – четыре сенсора. Два правых надо нажать. И пристегнись – думаю, что на противоракетных маневрах вас потрясет неслабо… Так, я сказал «дай по шее», а не «прикончи»… – добавил он, глядя, как Щепкин колошматит перепуганного до смерти локкра. – Солдаты в двенадцати километрах от вас. Через минуту вы зайдете в зону гарантированного поражения их ракетами… А вот вы, кажется, уже можете стрелять!
Танк мотнуло так резко, что если бы не совет Ольгерда, меня бы точно долбануло железякой, закрепленной рядом с моей головой, причем хорошо, если не насмерть. А так я только поморщилась от неприятного ощущения, с каким широкие ремни сдавили мне грудь. Через миг машину рвануло снова.
– Стреляют, суки… Пока уворачиваемся… – прокомментировал происходящее Глаз. – Так, где тут этот чертов сенсор? Н-на… Получите…
Танк задрожал мелкой дрожью, потом рванулся вперед, замер, опять рванулся, но уже влево, и вдруг здорово накренился…
– Однако… Чуть не попали… Ты, падла, учти! Если не завалим их, я тебя на куски порежу… – сопровождая свои угрозы недвусмысленными движениями выхваченного из ножен метательного клинка, пообещал Глаз и, видимо, оказался очень убедительным, так как локкр тут же начал тыкать пальцами в какие-то сенсоры, отчего танк просто заходил ходуном…
– Охренеть! Он что у вас, весь боезапас разом расстреливает? – глядя куда-то в сторону, поинтересовался Ольгерд. – У меня на экране творится что-то несусветное! А… Он стреляет по площади! Гляди-ка! Накрыл километра четыре квадратных! Ого! Одного достал! Блин… нет… Ееее! Дай ему конфетку! Одному точно каюк! О… второй пытается уйти… Бля…
– Не спи, падла! – заорал Вовка, отвешивая локкру подзатыльник и тыкая пальцем в метку на экране. – Мочи его!
Полупрозрачный, непрерывно и хаотическим образом мечущийся силуэт солдата, приближенный камерами танка, ежесекундно окутывался какими-то блестками, огоньками и тому подобной праздничной мишурой, но против огневой мощи этого оказалось недостаточно – огненный ад, разверзшийся над морем, поглотил маленькую фигурку минуты через три после гибели его товарища. Однако локкр и не подумал прекращать стрельбу! Как оказалось, не зря – силуэт был миражем. Или чем-то вроде – несмотря на плотность огня, достать его хозяина не удавалось достаточно долго. Зато его выстрелы оказались весьма результативными – четыре попадания в танк хотя и не отправили нас на корм рыбам, но смогли доставить нам немало неприятных ощущений – у всех нас троих из ушей и носа текли струйки крови, а у меня еще и жутко гудело в голове…
– Все, есть! – проследив, как гаснет метка на радаре, и любуясь опадающим фонтаном на месте гибели пехотинца, облегченно вздохнул Щепкин и, отстегнув ремни, потянулся. Локкр, словно ожидающий этого момента, резко дернул танк назад, и Щепкин, уже не удерживаемый ремнями, с размаху врезался лицом в пульт с таким треском, что мне показалось, что у него должна была расколоться голова…
Нож скользнул в руку еще до того, как я ускорилась до предела, – одним движением освободившись от ремней и рванувшись вперед, к креслу пытающегося дотянуться до какой-то клавиши пленного, я услышала за спиной глухой хлопок и краем глаза заметила, как над моим креслом распахивается и тут же закрывается прямоугольное отверстие в потолке. «Вот скотина!» – мысленно выругалась я и, продолжая движение, коснулась клинком уха солдата. Мгновением позже окровавленный кусок мяса возник перед лицом локкра, а мой нож уперся ему в глаз:
– Слышь, паскуда, если с Глазом что-нибудь случилось, то тебе хана… Ручонки подними! Ну, резче!
Однако локкр и не подумал повиноваться! Только отрубив ему нос, я вдруг сообразила, что двигаюсь и говорю слишком быстро для того, чтобы он среагировал и успел остановиться. Замедлившись, я чуть не оглохла от истошного вопля увидевшего части собственного тела солдата и, увидев, что он потерял сознание от страха, занялась потерявшим сознание мужем…
Осмотрев его залитое кровью лицо и ощупав грудную клетку, я схватилась за голову – оказалось, что у него сломаны челюсть, нос, правая ключица и вывихнуто плечо. Ну и наверняка тяжелое сотрясение мозга. Чувствуя, что вот-вот перестану себя контролировать и прирежу пленного, я дрожащими от бешенства руками аккуратно перенесла мужа на пол десантного отсека, подложила ему под голову снятую с себя куртку и вернулась к локкру…
– К кораблю, сука! – врезав ему по обрубку носа и мигом приводя в сознание, зарычала я. – Быстро!
Потом вообразила, что резкие рывки могут повредить Щепкину, и жестами показала, что мне от него надо. Мигом все сообразивший гаденыш, захлебываясь кровью и слезами, развернул танк и, аккуратно прибавляя скорость, двинул его в направлении корвета. Отстегнув его ремни, я расположилась рядом и, то и дело покалывая его тушку окровавленным клинком, потребовала, чтобы он соединил меня с Ольгердом…
Подстроиться под частоты локкров Джо удалось не сразу, и когда на экране появилось его лицо, я в первое мгновение его не узнал – за время, проведенное нами на Глазе Ночи, он словно постарел лет на десять-пятнадцать! Изможденное лицо, черные круги под глазами и потухший взгляд сделали из зрелого мужчины убитого жизнью старика. Мрачно глядя на меня с экрана, он криво улыбнулся и хрипло произнес:
– Даже не верится, что вам это удалось… Поднимайте корабль и сажайте его перед Академией… Перед ее развалинами… Все равно ее уже не восстановить… Только осторожнее – два солдата локкров скрываются где-то на острове… У вас все в порядке? Вернулись все? Нужна какая-нибудь помощь? В общем, рассказывай…
Я помрачнел, вспомнив о погибших ребятах, и отрицательно помотал головой.
– Трое погибли. Один ранен. Двое пленных. Одиннадцать локкрских пехотинцев живы и здоровы. И бродят по джунглям вокруг Комплекса на Глазе Ночи… А с кораблем нам просто повезло…
– У нас тут все гораздо хуже… Тех, кто остался жив, можно по пальцам пересчитать…
– Что с моим сыном? – побледнев, как полотно, прошептала стоящая за моей спиной Маша, а я с хрустом пальцев сжал кулаки и затаил дыхание.
– С детьми все нормально… – устало прикрыв глаза, сказал Джо, и я почувствовал, что снова могу дышать. – А вот со взрослыми… Погибли Ито, Алмеон, Лейда, Чарс… – Список оказался длинным… Даже чересчур… – Из экипажа «Стремительного» осталось только два человека. Дебора и я… Воспитанников Академии – немногим больше… Все то, чем мы жили эти годы, разрушено… И… Диана была моей женой… вместе с челноком… Не успела катапультироваться…
