- Привет, Желтый! Как там у тебя на "Мурене"?
- Все путем, Княже! Я на вахте, экипаж отдыхает, сил набирается.- Желтый заразительно улыбнулся.
- Новости есть?
- А как же?! Мобилизовали "приз", сейчас на его двигателях ползем.
- Это как же?
- А так! - Желтый довольно потянулся в кресле пилота. - Расстыковывать корабли не стали. Решили, что лишнее топливо жечь ни к чему. Как мы тогда к "арабу" присосались, так висим на нем сейчас. Скоро уж и Иваново. Там в доке и разделимся аккуратненько, дыры залатаем, и у нас уже три корабля будет.
- Лихо. Молодцы. Я долго в медотсеке гостил?
- Больше суток.
- А мы еще и до Иваново не дотопали? Или заходили куда по дороге?
- Никуда не заходили. Пока убрались на "арабе", пока трупы повыбрасывали за борт, - Зеленого передернуло, - пока все системы протестировали. Это ж время все! К тому же на крейсерской скорости идти опасно. "Пираньи", конечно, крепко зацепились, но избыточным ускорением их и сковырнуть может. Рисковать не хотелось, вот и ползем. А куда нам спешить? Времени хватает, можно и подождать, пока ты прочухаешься.
- Может оно и правильно. А кто миноносец пилотирует?
Зеленый довольно расхохотался.
- Гнус напрочь отказался с "Пираньи" уходить. То ли "араб" ему не по душе пришелся, то ли он от тебя не захотел отходить, не знаю. Пришлось Оранжевому молодость вспоминать. Впрочем, справился без проблем.
- Ну и славно. А где вы дели лицо арабской национальности?
- Как это "где"? Ты ж его сам и...
- Как?
- Да очень просто. Когда мы пытались тебя... обездвижить, ты лапой своей бронированной махнул и араб этот стал на голову короче... Неужто не помнишь?
- Вот как, оказывается... В недобрый час он заказ принял. Ну и поделом.
Зеленый явно повеселел. Опасался наверное рецидива с моей стороны. Внимательно к себе прислушался. Нет, ничего в душе не шевельнулось. Выздоравливаю, похоже.
До Иваново добрались без приключений. Заправка на орбите, загрузка боеприпасов, кислорода, продовольствия. Неторопливый спуск на поверхность и спокойный визит к Павлу Сергеевичу. Размеренно и обыденно. Желтый с Оранжевым подняли шум по поводу необходимости прикрытия, я только рукой махнул. Не от кого больше "прикрываться". Веры особенной мэру Броуди не было, но по здравому размышлению, подлянку нам устраивать, смысла ему не было. Да и вряд ли он располагал такими возможностями, что бы на Иванова меня прессовать. Павел Сергеевич весьма добродушно принял очередную информацию, задержался минут двадцать в доме, пока я с Гнусом на плече, прохлаждался в небольшой беседке во дворе. Беседка, увитая виноградной лозой, одним своим внешним видом источала флюиды прохлады и безмятежности. Это оказалось чертовски приятно, вот так, в шортах, без намека на бронекостюм, сидеть в тенечке, праздно потягивая холодный квас. Все-таки человек очень нуждается в таких простых незатейливых радостях. Наконец, хозяин выбрался из дома и улыбнулся моей вальяжной позе.
- Надеюсь, дорогой Егерь, я не очень задержал вас? Случай попался непростой. - Павел Сергеевич с опаской покосился на дремлющего Гнуса.
- Ну, что вы, Пал Сергеевич, это моя работа. Ответ готов или зайти попозже?
- Все готово. Запоминайте! - Он протянул листок бумаги.
- Принято.
- Может быть, хотите отдохнуть перед дальней дорожкой?
- Много дел, к сожалению. Пора в путь.
- Тогда, в следующий раз. Если бы вы предупредили меня заранее, можно было бы и баньку истопить и шашлычки соорудить. Тем более, что я бы с удовольствием с вами поболтал о том - о сем.
- Спасибо за предложение, я подумаю.
- Ну, тогда не смею задерживать, Егерь. Возвращайтесь - буду рад!
- Всего доброго, Павел Сергеевич!
Желтый изнывал от жары с главного входа, Оранжевый с заднего. Неприятная эта штука - бронежилет, если на улице далеко за тридцать. Тоненькая струйка пота, непрерывно бегущая по спине, не прибавляет оптимизма в душе. Двинулись к Рассольнику. Оранжевый пытался почесать мокрую спину под броней, страшно чертыхался и клял себя, на чем свет стоит, что не внял моему совету обходиться простой рубашкой. Желтый тоже не проявлял положительных эмоций. Один лишь Гнус никак не реагировал на погодные условия. Двери кабака лязгнули за спиной, отсекая нас от духоты и жары. Внутри - прохладный полумрак и откровенная радость хозяина, выраженная непрерывным похлопываниям по спинам. Ладонь у Рассольника была размером со штык большой саперной лопаты, и от перелома позвоночника меня спасло лишь чудо. Пока официантки, не обремененные излишней одеждой по причине жары, сервировали стол, Рассольник поделился последними новостями. Оказывается, те, кого он послал к нашему бравому майору, а ныне - управляющему Княжеством Серебряным, уже успели оценить по достоинству, как новое место работы, так и все его преимущества перед безработицей. Кого-то Сергей Иванович запер трудиться на добычу минералов, кого-то определил в охрану, кого-то в администрацию. В общем, всем нашел дело, и недовольных не было. По словам Рассольника, во всяком случае. Желающих перебраться в Княжество было с избытком, и человек двести мы вполне могли забрать с собой в качестве пассажиров благоприобретенного эсминца. Рассольник таким приобретением весьма заинтересовался.
- Почаще бы на нас нападали, глядишь, уже и флот был солидный! - Желтый пытался одновременно говорить и жевать пирожок с зайчатиной, с трудом помещающийся у него во рту.
- Прожуй сначала, - добродушно прогудел Оранжевый.
- Неужто, вы его на абордаж взяли? - Не успокаивался Рассольник.
- Чего его брать-то было? - Желтому, наконец, удалось проглотить угощение. - Там же одни арабы были. Пираты, к тому же. Эти воевать не могут. Не солдаты.
- Да... - Рассольник попробовал предаться воспоминаниям. - Абордаж, это круто! Помню, как лет этак десять назад, брали мы на абордаж фрегат американский...
Понеслось. Теперь рассказов под водку будет - водки не хватит. Ну и ладно, пускай ребята потравят свои байки. Подошли Синий, Зеленый и Голубой, которые занимались ремонтом эсминца на космодроме. Доложились, что в порядке все с кораблями и за стол присели, поедая глазами официанток и блюда на столе. Поначалу глазами. Застолье шло по накатанной схеме. Оранжевый вызвонил милицейский патруль, такой милый его сердцу, Желтый не слазил с эстрады нещадно терзая микрофон блатным репертуаром, временами перемежая его русскими романсами, Гнус гордо восседал на краю бокала с пивом, время от времени прикладываясь к нему и категорически отказываясь от предложений Рассольника спуститься в подвал на охоту. Очевидно, последняя охота большой радости ему не доставила, памятуя все события. Одного в туалет меня пернатый больше не отпускал. Стоило лишь подняться со стула, как Юнга взлетал на мое плечо и традиционно лизал то в щеку, то в ухо, демонстрируя готовность к транспортировке. Да, отвязаться от Гнуса не удастся, а с другой стороны, зачем, собственно, отвязываться? Присутствие комка перьев и шерсти на плече умиротворяло, успокаивало. Может и правда он мою психику в норму приводит?
