Предметы летели с утесов, еле видимые сквозь шторм гиганты разносили в клочки дома и швыряли в море крыши, стены, блоки фундаментов.
Бежали и карабкались по дороге к пляжу новые группы беженцев. Кому-то повезло проскользнуть мимо монстра, занятого сносом купола.
Те, кому посчастливилось, побежали к урезу воды.
И там Дегалия Веере и Джармела Бутте увидели Лейлу и Тоуба.
— Быстро в лодку, это ваш единственный шанс! — сказал им Тоуб.
Веере сглотнула. На ее лице горел панический страх, она вся тряслась.
— Я.., я.., я… — бормотала она.
— Ты была не права — вот и все, — сказала Лейла без всякой горечи. — Надо было к нам прислушаться.
Джармела Бутте отпрянула, когда волны коснулись ее ног, и зарыдала.
— Простите меня! — прошептала Дегалия Веере.
— Я не умею плавать! — всхлипнула Джармела.
— И не нужно, здесь неглубоко, — ответил Тоуб.
— Я боюсь.
— Я тоже боюсь! — сказала Лейла как ножом обрезала. — Мы все боимся.
И тут раскрылось небо и вынырнувший оттуда шаттл, мигая огнями, спикировал на посадку к площадке.
— Только не это! — безнадежно вскрикнул Флекер.
Бухнули бустеры шаттла, и он приземлился.
Этот звук вызвал немедленную реакцию на гребне мыса. Десятки огромных тел рванулись вниз по тропе.
Размахивавшие на берегу руками ринулись в лодки. Джармела скрылась среди них, вопя на ходу.
Лейла и Тоуб рефлекторно попятились вместе с ними. Потом обернулись позвать Дэйна, но он уже бежал изо всех сил по берегу, мелькая длинными ногами.
— Какого черта он делает? — спросил Тоуб. Дэйн повернул и стал взбираться на берег к шаттлу.
— Нет! — вскрикнула Лейла.
Она рванулась за ним, но ее перехватил Тоуб.
— Принцесса, вернитесь к лодкам, здесь сейчас небезопасно…
Дэйн исчез за углом старого здания Халифи в космопорте.
Монстры добрались до бетоноварки. Здесь они остановились — шесть или семь мощных тел, заинтересованные возвышавшимся над ними предметом, испускавшим такие яркие вспышки света.
И бросились в нападение. Один из них схватился за кожух выступающего клапана высокого давления парового котла. Кожух слетел, а так как бетоноварка была в середине цикла разогрева, котел взорвался с неимоверной силой. Вырвался тяжелый удар перегретого пара, сбил с ног монстра и убил на месте. Пар вопил, как огромный свисток.
Остальные чудовища на секунду остановились. И с трубными воплями гнева возобновили атаку.
— Вперед, Лейла, к лодкам! — крикнул Тоуб.
Он втащил ее в воду, толкая перед собой. Она плакала и кашляла, захлебнувшись водой.
Вспыхнув огромным языком пламенем, взорвалась камера высокого давления бетоноварки. Громадные куски металла обрушились на берег и в закипевшую с шипением воду.
Тоуб как-то протащил Лейлу через обжигающие волны на плот. Пробравшись сквозь толпу испуганных, ошеломленных людей, он перепрыгнул на «Тигрового Кота».
Флекер уже завел моторы. Он пустил винты, и «Тигровый Кот» медленно потащил баржу прочь от берега. Сзади простерлась сцена опустошения. Взрыв бетоноварки убил несколько «ртов» материнских форм. Остальные все еще склонялись, добивая разбитую машину.
Флекер повел лодку вдоль песчаной косы до ближайшей точки рядом с шаттлом на площадке. Еще мигали посадочные огни, и ветер рвал клубы дыма от бустеров Дэйн зашел с тыла посадочной площадки, рывком распахнув двери сектора высадки.
На песок выскакивали ошеломленные пассажиры, попадая под хлещущие струи дождя. Дэйн забежал сзади, подгоняя их.
Выбегали еще пассажиры, вышел экипаж. Дэйн метнулся назад, собирая их в группу и гоня к берегу.
Когда они заспорили, он показал на бетоноварку и на мыс. Они увидели пожары, бегущих на берег людей и, наконец, идущих к ним монстров.
Тогда они побежали.
Флекер дал ветру подогнать «Тигрового Кота» к самой линии прибоя. Рядом дрейфовали баржа и плот. В какой-то момент Флекеру показалось, что он сел на мель, и он тут же дал реверс — сдать назад.
Пассажиры шаттла бросались в воду, забирались на плот и скрывались в гуще людей на барже.
Флекер не стал ждать, чтобы убедиться, что человек, известный ему под именем Стрэнга, уже на борту. Дав полный ход, он стал выбираться из опасной близости к прибою.
Чудовища были близко, слишком близко. Он вдавил рычаг до отказа, но «Тигровый Кот» сейчас тащил гораздо больший груз и шел медленно.
Один из монстров прошел мимо по берегу. У Флекера сердце екнуло. Однако монстр, не замедлив шага, прошел к посадочной площадке. За ним туда же взобрался второй. У него в руке была свая, которой он стал бить по шаттлу, окруженному светом и паром.
Еще несколько монстров направились к сияющей материнской форме тех вредителей, что посмели напасть на деревья.
Наконец «Тигровый Кот» вышел из зоны прибоя и набрал инерцию, уходя от берега и таща тяжело нагруженную баржу.
В лагуне плавали люди, и Флекер замедлил ход, давая тем, кто сможет, зацепиться за плот и либо взобраться на него, либо плыть на буксире до выхода из лагуны.
Он оглянулся, когда взорвался шаттл и топливные танки полыхнули серией ярких вспышек. Шаттл испепелил десяток с лишним чудовищ и разлетелся во все стороны свистящими обломками.
В сторону плота вздулось огромное облако дыма, несущее ядовитую вонь, но тут же развеялось под бешеными порывами шторма. Когда Флекер отвел глаза, рядом стоял Стрэнг.
— Мы загружены под завязку, — сказал ему Флекер.
— Да, надо возвращаться.
Стрэнг повернулся и пошел искать Лейлу.
Когда «Тигровый Кот» приткнул баржу к берегу Больничного острова, дождь уже кончился, но ветер все еще валил с ног. Спаслось более четырехсот человек. Кто-то сошел на берег сам, кого-то вынесли.
Было много раненых. Один со сломанным позвоночником.
Тех, кто мог идти, приютили в недостроенных домах на дюнах. Остальных уложили на полу в больнице.
Тут же взялись за работу врачи, оперируя переломы, накладывая шины, обрабатывая раны.
Тем временем Флекер и Тоуб Берлишер заправили «Тигрового Кота» и отправились обратно к Лагерю-2 на поиски выживших.
А Дэйн отвел Комптона Шанура и Лейлу в мастерскую в подвале больницы. Он был заперт и пуст, но Дэйн когда-то сделал копию ключа. Там же он поставил себе койку для тех случаев, когда работал допоздна и не хотел будить людей в отделении.
Комптон Шанур уже спал крепким сном. Его завернули в одеяло и уложили на кровать.
Лейла отчаянно хотела поговорить. Она вцепилась ему в руку, как утопающая.
— Я думала, ты мертв. Так долго я горевала!
— Я и был мертв, — сказал он и ощутил при этих словах какое-то странное чувство освобождения. — В определенном смысле. Я тогда сам себя не выносил, я не мог перенести потерю «Основателя». — Он запнулся, и голос его напрягся. — «Основатель» был всей моей жизнью, если не считать тебя.
