– Твой ответ? Мы едем служить домой. Это твой шанс. Хочешь отомстить тем, кто отца убил?
– Спросил тоже! – Голос Артура зазвучал громче, в глазах заплясали искры, и походка стала танцующей.
– Не думай, что это будет просто, – буднично предупредил Лекс. – Я-командир и я-товарищ – два разных человека. Из рекрутов половина отсеивается, причем большую часть этой половины приходится отстреливать. Ты уверен, что хочешь в наемники?
Перед входом в казарму Артур притормозил, обернулся и, рассмеявшись, схватил Лекса за плечи:
– Если бы у мертвеца спросили, хочет ли он жить… Я себя похоронил, дружище, причем не один раз! Это для меня подарок! А потом честь свою похоронил. И Нику, жену, похоронил. А ты дал мне надежду.
– Р-ровняйсь! Смир-рно! Здравия желаю, лейтенант Лекс!
В первый раз в жизни Лекс стоял перед строем в роли офицера. Шестнадцать рядовых, два сержанта. И он, Лекс, – командир взвода. Построение не на плацу, а перед главными воротами Омеги. Тут же ждут отправки два грузовика и танкер. Грузовики стандартные, для перевозки личного состава, их поведут люди Лекса. А вот экипаж танкера Лексу не подчиняется, танкер взводу дали в сопровождение. Ворота пока закрыты, и часовые у них ожидают команды. Стена цитадели Омега возносится к небесам, заслоняя солнце.
– Вольно! – выдохнул Лекс.
Артур на него не смотрел, стоял чуть в стороне от других солдат, форма на новоиспеченном военном сидела как надо, но нашивки ефрейтора смотрелись нелепо. Остальные ели командира глазами, сержанты боялись дышать, и команда «вольно» в их исполнении почти ничем не отличалась от «смирно». М-да. Совсем людей запугали. Но сейчас с ними нужно строго, иначе на шею сядут. Плох тот командир, который не внушает солдатам священный трепет.
– Бойцы! – Лекс старался говорить проникновенно, доходчиво. – Сейчас мы с вами покинем стены Омеги и отправимся в гарнизон нести службу. Это наш долг, дело нашей жизни.
– Славься! – рявкнули солдаты.
Что еще им сказать? Такая чушь на языке вертится – хоть ложись и помирай от стыда. А они едят глазами. Рядовые разного возраста, сержанты – ровесники Лекса. Вон угрюмый дядька слева, с нашивками рядового – опытный, по всему видно, бандит. Наверное, подался в наемники за спокойной жизнью, а может, от своих же прячется. А рядом с ним – пацан безусый, только-только от мамки, румянец во всю щеку, кожа белая-белая, ежик рыжих волос. Улыбается слегка, даже на построении не может быть серьезным. Дальше – ничем не примечательный тип с бегающими глазками и лицом, испятнанным прыщами, за ним мужчина – серьезный, хмурится, смотрит пытливо. С этим тоже все ясно – пойдет на повышение, не затем в Омегу нанялся, чтобы в рядовых прозябать.
А справа – Артур.
Команда Лекса. Его люди. Он должен беречь этих людей, думать за них, решать проблемы, чтобы они были готовы отдать жизнь по приказу командира. Пройдет всего несколько дней – и Лекс запомнит их имена, детально изучит личные дела, узнает, у кого слабый желудок, а кто на голову слабоват. Начнут выстраиваться отношения во взводе, появятся первые приязни и неприязни, могут случиться первые драки.
Сержанты хорошие, их Лекс немного знал еще в учебке. Но сейчас он предпочел бы помощников старше и опытнее, чтобы подсказать могли, предупредить.
Артур демонстративно смотрел поверх головы командира. Ладно, разберемся.
– Взвод! Слушай мою команду! По машинам!
Взвод неорганизованной толпой кинулся к двум грузовикам.
– Отставить! – прикрикнул один из сержантов.
Лекс, не дожидаясь окончания посадки, направился к танкеру. Из люка торчал водитель в шлемофоне, смолил самокрутку. Танкисты – самые неорганизованные и наглые из бойцов Омеги, но только до тех пор, пока не начнется бой. В поле экипаж танкера не подведет, Лекс знал это точно.
– Ну что, лейтенант, трогаемся, что ли?
У водителя были нашивки капрала.
– Да, капрал, сейчас, погрузятся мои…
– Не волнуйся ты так, лейтенант, на тебе же лица нет! Думаешь, ты первый в гарнизон отбываешь? Да прям! Каждый сезон ваших возим… Все будет хорошо. Эй, Барракуда!
Из люка высунулся взъерошенный и заспанный второй танкист, в одной майке, без куртки. Был он полной противоположностью капрала – черноволосый, тонкий в кости, с крупными яркими губами.
– Что тебе?
– Барракуда, у нас бухло осталось? Плесни летехе, а то он сбледнул.
– Я не пью, – поспешно вставил Лекс.
– Пьешь, сынок, просто сам об этом еще не знаешь. На Пустоши все пьют, иначе нельзя. Давай, давай, слушай, что тебе опытные бойцы говорят. Прими успокоительное. Нам полдня точно по безопасной дороге тащиться, успеешь поспать. А там пообедаем, как новенький будешь, главное – в ситуацию вживешься.
Барракуда нырнул в люк, тут же снова высунулся – уже с фляжкой.
Лекс затравленно заозирался. Алкоголь на территории Омеги вне закона, офицер должен быть трезв.
– Рядовой! – вызверился на Барракуду капрал. – Ты что творишь? Ты что парня подставляешь?! Сейчас он загрузится – тогда и выпьем. То есть я не выпью, мне вести. И ты, Барракуда, не выпьешь. А летеха приложится. Как тебя зовут-то, лейтенант?
– Лекс.
– Хорошо, – неизвестно чему улыбнулся капрал, – а меня зовут Глыбой, так вот моя матушка от большой любви поименовала… И ты не косись, что я только командир танкера. Косишься же, вижу! Меня за общее разгильдяйство вообще выгнать хотели, разжаловать и выгнать, да, вишь, за общий же героизм не прогнали. Нашли компромисс: из капитанов – в капралы и на танкер. Ну, Лекс, хватит топтаться. Твои гаврики уже загрузились, и ты полезай.
Лекс вскарабкался на броню. Солнце пока еще не раскалило танкер, металл был прохладным. Из открытого люка несло перегаром, грязными ногами и отработанным топливом. Лекс страдальчески поморщился и вслед за капралом Глыбой нырнул в духоту кабины. Здесь было тесно, возился рядовой Барракуда и храпел кто-то третий, накрывшись ветошью.
Надо было ехать в грузовике с солдатами, но это считалось непрестижным. Место командира – в танкере. И плевать, что там воняет, трясет и очень громко.
– На. – Рядовой Барракуда протянул Лексу фляжку.
Лекс вспомнил про «общее разгильдяйство и общий героизм», хотел было отказаться, но под взглядом капрала Глыбы отхлебнул. Пойло обожгло горло.
– Да что ж ты делаешь?! – возмутился Глыба. – Кто же без тоста?! Ну-ка, дай сюда фляжку! Мир друзьям, смерть врагам! – провозгласил он, запрокинул голову и выпил. Кадык на его шее задергался.
Барракуда смотрел на капрала с нескрываемой завистью. Лекс удивился: Глыба же не собирался пить, ему же еще рулить!
– Теперь ты, Лекс. Говоришь, за кого или пожелание какое, и выпиваешь. Да не как девчонка губы мочи, а как мужик, прямо в горло чтобы, прямо в брюхо!
