как магистр даст дальнейшие указания – он должен быть жив и здоров. Охранять.
– Я позабочусь об этом, господин.
* * *
Лавка старьевщика, второй ярус
Комната Наставника Хо
– Запри дверь!
Коста упал в комнате прямо на пороге – плетения щелкнули, дверь за его спиной захлопнулась со вспышкой силы. Стазис был полным – даже глотать удавалось с большим трудом.
– Плетения тишины! Сколько раз нужно учить! – прошипела та, что стояла напротив окна. Наемница – в таких одеждах ходили именно наемники.
Одна, две… четыре. Четыре рослые женщины, и … наставник Хо, стоящий на коленях прямо посреди комнаты.
Четыре наемницы – каждая из которых шире его в плечах, у одной – меч, у двоих – стандартные луки, у одной – кнут, и… магини. Руки разминали сразу трое.
Женщины-маги? Женщины-наемницы? Да что такого натворил мастер на это раз, если наняли наемников?! – взвыл Коста про себя.
– Значит Маре и Немесу угодно, чтобы был свидетель, – та, что стояла у окна, прошагала до двери мягко, как кошка, и брезгливо, носочком сапога пнула Косту в плечо так, чтобы ему было видно сразу и все …
– Старшая! – произнесли тихо и твердо откуда-то сверху. Перед лицом Косты остановились сапоги, загородив путь.
Пять! Наемниц пять, а не четыре! Пятерка? При чем здесь мастер?!
– Почему сейчас? – хрипло спросил наставник, отвлекая на себя внимание. – Вы ждали столько зим… почему сейчас?
Коста видел только половину лица наставника – перед ним так стояла наемница, которая помешала пнуть его ещё раз.
– Честь, – выплюнула та наемница, которую назвали – Старшей, хотя она не отличалась ничем от остальных – только тем, что на поясе висел меч. – Задета честь рода. Тебя обвиняют в срыве экспедиции к “неизвестным землям”. Кланы вложили слишком много фениксов, чтобы не провести расследование причин того, почему корабли не вернулись…
Лицо мастера Хо на мгновение дрогнуло, и Коста встревожился.
– Был созван внеочередной совет – кланы требуют возмещения ущерба. Совет кланов счел доказательства неоспоримыми – против голосовали всего трое и… голосов не хватило. Совет выдал черную метку – на твою поимку и допрос…
Да Мастер не причем! Да он пил почти зиму! Он не приближался к кораблям! Даже доску для “Мирии” рисовал он – Коста! Как же они не понимают! Как один мастер смог испортить сразу два корабля, которые так охраняли! Это не правда!
Орал Коста про себя беззвучно, но его никто не слышал.
Наемница коротким движением пальцев уничтожила очередного вестника – темное облако, снова вспыхнувшее под потолком.
– Блау… – протянула она с легким недоумением, – … детские клятвы ещё имеют силу? Доказательства и факты всплыли очень вовремя… тебя сдали, безродный…
– Или подставили, – также тихо возразила самая низкая и крепкая из наемниц, которая стояла ближе всех – прямо перед Костой.
Да-да-да! Конечно, кто-то подставил мастера! Кто-то подставил Наставника, чтобы отвести от себя подозрения! – Коста пытался пошевелить губами и произнести хоть слово, но тело не слушалось. – Это же очевидно! Что мастера – подставили!
– Помолчи, Су…я не разрешала говорить – младшим. И это не имеет значение, значение имеет только одно – Мать клана допрашивали! Посмели допрашивать по этому делу! Что является истиной больше значения не имеет. Истина это то, что считают кланы… Доказательства неоспоримы!
– Доказательства спорны! – снова тихо, но упорно возразила ей младшая. – Кланы не так часто едины в своих решениях – но провал экспедиции затронул почти всех…
– Это никого не интересует! Когда в Северном море пропал зимний доход сразу трех кланов – Главе пришлось отвечать на вопросы! – прошипела Старшая гневно. – Они посмели уронить тень на репутацию рода, хотя ты – выродок больше никакого отношения не имеешь к клану! Охота открыта на землях любых кланов – воспрепятствовать, значит препятствовать воле совета… после расследования и допроса тебя бы отправили на Гранолу… Мать клана не может позволить, чтобы даже того, кого отринули от рода, загоняли по лабиринту вместе с рабами… это оскорбление не смыть…
– Кто… меня сдал? – сипло спросил мастер.
Женщина пожала плечами.
– Клановая охота открыта, любой, кто поймает и привезет живым – получит две сотни фениксов. Как долго ты проживешь таким, – она наступила на пустой рукав, – Хоакин?
– Старшая! Мать клана вынесла приговор, но не давала права унижать… – твердо шагнула вперед одна из наемниц.
– Мы или они – любой из двадцати восьми, каждый клан будет охотиться за тобой, за то, что ты сделал… Мать рода вызвали на Большой совет, несмотря на то, что ты давно изгнан… Мы не могли позволить, чтобы кто-то успел первым, раньше нас – это несмываемый позор для рода, если изгнанного, пусть и вы-родка поймали бы и привезли на Гранолу, чтобы загнать вместе с рабами. Чистая смерть – ты даже этого не достоин, благодари Немеса за милость… почти сорок зим ты был болью и позором рода…
– Искупление вины кровью… – мастер Хо запрокинул голову и улыбнулся. Презрительно.
– Мать клана передает тебе свои слова – «Лучше бы я удавила его в колыбели, жрица оказалась права – имя тебе – приносящий несчастье», – Старшая наемница – встала напротив мастера, вытащила меч из ножен и прижала к шее наставника. – Последнее желание?
– Не… не… трогайте мальчика, он не причем… он ничего не знает…
Женщина с отвращением плюнула в лицо мастеру.
– Только такой как ты, мог решить, что мы бы тронули ребенка… Позор только на тебе… Останется жить – если на то воля Немеса и Мары…а если убьют остальные – он вспомнит за Гранью, как ему не повезло с Наставником…
– Не трогайте мальчика… и тогда я назову имя… кто убрал третью Наследницу…
Рядом с Костой – ахнули. Меч отодвинулся от шеи Мастера на ладонь.
– Мне уже все равно – умереть от клятвы или умереть от меча… – Хо сплюнул на пол. – Это вы изгнали меня – а я всегда чтил место, откуда вышел…
– Говори. Я передам слова Матери рода.
– Слово. Что не тронете мальчика. Слово, – упорно повторил Хо.
– Слово, – процедила Старшая сквозь зубы. – Никто из нас не убьет мальчишку – он останется жить.
– Это Эйб, он оплатил… и обратился… заказ…
– Врешь! Как ты посмел!
– Мне незачем врать… Это вы пригрели змею на груди… – Хо хрипло рассмеялся. – Столько зим… И это он, а не я тогда… он… но вы не поверили мне… Вы. Не поверили. Мне. Мать не поверила. Мне. А я просто хотел рисовать…
– Замолчи!
– Она виновна, – мягко, очень мягко, почти нежно мастер Хо улыбнулся – Коста никогда не
