магистр, так и не притронувшись к мясу.
— Это — моей невесте, — сказал Эйрик, ставя перед Дреей четвертую тарелку.
— Сам знаешь, мне уже бесполезно… — сказала Дрея, закатывая глаза.
— Терца, ты, скорей всего, уже пару раз за эту битву спасла мою жизнь, — обратился к послушнице Эйрик, держа в руке пятую тарелку. — Проголодалась наверняка?
— Да, еще как! — ответила Терца, принимая тарелку. — Спасибо большое!
Эйрик перевел свое внимание на других, менее важных гостей. Терца приступила к трапезе. Целый день она ничего не ела, поэтому сейчас она уплетала жареное на огне мясо за обе щеки.
— И… как оно вам? — робким голосом спросил ее магистр.
— Вкусно! С душком, но очень, очень вкусно! Свежая говядина! Послушниц таким не кормят, — ответила Терца. — А вы чего не кушаете?
— Не нашел в себе аппетита, пока что… — ответил Ардеус, тяжело вздохнув.
— О, я смотрю, ты ешь, как голодный волк! — вернувшийся Эйрик обратился к Терце. — Хочешь добавки?
— Да, пожалуйста! — ответила Терца, протянув Эйрику свою тарелку.
— Знаешь, как у нас говорят — «кто хорошо ест, тот хорошо сражается», — расплывшийся в хищной улыбке Эйрик протянул Терце тарелку с добавкой.
— Благодарю вас! — сказала Терца вернувшись к своей трапезе.
Пока Терца ела, она почувствовала на себе взгляды со всех сторон. Она подняла голову и тихонько оглянулась: Ардеус смотрел на нее испуганным взглядом, Франк — взглядом полным отвращения, Адалвульф — взглядом полным одобрения.
«Ой, я совсем забыла о манерах! Надо быть осторожнее!» — подумала Терца.
— Ну что ж, здесь похоже всем досталось. Или мы все-таки кого-то забыли? — громко спросил Эйрик.
Корона на его голове сверкнула алым, и все тут же обернулись на него.
— Воеводы! — обратился Эйрик к заключенным в клетке демонам. — Я приглашаю вас к себе на пир! Даю вам выбор: можете сидеть рядом со мной или висеть надо мной.
Эйрик указал пальцем вверх. Терца задрала свою голову наверх. Там наверху, в темноте, озаренная алым светом Короны, висела разделанная туша. Только туша эта не походила ни на корову, ни на вола. То тут то там виднелись клочки темного меха и вплавленные в мясо стальные кольца, игриво сверкающие на алом свету Короны. Это были останки Келевира.
Терцу охватил ужас, она тут же выплюнула недожеванные куски из своего рта.
— Магистр, это что, оно у нас в тарелках? — спросила она.
— Неужели вы не заметили, когда подходили к столу? — в удивлении спросил Ардеус.
— Н-нет… — виновато ответила Терца.
— О нет, плеваться едой — совсем нехорошо. Я все-таки старался, готовил все это, — сказал Эйрик, обернувшись на беспокойных колдунов.
— Сир Эйрик, вы внушаете страх не только врагам, но и союзникам! — воскликнул магистр. — Сдалось вам это мясо!
— Ардий, сейчас у меня нет ни времени, ни желания тебя убеждать. Ешь, — скомандовал Эйрик.
Терца хотела было встать со своего места, но алая аура уже захватила ее и сидящего рядом с ней магистра.
— Ну что, она достаточно съела? — спросил Эйрик у Дреи.
— Может, даже переела, — ответила ему колдунья.
— Отлично, меньше хлопот будет, — сказал Эйрик.
Терца не могла пошевелиться, краем глаза она видела, как магистр против своей воли жадно поглощает мясо со своей тарелки. Ее веки тяжелели, и глаза медленно закрывались. Она упала лицом на стол. Из такого положения она успела увидеть, как демоны выходят из клетки и садятся к ним за стол. Вскоре ее глаза полностью закрылись, и она потеряла сознание.
***
Терца очнулась внутри незнакомого ей шатра. У входа, посапывая, дремал ее бес. Больше рядом с ней никого не было. Снаружи до нее доносились голоса, звуки шагов и ржание лошадей; внутрь шатра пробивались лучи света, тускло освещающие пол и стены.
Терца медленно поднялась и направилась к выходу. Однако ее ноги заплелись, она потеряла равновесие и рухнула на пол. Испуганный бес вскочил на четвереньки и начал носиться по шатру, неистово визжа.
— Стой, — скомандовала Терца тут же успокоившемуся бесу.
В шатер вбежала Дрея, схватив Терцу за руки, она помогла ей встать, после чего усадила ее на табуретку.
— Что со мной произошло? — спросила Терца, держась за Дрею.
— Эйрик сделал тебя «благословленной», — ответила Дрея.
— Что это значит? — спросила Терца, посмотрев на Дрею.
— Это значит, что ты стала подобна мне и Келевиру, — ответила Дрея. — Думаешь, мы сами по себе такие сильные?
— Значит вам тоже пришлось есть…? — спросила Терца.
— Гораздо хуже, тогда не было ни одного благословленного, Повелитель пожертвовал ни одной сотней зверолюдов, чтобы даровать нам эти силы, — перебила ее Дрея.
— Почему же сир Эйрик ничего не сказал нам? Даже не предупредил? — спросила Терца.
— Ты же сама знаешь, какой он своенравный. Он решил вас удивить, наградив за хорошую службу, — сказала Дрея.
— Но я не просила этого… — возразила Терца.
Дрея подтащила к ней кадку с водой.
— Смотри! — скомандовала она. — Ты хочешь отказаться от такого?
Терца взглянула в свое отражение. Это было ее лицо, но она его не могла узнать. Оно было краше, ровнее, румянее. Его обрамляли пышные золотые волосы, длинные переливающиеся локоны спадали по плечам до самого пояса. Терца в неверии ощупывала свое лицо руками.
— Нет… не хочу… — наконец ответила она. — И что, это значит, что я буду такая же сильная, как и вы?
— Я не знаю, — ответила Дрея, — надо будет проверить, тогда узнаем.
— Только вот пока что моих сил хватило только на то, чтобы плюхнуться на пол… — огорченно сказала Терца.
— Ты просто не привыкла к своему новому росту. Со мной тоже так было, — улыбнулась ей Дрея.
— А магистр Ардеус? Он — тоже? — спросила Терца.
— Да, но он все еще без сознания. Бьется в горячке, — ответила Дрея.
— Чего же мы ждем, надо скорее ему помочь! — воскликнула Терца.
— Успокойся, твое волшебство здесь не поможет, потому что он не ранен, — ответила Дрея. — Сам процесс очень мучителен, он подобен пытке, поэтому я посоветовала Эйрику усыпить вас. А вот его правая рука, Адалвульф — настоящее чудовище. Отказался засыпать, рос у меня прямо на глазах и даже не пикнул.
— И что же нам теперь делать? — растерявшаяся Терца спросила Дрею.
— Сначала мы тебя умоем, приведем в порядок, — сказала Дрея, опустив руки в кадку, — а потом пойдем к Эйрику. Он тебя уже заждался.
Ардеус очнулся в бреду. Руки и ноги его не слушались, перед глазами плыла мутная белая дымка. Магистру хотелось что-то сказать, но изо рта вырывался лишь сдавленный стон. Внезапно его окатили ледяной водой. Воды было так
