Я видел Гниющий Петербург. Хотя кто не помнит Первое вторжение? Но я видел, как стреляли в первую Мерилин. А вот это уже интересно, нет?
Ладно, тем, кто дочитал до этого места, дарю вкусняшку: я считаю, что именно русские прекратили Первое вторжение. И берусь это доказать. Что бы там ни свистел президент Доджсон про огромную роль Америки в Освободительных Днях – как будто ее кто-то отрицает, – первым свободным городом стал Питер. Санкт, в смысле, Петербург. Если бы не питерцы, весь мир бы сейчас продолжал лизать алиенарные задницы, радуясь, что мы не одни во Вселенной. А так – да, мы их сковырнули, а пиндосы добили. Просто мы сковырнули – и тут же расслабились, понимаете? А чего напрягаться: разбудили Вашингтон, разбудили Нью-Йорк, американцы сами и запыхтели. Ну а там уже что? Второе вторжение – уже не первое. Третье – даже не второе. Тоже мне, попугали канадских белок экскаваторами, те аж обосрались. Смешно. Но это теперь смешно. Мы живем в свободном мире только благодаря нашей истинно русской находчивости, глубокому пониманию своего внутреннего мира и, конечно, решительности. Которые все почему-то считают неумением просчитать результат своих действий. Но это не так. Вот увидите. А пока можно начинать гордиться страной и народом. Гордитесь? И правильно. Берегите Россию. И русский язык, а то я его сейчас, наверное, попорчу.
Я не мастер слова. Больше как-то на пэхэпэ пишу, поскольку сам программист милостью божьей. Честно, не знаю, чего это после Вторжения многие бросились новую жизнь начинать. Нашли, козлы, удобный повод. Я же как был честным-скромным порядочным питерским пэхэпэ-программером (все на букву П, заметьте), так им и остался после Вторжения. И даже во время. Вот только не надо мне рассказывать про ваши лишения и гнет захватчиков. Жизнь в дни Вторжения была самой обыкновенной. И вы все продолжали ходить на работу, ходить в туалет, Интернет и супермаркеты. Так что просто признайте и не нойте здесь, пожалуйста, как мой пес, отсидевши ногу. Самая, говорю, обыкновенная жизнь была, если в окно не смотреть. Парадокс: в телевизор глянешь – все тип-топ, и карамелька сверху. В окно глянешь – мать честная, апокалипсис. Хотя я, кажется, тогда постепенно начал с этим свыкаться. Сами посудите: апокалипсис сегодня, апокалипсис вчера, апокалипсис вторую неделю подряд. Кто выдержит? Никто. Потом, знаете ли, деньги заканчиваются. Пельмени тоже. За инет платить надо. Собака – и та паники не одобряет. Так что встаешь, идешь на работу. Программируешь хренов модуль статистики. И что, сука, характерно – начинаешь привыкать к тому, что все сошли с ума, кругом краш-килл-н-дистрой, угар, моральное падение, и у каждого меж лопаток по пришельцу в коробочке.
Не, пришелец – это даже где-то удобно. Например, когда человек на боку спит, он почти не храпит. А на спине спать в эти дни никто не мог, коробочка мешала. Я себе тоже коробку из-под леденцов, такую жестяную, изолентой приклеил (под рубашкой – смотрелось похоже), чтобы не выделяться на работе. И даже немного начал сомневаться: то ли я один здоров, а все кругом зомбированные, то ли наоборот – у меня одного мания. Пришел к десяти, пообещал начальнику написать объяснительную за недельное отсутствие и сел гонять курсор по экрану. Второй день – то же самое. На третий как-то между делом вышел покурить с коллегой Алексеем.
Стоим на балконе офисном. Красота! Поздняя весна, запах по контрасту с офисной гарью от принтеров просто восхитительный. Я Алексея осторожно так спрашиваю:
– Ну как пейзаж?
А пейзаж, знаете ли, не на открытку. Ну или на очень своеобразную открытку: «Мама, я в аду. Здесь, в общем, неплохо, зато тепло». Некоторые шпили уже исчезли, две заводские трубы слева обросли чем-то зеленым и вроде как наклонились. Пара новых многоэтажек стояли без окон, как безглазые. И над всем этим дымок такой нездоровый.
– Да ужас вообще, – ответил Алексей и нервно затянулся.
Я приободрился.
– Да вот тоже думаю: охренеть. Что делается-то вообще!
– Ну, блин. Столько работы: пока все сгладишь, – Леша провел ладонью в воздухе, будто срезая с городского ландшафта верхний слой. – Все, что выше тридцати пяти метров, помешает посадке. Так что убирают.
Я было хотел спросить, посадке кого они мешают, но побоялся и нервно нащупал баночку на спине – не отвалилась ли. Алексей проследил за моим жестом и дружески посоветовал:
– Все еще чешется? Ты кремом после бритья смажь, у меня через три дня прошло.
– Ничего-ничего, – заверил его я. Потом подумал и спросил: – А это надолго вообще?
– Да не, скоро уже снесут. Потом они приземлятся, и будет проще.
– Нет, а вообще? Все это как? Надолго?
– Да нет, слава богу, – он добро улыбнулся. – Прилетят, и промышленность вся поутихнет. Людей-то не так чтобы много останется. Здесь Отцы в основном поселятся, а им много не нужно. Так что жизнь изменится, что и говорить. Что касается софтверных контор, то в Питере только шесть оставили. Остальные закрыли, треть персонала переквалифицировали в строители, оставшихся скоро сварят.
– Сварят?
– Ну да, а чего с ними еще делать? Ты докурил? Пойдем, я тебе расскажу про новый модуль.
Вот вас сейчас не пугает перспектива быть сваренным. Кто к нам с неба свалится, того на небеса и отправят. Проспят ВВС – так наземные вояки потом кому надо мозги по лобовому стеклу размажут. А мозги покажут по телевизору. Так всегда: сперва это шок, потом это в выпуске новостей, потом всем надоест, а потом – глядь! – уже это в рекламе используют. А что может быть ужасней того, что показывают в рекламе? Вот только церковь еще не определилась: считать инопланетян божьим наказанием или происками дьявола. Но они скоро что-нибудь придумают, я верю.
А я тогда неиллюзорно испугался. И конкретно удостоверился, что это точно не я один сумасшедший, а все остальные кругом. Не знаю, как вас, а меня в школе учили, что живых людей варить – это плохо. Такое даже в блокаду порицали. И я как-то, знаете ли, собрался: вежливо дослушал начальника про новый модуль и обратился к интернетам. А там не то чтобы все гладко, как в телевизоре, но и не так жутко, как из окна выглядывать. На форумах – вроде все обыденно. Офисный планктон обсуждает, надо ли уже летнюю резину ставить. Или ну его теперь. Фотографии выкладывают: Питер, Сопот, Балтимор – приморские города по всему миру чистятся от высотных зданий. Готовятся к приземлению. Женщины обсуждают, как лучше вырез на спине делать к лету. Мужчины срутся по поводу того, отправлять в Англию мел или сами перебьются, сволочи. Зачем Англии мел – я не стал выяснять. Я искал нормальных людей. Рылся на форумах, листал ЖЖ до рези в глазах. Но там как всегда – тонны букв и ни черта полезного. Устал, пошел за кипятком, и когда уже положил третью ложку сахара в стаканчик, понял, что надо делать. Сел за комп и набил в поисковике фразу: «остался тут кто-нибудь нормальный?» И вы знаете, такой вопрос уже задавали.
