– выводить финское правительство на переговоры и давить их, принуждая к миру на выгодных для себя условиях. Но нет, мы видим прямо противоположное. Тут же второй, а потом и третий массированный налет на Хельсинки. Надо останавливаться, чтобы война не переросла в финскую народную, но на следующий день такие же массированные налеты на Котку, Порвоо, Куоволу и Лахти. Причем одновременно и непонятно зачем – внешне, кажется, что нет военной составляющей этих налетов, но это совсем не так. Эти налеты выводят из строя железнодорожные станции и соответственно блокируют быстрый подвоз подкреплений из центральных и северных районов страны. Что само по себе означает, что войсковая операция на этом направлении будет иметь продолжение.
И все это при том, что по нашим выкладкам, занятие Финляндии полностью принесет стране Советов больше вреда, чем пользы. Красная армия просто не в состоянии быстро оккупировать всю страну, но Сталин, похоже, так не считает. Имперские амбиции, знаешь ли, взыграли. Если есть возможность хапнуть побольше сейчас, то зачем откладывать это на завтра?
Вот и боюсь я, что «лучший друг всех физкультурников» сейчас попробует ввязаться в планомерную осаду оставшихся финских городов, благо повод есть, и завязнет в них. А всю Финляндию Советскому Союзу не потянуть. Это не карликовые прибалтийские страны, которые на танке можно за пару дней проехать. Ты сам видел – у любого мостика можно влепить непроходимую для пехоты оборону и любую деревушку превратить в неприступную крепость.
– Погоди! Но мы же ему все по полочкам разложили. Не может же Сталин быть настолько недальновидным! – Женька возмущенно фыркнул.
– А Сталин и не недальновидный, он просто, как в нашем мире говорят, приборзевший. Моча в голову, в смысле эйфория от легкой победы, стукнет, и ничем ее потом оттуда не вышибить. У него и в нашем мире была идея захватить Хельсинки и посадить в столице выгодное ему правительство, да Красная армия тогда на Карельском перешейке жидко обгадилась. А сейчас ему ничего не мешает – советские войска уже под Коткой и быстро продвигаются. До Хельсинки осталось менее ста километров.
Мы с тобой посоветовали «отцу всех колхозников и физкультурников» разведгруппу, которая в посольстве сидела, на Турку развернуть, благо в самые первые часы была полнейшая неразбериха, а он этих ребят на нас перенаправил. Поймать ему, видите ли, нас захотелось во враждебной стране. Минимум шесть человек уже за первые часы отловили да перебили. Хоть финская полиция и лохи полные, но не до такой же степени. И ведь знал, что нас голыми руками не взять! Только зря людей угробил. Этим недоученным оперативникам даже в голову не могло прийти, что мы другие, и они до сих пор ищут нас в Хельсинки. Логика наших поступков им просто недоступна. Никто из них не отслеживал пригороды. Нас тупо искали по самым дорогим гостиницам и ресторанам – первая заметка о перестрелке в городе недалеко от отеля, где мы сняли апартаменты.
Наш умненький знакомец по фамилии Кислицын явно срисовал наши психологические портреты и составил фотороботы. Реально умный мужик. Наверняка в процессе общения с нами он отметил много несоответствий в нашем поведении и был здорово озадачен. Вот только ищут эти недоделанные разведчики в городе четверых, а мы с тобой вдвоем работали, что выбивается из инструкций, которые все старшие групп получили в Ленинграде. Нас искали и ищут до сих пор по Яшке. То есть по подростку в окружении трех молодых здоровых лбов.
– С чего ты решил, что нас до сих пор ищут в Хельсинки? – озадаченно спросил у меня Женька.
– Да вон в берлинской газете статья об очередной перестрелке в центре города. Заметь. Перестрелка была три дня назад, а в финских газетах ни словечка, хотя там, по словам немецкого репортера, трупы грузовиками вывозили. Нашли финны кого-то из поисковиков – они же все одинаковые, как однояйцевые близнецы, даже манера поведения как под копирку. Ты же почти сразу несоответствие поведения выявил. А чем финские полицейские хуже? С нами проще – мы и не скрывали, что к гражданам Финляндии никакого отношения не имеем, а эти все время пытаются под местных косить и горят один за другим. Я только сегодня шесть групп раскрытых насчитал. И это только по статьям в газетах. Правда, непонятно по сколько человек.
– И что же теперь делать? – озадаченно спросил мой друг.
– Да ничего. Все, что запланировали, то и делать. Завтра или в крайнем случае послезавтра советское командование черноморскую бригаду морской пехоты в Хельсинки закинет, судя по всему. Именно поэтому разведгруппы остались в столице. Решили и нас прихватить, и сразу в дамки проскочить. Интересно, что за дуболом Сталину такую глупость посоветовал? Ворошилов, видимо. Этому тупарю все время гражданская война мерещится. Ничему его жизнь не учит. – Я отложил ненужные мне более газеты и потянулся за своей кружкой с чаем с малиновым вареньем.
– С чего ты взял? – оторопел Женька.
– Да все к этому идет. Очередная кавалерийская атака с кличем «Даешь» и далее по тексту. В данном случае Финляндию. Выборг взяли? Фронт до Лаппеенранты и Иматры продавили и уперлись в озера. Вчера морская пехота заняла Кексгольм и отрезала остатки финских войск, до сих пор кучкующихся у недобитых блиндажей на Карельском перешейке. В нашем мире этот город Приозерском зовется. Теперь финнам только сдаваться, иначе их с воздуха в тонкий блин раскатают. То есть основные цели этой войны достигнуты, а разведгруппы до сих пор в столице горят синим пламенем. Значит, их задачи еще не выполнены.
А какие это задачи? Первая, нас найти – не выполнена, но и в местах массового отъезда нас не нашли, а значит, мы еще в городе. О чем руководитель операции уже доложился. И что ему теперь делать, если его подчиненных уничтожают каждый день? Правильно. Истерически просить помощи, так как времени все меньше и меньше, а народ бежит из Хельсинки всеми возможными ему способами.
А его руководителю в Ленинграде что делать? Задницу-то в высоком кресле уже припекает. Правильно. Настаивать на войсковой операции. То есть закинуть прямо в столицу черноморскую бригаду морской пехоты, которая до сих пор сидит в резерве, и вывернуть город наизнанку. На Турку до сих пор не упало ни одной бомбы, а значит, черноморцев берегут для другого дела. Высунувшиеся из военно-морской базы канонерские лодки и сторожевые и торпедные катера просто загнали обратно, потопив один сторожевик.
Мне стало обидно – Сталин сделал меня как ребенка. Хитроумный «друг всех рабочих» изначально запланировал достать нас
