но запыхавшись забыл, что чертов костюм нельзя снять. Драгоценные секунды он потратил на то, чтобы найти куда юркнуть, хотя и сомневался в целесообразности бега от Зуба, ведь тот рано или поздно его настигнет. Намалеванная черной краской надпись на билборде «
Стоять в очереди за бланком, чтобы покинуть вселенную -
смерть» - внушила оптимизм, потому что рядом нарисована стрелка, указывающая на дырку в заборе, куда и нырнул пират. Скатившись кубарем вниз, слегка помяв канистру, Джонни увидел кладбище раритетных авто. Прыгая от машины к машине и ища то ключ, то ту, которая заведется – ему удалось найти нужную, да ещё и в таком месте, что он сумеет сразу уехать. По реву слышно, что Зуб слишком близко подобрался к дыре в заборе. Как врач полевого госпиталя Серебряный провел переливание бензина, а после прыгнул за руль и помчался в сторону заката, оставив стражей порядка на КПП лишь наблюдать за тем, как очередной «откуда-то узнавший про лаз пришелец» уехал в закат.
Серебряный то нервно трогал костюм, то проверял бластер, надеясь, что они выехали за радиус действия сигнала. Ему хотелось добраться до сигарет и погладить мозговышибатель, чья шершавость всегда внушала покой. Усталость присела не только к нему на плечи, но и на голову, которая уткнулась в руль. Последствия «бухлотона». И если раньше впереди виднелось персиково-оранжевое зарево от которого хотелось укрыться рукой, то теперь краски смешались и выплюнули наружу ядрено-зеленый цвет. Струя такого же цвета вырвалась изо рта Серебряного. Он рад, что сумел найти в себе сил приоткрыть окно. Утерев рот, он перевел взгляд на зеркало заднего вида. Его пугал не Зуб, который мелькал где-то на линии горизонта, а видневшаяся на пассажирском сидении серебряная макушка. Джонни ещё раз начертил зеленую линию на асфальте прежде, чем посмотреть туда. Решив, что непонятная макушка – плод раздраженного «бухлотоном» воображения, он, подражая Уолли сказал: «К чвоьорту!», — что в любой другой момент звучало бы как «к чёрту!», а после обернулся и увидел её. Серебряный мираж с блестящей улыбкой. Называть её Фортуной можно, но ей нравится, когда обладатели обаятельных улыбок, привлекающих её, как Джонни, говорят: «Моя Удача», — и она смотрела на него двумя серо-прозрачными вечностями в которых хотелось раствориться, как в утреннем тумане, наслаждаясь щекочущим кожу чувством прохлады. Она держалась непринужденно, словно они давние друзья, изредка наклоняя голову к окну, чтобы посмотреть в боковое зеркало.
— Ы… Удача? — она медленно кивнула. Джонни казалось, что её подбородок вырезал какой-то искусный мастер, от его блеска хотелось плакать.
— Ы… ольнула мня в бок? — она захихикала и провела рукой по щеке Джонни, который дернулся из-за обжигающего кожу холода, а после, осознав, что это пусть больно, но так приятно – вытянул шею, чтобы она погладила его снова. И снова.
— Дача… у тя есть сига?
— Милый, тебе бы отдохнуть, — с участием заботливой матери произнесла она. — Как только меня не называли, но Дачей? Джонни, малыш, ты очень устал!
Несколько секунд пират думал, что прозвучала мелодия из глубин космоса, где разумная планета, пытается привлечь к себе внимание, чтоб не сойти от одиночества с ума. По его щекам струились слезы, которые она осторожно замораживала своими нежными прикосновениями.
— Как думаешь, догонит ли тебя тот зверь, Серебряный?
Ему не хотелось отводить взгляда от свечения её кожи, которым можно любоваться столько, что взявшееся из ниоткуда воодушевление объяснится, само собой. Серебряному стоило титанического труда перевести взгляд на зеркало заднего вида. Зуб мчался во весь опор. При взгляде на это страшенное существо казалось, что реальность по обыкновению уродлива и не способна таить в себе такую красоту, как Удача. Потрогав рукой костюм и произнеся команду «снять» — не произошло ничего, а потому Серебряный решил посмотреть на прощанье на Удачу ещё хоть несколько секунд. Он перевел на неё взгляд, но в этот раз она казалась не серебряной, а неуловимой, эфемерной, едва различимой на фоне окна. Она по-особенному улыбнулась. Кончики её пальцев уперлись Джонни в грудь, а после они, как маленькие человечки побежали до низа живота, щекоча нано-ботов. Серебряному хотелось сказать что-то особенное богине, но что она не слышала на своем веку? Он подбирал слова, боковым зрением поглядывая то на дорогу, то в зеркало заднего вида. Что-то тяжелое грохнулось на крышу, немного примяв её. Удача, как героиня старых фильмов ужасов приложила ладони к щекам. Она застыла, изображая крик. Серебряный же в попытках избавиться от Зуба начал мотать машину из стороны в сторону. В эти секунды действие бухлотона сошло на нет. Фантазия больше не имела ничего общего с реальностью, и такая красивая и робкая богиня со своими блестящими серебром локонами больше не сидела на пассажирском сидении.
— Спасибо, — пробормотал Серебряный креслу, завидев, как пропал марионеточный костюм.
Зуб пробил стекло водительского сидения и едва не снес Джонни голову, но тот подался к пассажирскому креслу, вдохнув прохладу, которую Удача оставила после себя. Немедля и сотой секунды Серебряный извлек из кобуры мозговышибатель и произвел выстрел в потолок. Зуб зарычал подобно раненному зверю, а после с остервенением начал долбить по крыше, отрывая от неё куски. Когда они встретились взглядами Серебряный понял, что существо жалеет о том, что заигралось. Второй выстрел прогремел для Зуба, как взрыв атомного энергоблока. Вдавив педаль газа в пол, Серебряный с удовольствием смотрел за тем, как тварь кувыркается по асфальту, рыча с такой злобой способной повергнуть целую вселенную в ужас. Он включил радио, чтобы заглушить вопли. Закурив и уставившись вперед, Джонни рассматривал прячущийся диск солнца, который бессовестно грызла космическая бланкость. Ему казалось, что отныне на фоне улыбки Удачи все будет тусклым. Эта меланхолия вызвала на его лице улыбку, которую поистине можно назвать обаятельной.
Погоня будет продолжаться. По реву слышно, что Зуб и преследователи не собираются пускать всё на самотек. Сделав радио ещё громче Джонни вспомнил улыбку Удачи. Потом вспомнил Кейт. Впервые за долгие годы её улыбка казалась блеклой. Может виной тому остатки «бухлотона». Может подсознание подшучивало над ним, чтобы заставить быстрее выбраться отсюда прежде, чем произойдет непоправимое? В космовороте так много событий, что можно ожидать чего угодно. И все же, это чего угодно – по-прежнему лучше, чем стоять в очереди. Джонни мчался вперед, барабаня пальцами по рулю и напевая:
