– Правда, что ли?
– Увы, приятель. Можно, конечно, раскидать по разным банкам и получить несколько карточек, но это лишь продлит агонию.
– Агонию?
– Агонию, друг мой. Если кто-то захочет тебя найти, первым делом он взломает банковскую сеть.
– И что же делать?
Энша бросил сумки и опустился на проволочный стул.
– Самое правильное – воспользоваться банковским хранилищем. Оформить его можно на вымышленное имя, банк занимается только его охраной и не выкладывает в сетевые архивы историю перекачки твоих денег.
– И каждый раз мне придется приезжать в этот банк за деньгами?
– Зато никто не будет знать о твоих расходах и твоем местоположении. А деньги ты можешь рассредоточить по разным банкам разных регионов.
– Отлично! Но что делать с этими баулами?
– Можно перетаскать их за несколько ходок, но это также может привлечь внимание.
– Даже простого копа!
– Даже простого копа, – согласился Роджер. – Поэтому свяжись с одним из магазинов и закажи стофунтовый чемодан и автомобильный насос с функцией вакуумизатора.
– Это еще зачем?
– Всему свое время, приятель. А еще возьми рулон плотной упаковочной пленки, шириной не меньше полутора метров.
– И это точно поможет? – с сомнением поинтересовался Энша.
– Поможет. И еще – чемодан должен быть на шасси с колесиками.
– Хорошо, прямо сейчас все и закажу.
Энша занялся составлением заказа, а Роджер, полностью собравшись, погрузился в аналитическую дрему, прикидывая, как, куда и зачем ему теперь следует двигаться. По всему выходило, что требовалось связаться с Янгером, но не для поиска помощи, а просто известить – дескать, пока порядок, двигаюсь согласно маршруту.
А еще Роджер вспоминал сон, который видел под утро. Ему приснилась мисс Кьюзак. Она была в домашнем халате и с распущенными волосами. Сама подошла к нему и сказала: милый, пора завтракать.
Роджер помнил, что даже во сне испытал прилив какой-то теплой энергии, которая, возможно, и являлась тем, что называли любовью. Впрочем, Роджер знал, что зажатый в жесткие ситуативные рамки разум мог выдавать и не такие сюжеты. Этому его тоже обучали в разведшколе.
Погрузись в анализ расслабляющих снов, и ты пропал. А если знаешь, что все это фикция и выдумки затурканного сознания, значит, понял, разобрался и выстрелил первым. Значит, выжил.
После долгого пребывания в условиях искусственной атмосферы вкус настоящего воздуха казался непривычным. У него был другой запах, он был каким-то легким и летучим.
– Ничего здесь, а, как ты думаешь? – спросил Энша, стоя на пороге челнока и посматривая на залитую светом фонарей бетонную полосу, по которой они прокатились несколько минут назад.
– Мне нравится, – согласился с ним Роджер, замечая быстрые росчерки ночных насекомых, бившихся о плафоны. – Днем, наверное, еще красивее.
– Красивее, – согласился Энша и посмотрел на наручные часы, – до рассвета два с половиной часа.
Вдруг освещение на челноке мигнуло, а бортовой компьютер начал перегружаться.
– Что за байда? – удивился Энша.
– Спутник-пульсар, ты что, забыл?
– А точно! Я-то думал, ты прикалываешься!..
– Нет, приятель, это вещь очень серьезная. Наверняка он так долбит раза три за ночь, но освещение порта, заметь, даже не качнулось.
– Защита?
– Разумеется, они-то к этому давно привыкли.
– Вот, блин, условия, – покачал головой Энша.
– Ты, кстати, место доставки подробно описал?
– Подробнее не скажешь. Только что цвет травы не указал.
– А что, Энша, нет ли у тебя на борту чаю? – спросил вдруг Роджер.
– Чего?
– Ты что, даже чай не пьешь?
– Откуда? Ты обещал потом научить, а когда потом?
– Чай – это другое, чай это просто освежающий напиток.
– Странно слышать от тебя такое, – недоверчиво заметил Энша.
– Я не вру и не шучу, – улыбнулся тот. – Чай – это такая сушеная трава, которую заваривают горячей водой, а потом пьют, хочешь с печеньем, хочешь с конфетами.
– Если трава сушеная – ее можно курить. Зачем еще печенье с конфетами? Их и так можно съесть, когда на жрачку пробьет.
– Ладно, научу тебя пить, а потом и к чаю пристрою. Без чая, знаешь ли, скучновато бывает.
– Что-то я не заметил, чтобы ты о каком-то чае заикался. Все больше бухло потягивал, – возразил Энша.
– Иногда я совершаю ошибки. Чай полезнее водки, тут не поспоришь.
Вдруг на выделенной желтой линией дорожке для персонала появился человек, который подпрыгивал при ходьбе и тащил за собой чемодан на колесиках.
– Похоже, доставка, Энша.
– Похоже, Ламберт.
Через десять минут, уже расплатившись и отпустив курьера, заказчики разобрались с доставленным товаром, и Роджер начал сворачивать конверт из пластика.
– Сразу отложи деньги, которые возьмешь для себя, желательно, чтобы хватило на месяц, – напомнил Роджер.
– Я уже отложил.
– Хорошо, тогда поищи большую тряпку, типа простыни.
– А можно поменьше, но несколько штук?
– Нет, это будет сложно. Давай одну большую.
Как следует покопавшись в своих запасах, Энша, наконец, принес именно простыню, правда, несвежую, но это было неважно. Роджер расстелил ее на полу, потом они высыпали на нее все наличные деньги, Роджер увязал их в огромный узел, который они с Эншей засунули в гигантский пластиковый пакет.
– Уф! – выдохнул запарившийся Энша. – И что теперь?
– А теперь смотри…
Роджер взял шланг от автомобильного насоса, сунул его в пакет и стянул шнуром горловину. После чего включил режим вакуумирования, и насос бодро затарахтел.
– И что дальше будет? – проявлял нетерпение Энша.
– Смотри внимательно.
Энша стал смотреть и вскоре заметил, что огромный пакет начал худеть, а на его боках залегли складки. Еще через пять минут воздух из свертка был выкачан, и вся масса денег стала занимать объем, который мог уместиться в купленный чемодан. Правда, весили эти деньги, как настоящее дерево.
– Ух ты, тяжело! – пожаловался Энша, приподнимая свое богатство.
– Зато ты будешь с одним чемоданом. Просто турист.
Ресторан назывался «Солнечный берег», и, сидя на его террасе под большим зонтиком, Роджер был согласен с таким названием. Ему было тепло, он дышал свежим воздухом, и открывающиеся перспективы были многообещающи.
Они с Эншей посетили банковское хранилище, где тот спрятал свои свалившиеся на голову богатства, потом магазин, где Энша купил костюм и новую бейсболку, и теперь он сидел, попивая самые дорогие вина – правда, за другим столиком – на этом настоял Роджер.
Внизу, на центральной улице города, сновали автомобили – водородно-паровые и старые с бензохромиевой накачкой. Час был ранний, десять утра, и Роджер с Эншей оказались редкими в это время посетителями, поэтому у стены с искусственным плющом выстроилась целая батарея незанятых официантов, вышколенных, обученных, дисциплинированных, не допускавших посторонних разговоров, которые так не нравились посетителям.
