– Не хочу, Энша… – ответил Роджер, сосредоточившись на шнуровке кед.
– Значит, ты думаешь грохнуть меня и взять все?
– Нет, не думаю.
Роджер бросил кеды на пол, снял брюки и стал обуваться.
– Нет, думаешь, мистер, ты думаешь пришить меня и получить всю, на хрен, наличку и весь, на хрен, мой челнок.
– Иди на хрен, – коротко сказал Роджер, притопывая ногами в кедах и проверяя их удобность.
– Чего?
– Я говорю – на хрен иди со своей наличкой и челноком. У меня и без этого своих проблем по горло.
Сказано это было настолько убедительно, что Энша смутился. Неужели его прежний жизненный опыт теперь ничего не стоил?
– Куда мне твоя наличка, Энша? Моя доля – это мелкие купюры в четырех сумках, а ведь у меня еще свой чемодан. Ты же знаешь, что я беглец, мне смываться надо, а ты предлагаешь, чтобы я бегал с этими мешками, как беременная курица, вроде тебя на станции.
Энша вздохнул и, помявшись, тоже начал снимать штаны.
– По-твоему, я выглядел, как чмо?
– Временами выглядел. Извини.
– Да чего уж там, – снова вздохнул Энша и стал обматывать ноги рулонными салфетками на манер портянок вместо промоченных в фекалиях носков. А потом надел кеды и зашнуровал их.
– Молодец, что догадался насчет обмоток, а я пару носков израсходовал, – заметил Роджер. – Вот только брюки у меня одни, а постирать их у тебя негде.
– Найдем, где постирать, мои штаны тоже в чистке нуждаются, – ответил Энша.
– Стиральной машины у тебя здесь не предусмотрено. Или сам поставил?
– Сам ничего не ставил, – улыбнулся Энша. – Челнок ведь старый, ему больше двадцати лет. Он мне от прежнего хозяина достался, от Томаса Седого. Я у него работал, и он подумывал передать мне судно в лизинг, чтобы я мотался и часть денег отстегивал ему на старости лет, но тут вмешался твой кореш – Разрушитель. Что за дела были, не помню, но Томас вместе с другими попался Разрушителю под руку.
– И тебе передали судно?
– Не то чтобы передали. Все знали, что челнок принадлежал Томасу, но системе нужна доставка. А тут я при деле, ну и бегал года три, высунув язык. Теперь уже никто не вспоминает, чей это челнок.
– Система признала.
– Да, система признала, а всякие формальности потом сам разруливал, отдавая налик всяким там туристам-юристам и адвокатам. На круг получилось, что сильно переплачивал, но меня это не парило – права оформили, и челнок стал моим по всем документам.
– Ну, а штаны при чем?
– Ах да, штаны, – Энша улыбнулся. – Когда Томас брал этот борт, он был на взлете – бабла полные карманы, вот и взял версию с фаршем – генератором восстановления резиновых сальников и прочих уплотняющих продуктов фирмы «Ройзен беттерцойген». Это я тебе по писаному воспроизвожу.
– Я понял, – кивнул Роджер.
– Но эту штуку при мне Томас ни разу не задействовал. Проще купить сальники на станции, чем всякой херней заниматься, а уж потом, оставшись один в этих стенах, я решил выяснить – нужен этот ящик, или выбросить за борт, и дело с концом.
– И к какому ты пришел выводу?
– А к такому, что если закинуть вместо резиновых прокладок и сальников носки и штаны да вместо восстанавливающего раствора влить моющую жидкость…
– То что?
– То вся одежка прекрасно чистится, а разные шлаки, согласно инструкции, машина выдает в сухом виде – в гранулах.
– Грязь со штанов?
– Так точно, грязь и дерьмо выйдут в гранулах.
– Главное, чтобы штаны были в порядке, а гранулы меня не интересуют.
Энша отсутствовал в кабине минут сорок и, вернувшись из трюма, плюхнулся на пилотское кресло. Потом поерзал, посмотрел на дремлющего Роджера и после некоторых раздумий спросил:
– Триста сорок две тысячи, не считая мелочи… Как тебе это, а?
– Хорошие деньги, – пробубнил Роджир и, глубоко вдохнув, поудобнее пристроил голову на спинке кресла.
– И что, ничуть не цепляет?
– Цепляет, но не очень…
– Вон оно как! – поразился Энша.
– Стало быть, так, – отозвался Роджер и вздохнул. – Слушай, принеси еще водички, а то я бутылку вылакал.
– Не вопрос, сейчас доставлю.
Энша сбегал в трюм и вернулся с двухлитровой бутылкой – из тех, что вынес со станции.
Роджер тотчас припал к горлышку и пил минут пять. Потом забросил в рот таблетки, еще немного попил и поставил бутылку на пол.
– А я вот чего заметил… – начал новую тему Энша.
– Чего?
– Там, когда нас за хобот крепко взяли, ты не оставил ни одного раненого.
– И что?
– А то, что за углом ты троих ранил, остальных вообще на понт взял и приказал просто связать. С чего такая разница, мистер?
– Убивать людей плохо, Энша. Если есть возможность избежать этого, надо избегать.
– Но они тебя запомнили и, будь уверен, в следующий раз не откажут в удовольствии размазать твои мозги по стенке. Ты понимаешь это?
– Я понимаю это, камрад. Я понимаю это, и этим я нарушаю инструкции, однако нарушаю я их не в первый раз и уже разок поплатился за это.
– Какие еще инструкции?
– А… – Роджер отмахнулся. – Не стоит тебе в это лезть. Возможно, я начал бредить, – так много воды после спиртного бывает вредно.
– Но ты крут, Ламберт, ты реально крут. Я таких крутых еще не видел, сравниться с тобой может только Разрушитель. Но он – чудовище, а ты – человек!..
– Спасибо, приятель, – улыбнулся Роджер.
– И знаешь что, Ламберт…
– Что?
Энша выдержал паузу, собираясь с мыслями и концентрируя решимость.
– Научи меня пить.
– Пить? – переспросил Роджер, вспоминая, что следовало бы еще принять таблеток для печени. Впрок.
– Пить, – подтвердил Энша.
– Но… ты же говорил, невкусно, и все такое.
– Невкусно. Но ты же пьешь. Ты пьешь это дерьмо в огромных количествах. Потом взрываешь целый ящик дерьма, а потом валишь из своей трубы еще целую кучу дерьма!.. Ну и к кому мне обращаться, если не к тебе, чтобы научиться пить в огромных количествах?!
Энша произнес это на одном дыхании, как в самом лучшем театре, и Роджер был впечатлен.
– Ну ты и выдал, – признался он и, покачав головой, достал таблетки. Забросил в рот пару и проглотил насухо. Этому его когда-то обучали.
– Я хочу быть, как ты, Ламберт. Мне всегда не хватало решительности, понимаешь?
– И ты думаешь, что это от спиртного?
– Ну… – Энша пожал плечами. – А что я еще должен думать? Я видел, как ты пьешь, так не пьет никто, кого я знаю, даже в кино не видел, а потом я видел, как ты стреляешь – из тех, кого я знаю, никто так не стреляет.
– Нет, Энша, нет, – замотал головой Роджер. – Мне и до этого приходилось стрелять, отсюда и умение, а выпивка пришла в мою жизнь значительно позже. К тому же научиться пить можно, а потом и напиваться, только может так оказаться, что соскочить потом не получится.
