Мимо Коделоса пронеслись боевые братья одного из штурмовых отделений и врезались в фалангу, выбивая цепными клинками снопы искр из металлических тел противников. Когда Кипсала пробился сквозь вражеский строй, парящий чуть далее трон с аристократом повернулся в его направлении, собираясь открыть огонь из гаусс-пушки, но сержанту неожиданно преградил путь шагоход и заставил его отделение разделиться, стегнув корпускулярным хлыстом.
Как только Коделос выстрелил по сверкающим красным глазам, установленным на низко посаженной голове боевой машины, она тут же обратила на него внимание и зашагала к нему. Коделос пробежал рядом с большой механической ногой и прокатился под треножником, прежде чем тот оставил своим главным орудием глубокий порез на земле позади космодесантника.
Разрывные болты забили по охотнику, а лазерный луч, промчавшийся через все поле боя, зарылся в его корпус, отчего машина осела на одно колено. Ударная группа без остановки продолжала стрелять, даже когда колесница гаусс-лучом сразила насмерть подчиненного Кипсалы и проделала дыру в нижней конечности одного из штурмовиков.
Коделос последовал к трону за сержантом, и когда Кипсала схватился за поручень и подтянулся, между ним и одним из пилотов завязалась борьба. Коделос тоже запрыгнул на антигравитационную платформу и из болтера разнес на куски второго пилота.
Знатный некрон поднялся со своего места с посохом наперевес. Ротовая щель представляла собой декоративную решетку, застывшую в вечном рыке. В центре лба сиял одинокий красный глаз. Коделос прицелился, но силовой посох отбил в сторону его болтер, и некрон вцепился Астральному Рыцарю в горло. Космодесантник чувствовал, как стальная рука сжимает бронированный воротник, закрывающий его шею.
Выстрелом в упор Кипсала оторвал некрону другую руку, а затем вонзил в раненое плечо цепной клинок, появившийся из-за спины Коделоса. Как только Аристократ отпрянул, Коделос освободился от его убийственной хватки и выпустил в него очередь болтерных снарядов, прежде чем еще двое боевых братьев накинулись на некрона и рассекли его на части своими цепными мечами.
Передвижной трон наклонился, и Коделос соскользнул на землю. Команды, доносящиеся из вещателей неуправляемой машины, превратились в металлический крик.
— Он боится нас! — раздался возглас капитана Хабиара по воксу. Коделос оглянулся и увидел, как лохмотья знамени Девятой роты колышутся в самом сердце линии фронта. — Он посылает против нас все, что имеет, но этого не хватит! Владыка Борсиды боится нас! Мы научили машину, что такое страх.
В голове Коделоса до сих пор царила суматоха. Беспрерывный гул гаусс-выстрелов и грохот болтерного огня словно долбили по черепу. Обычно они мешали космодесантнику не более, чем легкий ветерок, однако Коделосу вновь казалось, будто он находится внутри чьего-то чужого тела и слышит чьи-то другие мысли.
Все, что он знал, исчезло. Он не умер в небе рыцарем. И не умер принцем.
Небо над полем боя заискрило и порвалось, будто кто-то ударил реальность и на ее теле появился темно-лиловый синяк аномалии. Из дыры в пространстве показались три громадные глыбы, висящие в воздухе, прямоугольной формы по нескольку метров в высоту. На вершине каждой сиял зеленый кристалл, рядом с которым вспыхивали энергетические дуги, а из четырех углов по Астральным Рыцарям внизу били проекторы корпускулярного хлыста. Но истинная угроза исходила совсем от другого.
Рабы называли монолитами эти парящие блоки, выступающие у некронов в качестве часовых конструкций.
Хекирот располагал небольшим их числом и неохотно отправлял их в бой, поскольку они, при своей боевой мощи, куда важнее были для него в роли каналов информационной архитектуры Борсиды.
У каждого из монолитов в сторону синхронно отошла одна сторона и открыла под собой область колышущегося, как поверхность темной воды, пространства. Коделос посчитал, что они ведут в некое темное место, которое ввиду своих громадных размеров попросту не могло уместиться внутри монолита. И как раз оттуда возникали перекошенные очертания новых воинов.
Когда первые из техноконструкций покинули монолит, Коделос обратил внимание, что они выглядят куда необычнее рядовых пехотинцев и ходят прямо, а не сгорбленно. Не походили они и на лич-стражей или преторианцев. Они не носили цвета какой-либо династии; их тела были просто отделаны бронзой. Каждый держал алебарду с клинком из зеленого кристалла.
Новые противники приземлились посреди поля битвы и начали вырезать силы наступления Хабиара. Болтерные пули отскакивали от них, не причиняя никакого вреда. Их же клинки проходили сквозь силовую броню, отсекая космодесантникам головы. Монолиты беспрестанно изрыгали смертоносный груз; сотни бронзовых воинов спрыгивали вниз на поверхность Лабиринтной пустоши. Поток, казалось, никогда не иссякнет. От одного из монолитов спустился трон, а за ним другой такой же. Оба доставили представителей знати в той же бронзовой форме.
— Храмовая стража, — изумился Кипсала.
И теперь Коделос догадался, почему Астральные Рыцари пошли на штурм собора Семи Лун — на эту отчаянную тщетную операцию, которая никак не могла увенчаться успехом. Он понял, зачем магистр ордена принял решение дать Хекироту генеральное сражение, которого он так хотел с момента появления Астральных Рыцарей на Борсиде. Все обрело ясный пугающий смысл.
Теперь его смерть имела значение.
— Я — принц Келвана Коделос бан Реанниан, — выпалил он. — Кто последует за мной?
Значение задания, которое он выполнил, прежде чем присоединился к атаке Хабиара, прояснилось. Выбор собора в качестве цели стал очевиден. Все встало на свои места. И когда Коделос, стреляя из болтера, помчался к получившей подкрепление некронской фаланге, он не мог не улыбаться. Ближайшие Астральные Рыцари присоединились к нему, потому что они, пусть и провозглашали отрешение от семейных уз и обязанностей, когда вступали в ряды ордена, все равно остались верными сынами Обсидии, а он — их принцем.
Коделос бросился в схватку. Бронзовый храмовый страж обернулся, и космодесантник всем весом врезался в него, выбив алебарду и разнеся половину черепа из болтера.
Из монолитов не переставали изливаться свежие силы, но это уже ничего не значило. Наконец-то его долг стал прозрачно ясен. Сразиться здесь и умереть.
Приятно было снова осознавать свое предназначение. Быть столь уверенным в себе. В его разуме не осталось места для сомнений, и они исчезли.
Коделос абсолютно точно представлял, что именно вскоре произойдет. Когда у него закончатся патроны, он будет драться боевым ножом. Когда же боевой нож сломается, он будет драться голыми руками. И в итоге он сделает последний вздох на горе поверженных врагов, как и любой легендарный космический десантник.
