поставить палку на место.
— Чтобы ты сдох, а тело твоё сношали гракки, пока их семя не разорвёт тебя изнутри, — пробормотала она.
— Прости, но лично я не спешу сдыхать. И тем более не хочу с гракками… Или ты намерена помочь мне в этом?
Девушка презрительно сплюнула:
— Мерзкий грязеед!
— Что тебе нужно? — начал сердиться я. — Извинений? Возмещения ущерба? Сожаления? Поединка? Но у нас была битва. Я убил твой акраб не потому что хотел убить тебя, а просто так вышло.
Из её глаза, который навыкате, вывалилась крупная слеза:
— Мне ничего уже не нужно. Мне и самой жить нет смысла…
Девушка развернулась и заковыляла прочь, помогая себе палкой. Я заметил, что левую ногу она ставила, не сгибая, так ходят с протезами.
— Погоди, — попросил я. — Но разве ты не состоишь в отряде Кохуру?
— С такой-то рожей? И без ноги? Ты, поганый поедатель поганой грязи, издеваешься надо мной?
— Тебя выгнали?
— А ты сам как считаешь?
— Я считаю, что род Кохуру — предатели, раз так поступили с тобой.
— Предатель здесь только ты, убийца небесных домов!
— Я своего бойца никогда не выгнал бы из отряда. Даже если он лишился бы всех рук и ног.
— Сдохни в грязи и сношайся гракками!
— Как-нибудь в другой раз. Зато у меня есть предложение для тебя, уважаемая.
Девушка ещё раз плюнула в мою сторону и заковыляла дальше.
— Мне нужен в отряд погонщик акраба. Ты мне пригодилась бы.
Девушка остановилась. Не поворачивая головы спросила:
— Шутишь, сволочь?
— Я шучу веселее.
— Летать на этой развалюхе? — она указала корявым подбородком на мой акраб.
— Первое время.
Оба её исковерканных глаза уставились на меня. Девушка медленно собрала во рту слюну и как следует плюнула, почти попав в мои ноги. Утёрла рот и сказала:
— Я не верю тебе, гнида ползучая.
Я снял с плеча сумку и достал пустой знак воинской принадлежности:
— Вот знак. Осталось назвать имя — и ты в отряде.
Девушка снова зашевелила измятыми пятнистыми щеками, набирая слюну. Потом вдруг сунула руку под складки халата и вытащила серебряный треугольник:
— У меня уже есть знак. Получше этого.
Я взял её знак в руки и без всяких церемоний присвоил место в отряде.
— Вот видишь, я не шутил. Твоя служба начинается прямо сейчас.
✦ ✦ ✦
Звали девушку Лоуа. Из семьи Оаху. Внутренний Голос напомнил мне, что когда-то Оаху были воинским родом, но из-за высокой детской смертности сдулись до семьи и подчинились Кохуру.
Что, впрочем, неудивительно, иначе её не взяли бы служить на акраб Вишала Кохуру.
Я не стал спрашивать Лоуа, что теперь станет с их преданностью Кохуру и не хотят ли они перейти под крыло Патунга — рано или поздно этот конфликт разрешится сам собой.
Забавно, что после вступления в отряд, Лоуа перестала обзывать меня, но всю ненависть перенесла на акраб.
— Это не небесный дом, а сарай для хранения грязных слуг, — оценила она его внешний вид.
— Тебе ли судить по внешности, — ответил я.
Постукивая стеклянным костылём и деревянной ногой, взобралась по сходням.
— Здесь даже воняет низкими!
— Мы недавно вернулись из низкого царства.
— А это что? — Лоуа показала на развороченный пол.
— Стражник Края искал незаконные товары.
— Нашёл?
— Нет.
— А были?
Вместо ответа я показал ей на панель управления:
— Прошу, уважаемая, покажи мне мастерство вождения.
Отложив костыль, девушка встала к панели. Через минуту мы оторвались от причала и взлетели.
Я отметил, что её стиль вождения отличался от стиля Ио: более агрессивный, но при этом менее неприятный для пассажиров.
После нескольких неловких встрясок и нырков, совершённых из-за непривычки к этому акрабу, Лоуа выправила полёт. Я почти перестал ощущать тряску. Даже захотелось спросить у Ио, почему во время его вождения мы тряслись, как пивные банки в тележке супермаркета?
— Доска совсем сточилась, — заметила Лоуа. — Надо ставить новую.
— Я буду новый акраб брать.
— Тебе не продадут, — сразу же ответила Лоуа.
— Я знаю. Буду брать подержанный, но он будет новее этого.
Лоуа опять зашевелила щеками, словно собиралась плюнуть в меня. Я догадался, что это шевеление и слюноотделение одно их последствий страшных ранений, которые она получила после крушения.
— Есть пятьсот тысяч? — пробулькала наконец Лоуа.
— Найду.
— Тогда я помогу купить хороший железный акраб, построенный родом Зелдан.
Я вспомнил, что слышал про такой род. Внутренний Голос напомнил, что они построили акраб папы Самирана.
— Но Зелдан не делают боевые акрабы, — блеснул я знаниями.
— Не делают не потому, что не могут, а потому что им не позволяют Гаруджа. Зелдан способны создавать железные акрабы для воинов. Столь же хорошие, крепкие и быстрые, как у Гаруджа. Хотя по сравнению с этой летающей вязанкой трухлявых брёвен — любой акраб лучше.
— Тут я не буду спорить.
Спустя пять минут тишины, Лоуа сказала:
— Должна признать, что когда-то этот акраб был достойным небесным домом для воинов. Но прошедшие поколения отяжелили его тело и надорвали силовые жилы. Гнёзда его дребезжат так, что мне больно это слышать.
Я кашлянул и с притворным уважением сказал:
— Ты говоришь, как глубоко знающий и опытный водитель.
— Да, так и есть.
— Тогда скажи мне, госпожа Хромая Погонщица, почему я в одиночку уничтожил твой акраб?
Лоуа рассвирепела, её пятнистое лицо стала ещё пятнистее:
— Потому что я не ожидала, что ты подло убьёшь мой небесный дом! Если бы я была готова, то, поверь, целители до сих пор собирали бы тебя по кусочкам.
— А тебя, видать, до сих пор собирают? Я понимаю, сгоревшую ногу не вернуть, но хоть с лицом сделай что-нибудь. Оно перекошено, будто у тебя вместо него лепёшка из ман-ги.
Подобный диалог сложно представить в мире Дениса Лаврова, где к инвалидам относятся с почтением, которого они частенько не заслуживают. В обществе мирных людей Дивии такое тоже редко встретишь, впрочем, как и самих инвалидов. Но для воинов не существует тематик, которые нельзя затрагивать в словесном поединке.
— Моё исцеление ещё продолжается, — ответила Лоуа. — И стоит моей семье много тысяч золотых граней. Но как только оно завершится, я готова выйти с тобой на
