От тела потом избавлялись просто — выносили на задний двор, а ночью вывозили за город.
Веллингтон сел спиной к стене, так что ему было видно все заведение, и положил на стол шляпу, после чего пригладил волосы.
Он выглядел здесь чужим, но ровно настолько, насколько ему этого хотелось.
Веллингтон еще раз выразительно посмотрел на кабатчика, но тот отвел взгляд и принялся энергично натирать стойку, а из дальнего угла поднялся савояр и, надев шляпу, двинулся к чужаку.
Но Веллингтон даже не смотрел в его сторону и со скучающим видом ожидал заказ.
Савояр сел за стол чужака, и лишь после этого тот посмотрел на него.
— Это мой столик, я никого сюда не приглашал…
— Меня не нужно приглашать, я — Тукан, — просипел савояр и дернул щекой. — А ты кто такой?
— Я просто путник, зашел промочить горло, — ответил Веллингтон, отметив, что Тукан держит руки на коленях.
— Откуда ты, путник?
— Из Шарндана.
— А шепелявишь, как из Габеруна.
— Чего тогда спрашиваешь?
Тукан дернулся, но Веллингтон под столом перехватил его руку. На лице бандита сначала появилось выражение удивления, которое перешло в гримасу боли, однако он не проронил ни звука.
Веллингтон вывернул ему запястье, и стилет звякнул об пол. Из жала на пол вылилось немного яда.
Веллингтон отпустил Тукана и сел ровнее, а бандит принялся незаметно для окружающих растирать запястье.
— Поговорим? — предложил Веллингтон.
— Поговорим, если угостишь…
— Почему не угостить хорошего человека? Эй, кумарь, давай целую бутылку стерха и бутерброды с мясом. Я земляка встретил.
В этот раз кабатчик откликнулся сразу и тотчас притащил запотевшую бутылку местной горькой водки с двумя стаканчиками и блюдо с красиво разложенными бутербродами. Потом звякнул по столу столовыми приборами и убежал, не мешая серьезным людям беседовать.
— Ну, твое погоняло я слышал, а меня просто зови Руди, — сказал Веллингтон, и подняв оброненный Тесаком стилет, положил перед ним на стол.
Тот молча убрал его в карман, потом сорвал с бутылки пробку и разлил по стаканам.
— Будем! — произнес он нехитрый тост, и они выпили. Потом каждый отломил по кусочку от одного бутерброда, и они закусили.
— На север хочу податься, — сказал Веллингтон.
— На север? — переспросил Тукан и, сняв шляпу, положил на свободный стул. Это означало, что их общение переходит в разряд дружеской беседы. — Север он разный, Руди.
— Винцель.
— Винцель, — повторил Тукан и кивнул, а потом снова налил и они опять выпили.
Веллингтон почувствовал себя лучше, как будто к нему возвращалась молодость. Краски становились ярче, звуки отчетливее.
— Там заправляют политические, по нашим понятиям — совсем мутные.
— О как.
— А что, раньше разве не слышал?
— Слышал что-то, но меня это не касалось.
— А чем промышлял? — спросил Тукан, бросив быстрый взгляд на тулью шляпы Веллингтона. Тот это заметил.
— Решал вопросы. То там, то сям.
— Мокрушник, что ль?
Тукан хохотнул и налил еще, но по половинке.
— Всякое бывало, — со вздохом признался Веллингтон.
— Ну, знаю я пару деловых с севера. Ларс Протяжный, у него чисто наши дела, присматривает за всеми, чтобы все шло чин чином, без никакого беспредела. Старается, чтобы все было по-тихому, умно и красиво. Полиция там вообще не появляется, а если наезжают, сразу к Ларсу — он им отстегнет и они снова на боковую.
— Надежный? В долю входить с ним стоит?
Тукан опрокинул свою половинку, Веллингтон свою. Они шумно выдохнули, но закусывать не стали.
— Если по малому, то можно, а если чего серьезное… — Тукан покачал головой. — Я же тебе говорю — мутные они.
— Кто еще?
— Егерь.
— Егерь?
— Да, это у него погоняло такое, раньше он егерем служил где-то в заповеднике, но потом сбежал.
— Почему же он политический?
— Потому, что гребет все под себя. Хочет реально все получить, не что-то там по карманам шарить, а просто захватить территорию и править как губернатор какой-нибудь.
— А силы то у него на это есть?
— Силы имеются, — Тукан вздохнул. — Сил у него будь здоров. Бригада в пятьдесят бойцов, джипы, оружие — все как полагается.
— На что же их кормит?
— Так он же все подгребает, я ж тебе говорил. Деловые рыдают, отдают магазины, лавки, заводики. Так что денежки у него водятся, да еще и с клыками общается.
— С «клыками»? — улыбнулся Веллингтон, догадавшись, о чем речь.
— Ну да. Он у них подработает, они ему стволов подбросят. Ну и вообще всяко его привечают.
— Опасный субъект.
— Не то слово. На него никакой управы нет, a Лapc с ним старается не пересекаться. Раньше был Жорж Сиплый, у него тоже группа была, так вот Егерь их всех положил — сразу и в одном месте. Говорили, будто ему клыки помогли. Такие вот дела.
Они снова налили и выпили, на этот раз взяв по целому бутерброду, а когда поели, Веллингтон спросил:
— Ну, а бойцы у него как, держатся за место? Небось отбор, как в модельное агентство?
Тукан засмеялся. Ему показалось забавным сравнение банды Егеря с модельным агентством.
— В открытую, конечно, никто ничего не говорит, у Егеря с такими разговор короткий, но я слышал, что он ребята обижает. Может ни за что в дыню заехать или вообще без бабла оставить. Он ведь по сути беспредельщик, потому что силу за собой чувствует — поддержку клыков.
Тихий стук в дверь заставил капитана Двоора очнуться ото сна. Он встряхнул головой и взглянул на часы, которые показывали половину второго ночи, и сказал:
— Давай, входи уже…
Вошел лейтенант Маллинз. Он выглядел слегка виноватым, как будто это от него зависело, пройдет ли автофугас сквозь заградительный огонь муглов.
Двоор уже знал, что операция провалилась, но дождался лейтенанта, чтобы узнать о подробностях.
— Присаживайся, Эндрю, — сказал он и, поднявшись с кресла, сделал несколько разминочных движений. Потом подошел к шкафу и достал бутылку рингозина.
— Выпьешь? — спросил он лейтенанта, но тот отрицательно покачал головой.
— А я выпью. Мне еще в подвал спускаться, нам вчера союзники двух агентов притащили.
— Агентов?
— Ну, как агентов? — Двоор налил в рюмку тягучей жидкости и выпил. Потом встряхнул головой и вернул бутылку в шкаф.
— Агенты не агенты, это пока не выяснено, но они уже подозреваемые.
— Сэр, а если в процессе обработки они ничего не говорят, как вы с ними поступаете?
— По-разному. Но в основном это берет на себя союзная сторона.
