Бравурная речь Хьюза застряла в горле, когда на нем сомкнулись титановые пальцы. Ноги профессора подкосились, и обмякшее тело распласталось на полу.
– Бля! – подскочил взволнованный Талос. – Ты его замочил?! Что за херня?! Мне не дал, а сам… Просто придушил?! Я бы разделал этого гада, как свинью, и оставил бы рыться в собственных кишках, ища запал с таймером! Я что, многого хочу?!
– Уймись, – спокойно ответил Глеб, выдержав паузу. – И проверь его.
Талос, бросив исподлобья недоверчивый взгляд, склонился над Хьюзом и раздвинул закрывшиеся веки.
– Черт, живой. Так что, – кивнул он на бесчувственное тело, – нельзя?
– Сам знаешь.
– Лифт подан, – сообщил скучающим голосом Преклов.
Глеб закинул профессора на плечо «Ивана» и поспешил вслед за Талосом.
Грузовой лифт, в отличие от предыдущего, был огромен. Строго говоря, он представлял собою даже не лифт, а движущийся по эскалатору ангар, куда без труда мог заехать средних размеров грузовик, что позволяло осуществлять разгрузку прямо с борта, не тратя время на промежуточные манипуляции. Сквозь решетчатую стену открывался вид на соединяющую комплекс с гаражом диагональную шахту, проложенную под углом в сорок пять градусов.
– Хм, – глубокомысленно изрек Талос.
– Что? – поинтересовался Глеб.
– Да вот смотрю на этот туннель и думаю – ведь охеренно глупое сооружение. Суди сам, подгоняем танк или хоть БМП, сносим к ебене матери ворота и по этим вот рельсам летим прямиком в секретный гадюшник, тараним в хлам кабину и…
– Вон там, – указал Преклов, не дав Талосу завершить свою героическую повесть. – Думаю, ты долетел бы максимум дотуда.
По обеим стенам тускло освещенной бетонной шахты просматривались вертикальные прямоугольники металла примерно в метр толщиной.
– Это ворота, – продолжил Анатолий. – Уже вторые. Позади нас одни закрылись, а впереди, – указал он манипулятором вверх, – еще только открываются.
– В самом деле, – прильнул Талос к прутьям решетки, слушая мерный гул двигателей, почти заглушенный лязгом самодвижущегося ангара. – Ладно, план с танком отменяется. Кстати, а вы еще помните про наших контуженых товарищей?
Глеб и Преклов непонимающе взглянули на Брата.
– Палачи, – пояснил тот. – Где эти отморозки? И что нам делать, если они так и не объявятся? Ждать, выходить на связь?
– Эвакуироваться, – ответил Глеб, не раздумывая. – Мы свою работу сделали. Я не буду ставить под удар исход операции из-за чьей-то нерасторопности. А там пусть решает командование.
– Вот это правильно, – поддержал Талос.
– Второй борт за ними не пошлют, – заметил Преклов.
– Пусть решает командование, – повторил Глеб. – На выход, – поднял он ворота остановившейся кабины.
– А я переживал, что не влезу, – радостно сообщил Анатолий, подкатив к одному из двух четырехосных грузовиков с бортовыми тентованными кузовами.
– Ты ведешь, – указал Глеб на Талоса.
– В таком случае здесь требуется небольшая доработка, – распахнул тот дверь кабины, отодвинул кресло водителя на максимум и оторвал спинку.
Глеб повторил те же манипуляции со стороны пассажира, предварительно разбив и выдрав из уплотнителей лобовое стекло.
– Помогите тент снять, – позвал Анатолий, безуспешно пытаясь справиться с дугами при помощи манипуляторов.
– Как крепить его будем? – обратился Глеб к Талосу, демонтируя тент.
– Предлагаю колесами обложить, – кивнул Брат на ряды громадных покрышек вдоль стены. – Хоть немного зафиксируют, чтоб не улетел.
– Обижаете, – Преклов завел «Химеру» в кузов, усадил ее на гусеницы, после чего развернул четыре упора и загнал их стальные костыли в пол кузова. – Стационарная огневая точка к бою готова, – отрапортовал он.
– Наш железный друг полон сюрпризов, – усмехнулся Талос.
– А колеса все же не помешают, – закинул Глеб в кузов две покрышки и вернулся еще с одной парой, после чего уложил связанного профессора за ними, поднял задний борт и, оторвав правую дверь, кое-как забрался в кабину. – Открывай, – выставил он вперед ствол.
Талос ударил кулаком в большую красную кнопку подъемника и быстро запрыгнул на водительское место.
– Бля! – расстегнул он лямки, услышав за спиной слабый стон, и снял ранец с пленным пилотом. – Чуть не раздавил засранца.
– Рви что есть мочи и сразу разворачивайся кормой, – говорил Глеб, неотрывно следя за медленно поднимающимися воротами.
Внутрь гаража вместе с солнечными лучами заползла серая дымка.
– Понял, – Талос так крепко сжал руль, что резина на баранке лопнула.
Сквозь увеличивающийся проем стала видна присыпанная гравием дорога.
– Кормой к противнику, – повторил Глеб, – и сразу по газам.
Талос чуть придавил педаль, заставляя двигатель подать низкий рокочущий голос.
– Так точно.
– По моей команде, – Глеб смотрел на поднимающиеся ворота, готовый увидеть за ними стену из автоматчиков, бронетехники и барражирующих штурмовых вертолетов, но низкое утреннее солнце бросило на землю лишь четыре тени. – Постой.
– Твою же мать… – выдохнул Талос, нервно хохотнув. – Вот уж не думал, что буду им так рад.
Посреди дороги, в окружении раскиданных повсюду мертвых тел и окутанных дымом горящих вертолетов, стояли четыре Палача.
– Что там? – раздался на внутренней частоте озабоченный голос Преклова.
– Героический прорыв отменяется, – поднял Глеб ствол и махнул левой рукой в сторону нежданного комитета по встрече.
– Вы чертовски долго, – выступил вперед Палач с сияющим крестом на броне.
– Уж как смогли. Берите машину, выдвигаемся.
– Хм, – качнул головой Отто Грубер и молча прошел внутрь в сопровождении остальной троицы.
– И поторопитесь, – бросил им в спины Глеб. – У вас две минуты.
– А где ваш четвертый? – обернулся Грубер, заглянув в кузов, но ответа не получил. – Ясно. Заводите БТР, – отдал он распоряжение своему звену. – Нужно будет чем-то прикрывать этот скотовоз. И, кстати, – вновь обратил Отто взгляд на Глеба, – Хьюз поедет с нами, вместе с дисками.
– Черта с два! – высунулся из кабины Брат.
– Да он себе череп о кузов раскроит, если вы его дорогой не потеряете.
– Верно, – нехотя согласился Глеб. – В БТР у него больше шансов.
– Может, еще отсосешь им?! – возмутился Талос.
– Отставить!
– Я рад, что взаимопонимание найдено, – ухмыльнулся Грубер, вытащив профессора и забрав кофр.
Талос, сопя, покачал головой, еле сдерживаясь, чтобы не взорваться.
Через минуту обе машины уже мчались заранее рассчитанным маршрутом, к наименее охраняемому отрезку линии береговой обороны. Скалистый обрыв восточного побережья, совсем не годящийся для высадки морского десанта, тем не менее имел, согласно данным разведки, три укрепленные огневые точки, представляющие собою стационарные комбайны по переработке техники и живой силы противника в фаршированный мясом лом черных и цветных металлов. Артиллерийские орудия корабельного калибра, ракетные, пулеметные, пушечные турели и комплексы ПВО, размещенные в роботизированных ДОТах с километровым интервалом, держали под прицелом береговую линию протяженностью пять километров, контролируя каждый ее каменистый сантиметр. У этой системы была лишь одна слабость – она не могла защитить свой тыл.
