— Как только появятся новости, обязательно дам знать, — на прощанье пообещал Олди Энц.
Пока новость была одна и весьма неоднозначная: отряд оставшихся в живых заговорщиков направился к поместью покойного Тули не случайно. По словам пленных, они собирались двигаться на юг, не уклоняясь в сторону, но планы резко поменялись. Причиной тому был курьер. Кто он такой и откуда прибыл, допрашиваемые не знали, разговаривал с ним лишь главарь, который оказался не кем иным, как землевладетелем первой руки Патрисом Льюлом. Все-таки он. Как ни отрицал этот землевладетель свою причастность к заговорщикам, но против фактов не пойдешь — попался с поличным. После разговора Патрис резко поменял планы и, несмотря на висевшие у них на хвосте отряды полевой стражи, распорядился двигаться как можно скорее к указанному поместью.
Сам Льюл ничего по этому поводу сказать не мог — его контузило взрывом толовой шашки, расспросить его пока не представлялось возможным.
— Ума не приложу, — покачал головой Олди, рассказывая Толику эту новость. — У меня создалось такое впечатление, что они отправились именно по вашу душу, мой друг. Почему-то они сочли это делом первостепенной важности. Неужели Льюл настолько воспылал местью, что решил свести с вами счеты? Он вполне мог сделать это позднее.
— Разумеется, мог бы, — подтвердил Толик, хотя его и не вдохновляла такая перспектива.
Подумал же он нечто иное: «Нет, здесь все и проще и сложнее. Целенаправленно повернуть к поместью заговорщики могли только в одном случае — если знали о цели нашего визита. Опасность их разоблачения была очень весомой, с помощью провидца мы с большой долей вероятности могли выйти на их след».
— Меня больше интересует, как заговорщики узнали, что мы здесь. Кто тот таинственный незнакомец, что отправил к ним курьера с сообщением? — спросил Толик.
— Узнаем, непременно узнаем! — заверил Олди.
Анатолий с сомнением покачал головой. Они упустили что-то важное. Возможно, заметили лишь вершину айсберга. Проделана большая работа, очень нужная и успешная работа, вот только все это далеко не финал.
Предупреждение, полученное заговорщиками, заботило его больше, чем могло бы показаться. Не само по себе. Само по себе оно было свершившимся фактом, который уже никак не может повлиять на происходящее. А вот тот, кто его отправил, — человек явно влиятельный и очень хорошо информированный. И этот человек пока полностью оставался в тени. О том, что он есть, можно было судить лишь по немногочисленным косвенным признакам.
— Удачи в расследовании, господин старший префектор, — пожелал Анатолий. Пожелал искренне. Так уж получилось, что его судьба слишком тесно переплелась с этим самым расследованием.
Что еще не шло у Толика из головы, так это слова ведуна Хигидуса о межмировых переходах. Если предположить, что он прав, то кто и зачем меняет их действие таким образом, чтобы в них попадали лишь агрессивно настроенные личности, будь то люди или лягушкоподобные?
Почему сюда попал он, Толик? Этому тоже может быть объяснение — возможно, переход был рассчитан на его преследователей.
Обдумав все вышеперечисленное, Толик решил, что успокаиваться рано. Вот потому-то он не был удивлен, увидев, что хранителя сопровождает вооруженная полусотня. О'Брилин был умным человеком и наверняка сумел сделать правильные выводы, сходные с теми, что сделал сам Анатолий.
— Преподобный, вы тоже считаете, что работа не закончена? — поинтересовался Толик.
Хранитель загадочно улыбнулся, несмотря на кажущуюся неуместность.
— Вы о своей работе, Анатолий? Она не может быть закончена никогда. Хранить покой — это такое занятие, которое требует постоянного внимания.
— Но это же ваша обязанность, преподобный?
— Если вы мой помощник, то и ваша тоже. А также вашего друга Нимета. — Хранитель кивнул за спину. — И полевых стражников, что с нами едут, тоже. И Олди Энца, у которого сейчас много дел в Тилине, и многих других.
— Если так рассматривать вопрос, то я согласен, для всех найдется немало работы.
— Вы имели в виду, закончено ли то дело, которым вы занимались в последнее время? — уточнил хранитель. Задумчивый вздох сказал о том, что О'Брилин относится к сказанному непросто. — Думаю, оно еще не закончено. Да и вы наверняка так считаете, если задали этот вопрос.
— Да, здесь есть еще над чем подумать.
— Подумаем. Такая наша работа.
— Простите, что не уберег Хигидуса, — сказал Толик.
— Вы чувствуете себя виноватым? — поинтересовался хранитель.
— Не знаю. — Толик печально пожал плечами. — Я сожалею, что все так случилось.
— Это нормально. Я бы удивился, если бы было иначе.
Толик попытался встряхнуться и перевел разговор на другую тему:
— Скажите, преподобный, зачем мы едем в столицу?
— Я уже говорил, хранители собираются на Совет.
— Мне понятно, зачем туда едете вы, но зачем туда еду я?
— Не сидеть же тебе безвылазно в Тилине. Посмотришь на королевский двор… Да мало ли что еще. В Лотере есть на что посмотреть.
— И это все? — удивился Толик.
— А тебе мало? Я надеюсь, ты не собираешься в ближайшее время подавать в отставку?
— Нет, но я не понимаю, при чем здесь эта поездка.
— Поездка как раз при чем. Я хочу, чтобы ты набрался опыта и имел представление о ветрах, дующих в нашем государстве. Порой приходится разбирать споры между муниципалитетами и землевладетелями. Да и отношения между самими землевладетелями часто непросты. Сидя в Тилине, не составишь полное впечатление о том, что творится за ее пределами. Или есть что-то, что мешает твоему отъезду?
— Нет, я буду рад посмотреть столицу.
Хранитель что-то недоговаривал, а это было не в его обычае. Впрочем, приведенная им причина тоже была весьма убедительной.
— Уверяю вас, ваше величество, это было именно оно!
— Вы вполне уверены? В наш просвещенный век…
— Поверьте, я видел его собственными глазами!
Король улыбнулся. Рассказ землевладетеля второй руки Тирпи если и не выглядел правдоподобным, то мог позабавить.
— Собственными глазами? Тирпи, признайтесь, что накануне вы засиделись за столом и несколько увлеклись настойкой.
Король рассмеялся, свита поспешила сделать то же самое. Тем более что рассказ Тирпи и в самом деле был забавен.
— Да нет же, можете мне поверить! Я видел ее очень отчетливо, до нее было совсем недалеко! Не дальше, чем до того слуги, держащего канделябр!
— Так его или ее? — с улыбкой переспросил король.
Билуа II скучал. Рассказ придворного кавалера Тирпи был единственным занимательным событием за всю неделю. Не то чтобы в распоряжении его величества не было развлечений, но все они королю давно приелись и уже не вызывали энтузиазма.
