назад он жаловался, что едва сводит концы с концами.
Наемница, которая вытащила его на крышу, прихватила тубус – он был при нем, когда он вернулся и получил “стазисом”, но баул мастера остался в комнате. Нет, вернуть фениксы он не планировал – их наверняка забрали. Либо маги, которые шли за Наставником, либо – хозяин лавки. Фениксы не имеют значения.
Он хотел бы вернуть вещи наставника и его печать. Если что-то осталось. И узнать… куда забрали тело.
Дверь хлопнула – проем озарился светом, и Коста нырнул в тень ближайшего дерева.
– Сюда… Аккуратнее, ставь аккуратнее… да под навес же, ночью опять хлынет… – ругался старьевщик громко, указывая двоим рабочим, которые вытаскивали из дома потрепанные ширмы.
Сверху лениво закрапало – Коста шмыгнул носом, и шагнул назад, под крону дерева, чтобы не мокнуть – тубус за спиной задел нижние ветви, и птицы, мирно дремавшие на приступке под черепицей рядом – вспорхнули вверх, с испуганным клекотом, раздраженно хлопая крыльями.
– Что там? Ну-ка, посвети! Кто там бродит, ночью! – кряхтя скомандовал старьевщик. Рабочий вынес из дома факел, и прошел несколько шагов по улице – Коста нырнул в тень, полностью спрятавшись за стволом.
– Никого! – отчитался слуга, хотя сделай он ещё два шага и света хватило бы, чтобы увидеть. Видимо лавочник поскупился – люди, которым мало платят, всегда выполняют приказы не слишком рьяно.
– Смотрите в оба! Чтобы ничего не пропало! Завтра повезем вторую часть, – закряхтел лавочник. – И, если здесь появится мальчишка – сразу дать знать…
Мальчишка?
Коста выждал ещё пять мгновений, и, бросив последний взгляд на черные дыры окон второго яруса, выбрался из убежища и нырнул в проулок.
Сюда он вернется позже. Когда лавочник останется один. И заставит его ответить на свои вопросы.
* * *
Ночь Коста опять провел под мостом, а утром отправился в храм Великого.
* * *
Раннее утро, храм Великого
Лысый жрец начал улыбаться довольно, когда понял, что он собирается отдавать деньги, а не просить.
Сначала его даже не хотели пускать в главный зал – ступени только что вымыли до блеска, а вход для нищих с другой стороны храма. Хотя он снова выстирал всю одежду и тщательно высушил на камнях, разгладив.
Поминальных служб Коста не заказывал никогда – не было нужды, и думал, половинки золотого хватит на всё, и немного останется на еду, но – ошибся.
– Цены – растут, – покаянно улыбнулся ему жрец, разводя руками. – Дорожает воск, фитили, содержание храма…мы существуем только на пожертвования, милостью Великого… Если справлять службу за Мастера, а не за простой люд… то поминать четыре декады, ставить свечи, и читать молитвы, чтобы душа наставника твоего нашла место за гранью, все как положено по канонам, – увещевал жрец. – Нет денег – нет службы.
Коста молча полез в карман и показал золотой.
– Одной монеты хватит на декаду… всего четыре… можно внести часть оплаты сейчас, и часть – позже… – Феникс у него взяли и с улыбкой быстро припрятали в карман оранжевой робы. – Имя?
Коста кивнул и подал деревянную табличку, на которой тушью написал имя мастера.
Пусть он не смог проводить Учителя в последний путь, оказав все положенное уважение, но это он сделать сможет.
Очередь нищих выстроилась от самых ворот вереницей на заднем дворе храма. Коста немного подумал и пристроился в конец очереди, поправив на плече тубус.
Есть не хотелось, но есть он должен. Сначала – есть. Пить. И – спать. Потом – думать.
* * *
Половину пресной булочки он сунул в карман и попил из фонтана на маленькой площади рядом с храмом. Умылся и заплел волосы.
Еду нищим дают два раза в день – всем желающим, по куску в одни руки и тщательно следят за порядком. Этого не хватит, чтобы прожить, но хватит, чтобы не сдохнуть с голоду, если приходить утром и вечером.
– Ты приютский, сынок? Эвона как сгорел то…
Коста поднял голову – пожилая плохо одетая мистрис стояла рядом и покачивала головой, с трудом удерживая её прямо.
– Не сидел бы ты тут, – посоветовала она ему. – Облавы в городе. И маги пришлые лютуют, приют ваш сожгли… как ты выжил? – допрашивала она с любопытством, рассматривая красные руки, покрытые волдырями.
Коста промолчал и снова тщательно замотал ладони и платок – на голову.
Пока не заживут – нечего и думать брать в руки кисть. А нет рисунков – нет заказов и фениксов.
Сейчас – у него есть, где спать, и у него есть, что есть. Значит, ему нужны всего две вещи – мазь, для лица и пальцев, и – информация. Все последние сплетни.
А где ещё можно услышать новости, как не на рынке?
* * *
Коста выбрал окраинный рынок, меньше центрального, нашел место в тени, между двумя лотками – один со специями, другой с притираниями. Сел прямо на мостовую, и прикрыл сверху лицо халатом, вытянув ноги. И начал караулить прилавок с мазями и благовониями. И – для отвода глаз – положил перед собой половинку глиняного черепка, найденного по дороге – на милостыню он не рассчитывал, но Великому виднее.
Лавки он выбрал верно – специи и крупы требовались каждый день, и народ то и дело сновал мимо, останавливаясь, чтобы обсудить произошедшее за последние дни – маленький прибрежный город гудел.
– Нет, ну где это видано… Только Глава за порог – сразу понабежали… откель столько магов?
– Говорят ловили кого-то, – цокнули в ответ. – Прошлая ночь выдалась жаркой.
– Даже еси и ловили – мы причем? Столько убытков… Южане эти – приют этой ночью пожгли – детишки в чем виноваты?
– Да…
– Одни проблемы от энтих магов! Куда смотрят Арры?
– Говорят – ждут, – тихо шепнули в ответ. – Гербов много – больше десятка… куда им против десяти кланов…
– И что? – подбоченилась торговка, которая отмеряла специи. – Так и терпеть что ли? Пока всех не пожгут? Приют пожгли! Лавки пожгли! Таверну на границе с ремесленным пожгли! Склады эвона и те пожгли! Чего ждать будем, пока рынок пожгут?!
– Да тихо ты, тихо…
– И почему Арры не выгонят магов?
– Не могут, – прошептали в ответ. – кланы ого-го…
– Так сколько можно простой люд притеснять… по утренней заре торговца сожгли… сколько ещё…
– Держи вора, держи! Держи вора!!! – раздалось с дальних рядов. Торговки рядом всполошились, выбежав из-за прилавков.
Мальчишка – невысокий, с хитрым рябым лицом и длинным хвостом с рыжими подпалинами, быстро уворачивался от погони, пролетел мимо, свистнул и, перевернув лоток со специями
