— А что же начальник службы охраны так зачастил? С начала года уже три раза появился, должно быть, нашего у Кинта появилось много свободного времени, — Сэт выделила слово «нашего» с особой интонацией.
— Соскучился, — лаконично ответил Кинт, наколол вилкой кусок мяса и, отправив его в рот, стал вдумчиво жевать.
— А где же Сарт? Почему в этот раз ты не взял его с собой, чтобы он везде ходил за нами хвостом?
— Сарт в рейсе, поехал на восток, на побережье, по новой ветке.
— Как же ты отправил бедного мальчика одного?
— С этим мальчиком еще пятеро «больших мальчиков», так что за Сарта можешь не беспокоиться, но в следующий раз я обязательно возьму его с собой.
— Госпожа, — вошел в зал парень из охраны Григо, — экипаж подъехал.
— Отлично! Пусть подождут минуту, я сейчас.
Поблагодарив Мадэ за вкусный ужин, отца и Кинта за компанию, Сэт быстро вышла из обеденного зала.
— Через полчаса прибытие первого дирижабля на станцию воздухоплавания, — Григо щелкнул крышкой хронометра, — Сэт договорилась с подружками присутствовать.
— Да, слышал, что весной закончили строительство станции и двух швартовочных башен.
— Кстати, Кинт, подруги у Сэт появились только после того, как она познакомилась с тобой.
— Должно быть, просто повзрослела…
— Нет, Кинт, Сэт повзрослела давно и вот что я тебе скажу…
— Григо, вы уверены, что стоит начинать этот разговор?
— Стоит, Кинт! Хватит уже игр!
Мадэ хотела тихо ретироваться на кухню, но Григо остановил ее:
— Сначала принеси еще вина, хотя нет, лучше шанта.
— Слушаюсь, — ответила Мадэ и с сочувствием посмотрела на Кинта.
— А ты что думал? — развернулся к Кинту Григо, я тебя просто так, что ли, так настойчиво пригласил к себе после той перестрелки? Я сразу понял, что ты понравишься Сэт, и признаюсь, очень рад, что не ошибся, я вообще очень редко ошибаюсь в людях. Я вижу, Сэт тебе тоже нравится, так в чем же дело? Почему ты себя так странно ведешь?
— Честно?
— Еще бы!
— Я боюсь, Григо…
— Чего, кого? Я не отношусь к аристократии, мои капиталы, эм… как принято говорить, сомнительного происхождения, но уже несколько лет я честно зарабатываю каждый медный кест! Или дело в чем–то другом? Скажи, я пойму…
— Я боюсь не нарушения традиций, я боюсь оставить женщину вдовой, а детей сиротами. У меня очень неспокойная жизнь, а другой я жить уже не смогу.
— Тоже мне, нашел причину, посмотри на меня, — рассмеялся, было, сначала Григо, но потом стал серьезным и добавил, — что–то подумал… если бы Сэт осталась сиротой.
— Вот об этом я и говорю.
— К дьяволу эти твои страхи, Кинт! Ты везучий, я знаю, что говорю… и прости старика, я наводил о тебе справки… Дорого же мне обошлась твоя история, Кинт, тысяча кестов золотом разошлась на взятки!
— Ну, это вы зря, Григо, спросили бы, я бы рассказал то, что вас интересует в моей биографии, ну или почти все, — улыбнулся Кинт.
— При случае, обязательно поинтересуюсь некими пробелами в твоей биографии… мы отвлеклись. Так что ты думаешь там себе?
Кинт выпил полбокала шанта и, помолчав некоторое время, сказал:
— Вы правы, Григо, я постараюсь разобраться со своими страхами, и перестану стоить из себя друга семьи… и…
— Ну… — в глазах Григо было столько надежды, что Кинт не смог ответить по–другому…
— И прошу руки вашей дочери.
Григо чуть не снес Кинта, загромыхали стулья, звякнула посуда, в зал вбежала Мадэ и двое охранников.
— Спокойно! — Григо перестал трясти Кинта за плечи и, приложив руку к груди слева, сказал, — это просто я так радовался… Мадэ, еще шанта!
— Я надеюсь, что вы предоставите мне возможность дальше самому все решить с Сэт.
— Конечно! Конечно, сынок!
Сославшись на усталость с дороги, Кинт поднялся в гостевую комнату, где, набрав ванну, с удовольствием искупался, после чего открыл окно, пододвинул к нему кресло и, закурив трубку, стал смотреть на красивый закат, в голове пронеслись воспоминая об опасных тропах, перевалах и о посте дорожной жандармерии — выдолбленной нише в скале, где много раз вот так же Кинт сидел и смотрел на закат в горах, как между затянутым облаками небом и горными вершинами ярким желтым пятном висит солнце, стремящееся скрыться за высокой вершиной со снежной шапкой. Теплый, желто–оранжевый свет расползается по небу от горизонта и докуда хватает взгляда, лучи не слепят, и последними на сегодня бликами отражаются в быстрой горной реке, что берет свое начало высоко, в ледниках, на белых вершинах…
— Бабах! — залп праздничного фейерверка заставил Кинта на рефлексах, мгновенно скользнуть вниз, на пол, перекатиться к кровати и выхватить из висящей на спинке стула портупеи пистолет. Негромко, но длинно и витиевато Кинт помянул того доброго человека, который организовал этот праздник. Подойдя к окну, Кинт некоторое время стоял и смотрел на букеты огней в небе, было слышно, как играет музыка, а в воздухе витало ощущение праздника.
— Что ты сказал? Я не ослышалась? — щеки Сэт вспыхнули красным.
— Нет, не ослышалась, — ответил Кинт, отложив вилку и закончив завтрак.
Григо, старый хитрец, укатил рано утром в мастерскую, сославшись на какие–то неотложные дела, несмотря на выходной день, чем дал Кинту понять, что ждет от него решительных действий, ну и Кинт решился…
— А надолго?
— Я попробую поговорить с господином Тьетэ, чтобы он дал мне несколько дней отпуска, а через неделю я привезу тебя обратно.
— Ой… а что же мне взять с собой? А отец… Надо же у него спросить… И куда он поехал в выходной! — Сэт вскочила с места, подошла к камину, где постояла несколько секунд, притопывая ножкой и что–то там себе думая, — Мадэ!
— Да? — Мадэ вошла в обеденный зал.
— Где отец?
— Уехал в мастерскую.
— Зачем?
— Я не знаю, Сэт.
— Пошлите за ним!
— Слушаюсь.
Сэт быстро подошла к столу пододвинула стул и села рядом с Кинтом…
— Ты, правда, не дурачишься?
— Нет.
— А если отец не отпустит?
— Отпустит.
— Откуда ты знаешь? — смешно прищурилась Сэт, но при этом, волнуясь, кусала губу.
— Я его очень сильно попрошу, думаю, он не откажет.
Если бы Григо после того, как отошел от дел, увлекся театром, то имел бы явный успех. Когда повозка, что посылали за ним, вернулась, и он вошел в обеденный зал, где в нетерпении у камина стояла Сэт и вертела в руках какую–то ювелирную безделушку, а Кинт стоял рядом и улыбался, Григо спросил: — Что такого произошло, что меня надо отвлекать от важных дел?
