— Отец, какие дела в выходной?
— Как какие, а спланировать все на неделю? Так что стряслось–то?
— Григо, я хочу вас попросить…
Григо оперся на трость, изобразив на лице суровый вид и озабоченность…
— …отпустить Сэт со мной на неделю в Латинг, я покажу ей город, покажу, как я живу… как, вы не против?
— Эм… — Григо ожидал явно другой просьбы и в более торжественной форме, но обещал дать детям возможность самим разобраться, и обещание надо выполнять, — на неделю?
— Да.
— В Латинг? — опираясь на трость и покачиваясь на пятках, уточнил Григо.
— Да.
— Ну, хорошо, я скажу…
— Нет, папа! Охрана с нами не поедет! Ты что, не доверяешь Кинту?
— Отчего же, доверяю, но…
— Григо, если вы помните, то в Латинге, в моем подчинении более двух дюжин бойцов.
— Ну да, ну да… помню… Хорошо, но Кинт… — Григо договорить не успел.
Сэт бросилась к отцу на шею, подпрыгивая и приговаривая:
— Спасибо, спасибо, спасибо, ты самый лучший…
Таких эмоций по отношению к Григо Сэт не проявляла никогда, хоть и приняв внезапно появившегося отца в сознательном возрасте, Сэт была с ним не то чтобы холодна, хотя поначалу да, именно такой и была, но потом, она относилась Григо как старшему товарищу, как к далекому родственнику… Лишь в последний год, вероятно, в благодарность за знакомство с Кинтом, Сэт стала проявлять дочерние эмоции, но все равно, достаточно сдержано.
— Так вот, Кинт, — продолжил Григо, умилившись жестом дочери, — Сэт никогда, никуда не выезжала, дальше предгорий, я тебя очень попрошу…
Полуденный столичный экспресс уже стоял под парами, когда повозка, которой управлял лично Григо, чего не стучалось уже несколько лет, подкатила к станции. Кинт быстро сбегал на станцию, закрыв бронь на два места, которые с момента следования состава по северо–восточной ветке всегда держат для охраны треста, вернулся к вагону.
— Еле успели, — Сэт явно волновалась, но не от того, что куда–то далеко едет, а от того, что на несколько дней останется без отцовской опеки и без сверлящих затылок, а зачастую и то, что пониже талии, взглядов охранников.
— Да, уже второй гудок был, — подбежал Кинт, — давай сумку…
— Подожди, Кинт, — Григо потянул Кинта за рукав и отвел в сторону.
— Что опять? Ну, обговорили же все, Григо не волнуйтесь.
— На всякий случай, вот, — Григо протянул Кинту записку, — это мой человек в Латинге, можешь обратиться к нему в случае чего.
— Не будет никаких случаев.
— Ну, до встречи и, Сэт, не считай ворон, аккуратно там в большом городе.
— Хорошо, папа, — Сэт чмокнула отца в щеку, с помощью Кинта заскочила на подножку.
— Третье купе по счету, проходи, я сейчас, — сказал Кинт, но последние слова заглушил третий гудок паровоза.
— Береги дочь! — Григо подал сумку Сэт и ранец Кинта.
— Обещаю!
Григо еще долго стоял на станции, глядя на уже почти рассеявшийся дым от скрывшегося за невысокой горой паровоза.
— Мы не успели пообедать, — Сэт сидела напротив Кинта, но терялась… ей хотелось смотреть и на Кинта, и в окно.
— Я схожу, попрошу дежурного по вагону что–нибудь сообразить.
— Нет, не ходи, — Сэт пересела со своего места на место Кинта, взяла его за руку, и склонила голову ему на плечо, — я еще не могу поверить.
— Ты едешь далеко, без охраны…
— И с тобой, — Сэт подняла глаза на Кинта, они чуть наполнились влагой.
— Так и что ты тут придумала, реветь? — Кинт улыбнулся и вытер навернувшиеся на глаза Сэт слезы.
— Нет, не буду, — почувствовав настроение Кинта, ответила она.
— Я все же схожу к дежурному… вот, держи, — Кинт протянул Сэт свой револьвер, никого не пускай.
— У меня есть, — ответила Сэт и достав из сумочки точно такой же револьвер, грохнула им об столик.
— Молодец, — улыбнулся Кинт, — подожди, я сейчас.
— А еще вот, — не стесняясь, приподняв подол платья, Сэт продемонстрировала Кинту кобуру на внутренней стороне бедра, с меленьким двуствольным пистолетом.
— Эм… я же говорю, молодец, — Кинт опустил платье на место, я сейчас.
Трое суток Кинт боролся с соблазном накинуться на Сэт, так как всеми своими эмоциями, намеками и поведением она просто превратила его в того самого черного волка, что обитает на северо–востоке… Сдерживал себя Кинт с большим трудом, но овладеть Сэт в вагоне… нет, этот «аттракцион» для университетских юнцов из аристократии. Кинт нашел чем заинтересовать Сэт и отвлечь от игры которую она задумала, он решил рассказать ей более подробно о своей жизни, в том числе и о Маани… Ехать до Латинга оставалось еще около суток, а Сэт нашла еще один повод с удовольствием поковыряться в душе Кинта…
— Я даже в современных романах не читала ничего подобного… Тебе обязательно надо про это написать!
— Ты серьезно? Я кроме рапортов на вещевое и продуктовое довольствие давно ничего не писал, ну и пару строчек друзьям.
— Что ты, это очень трогательная и трагичная история, которая в очередной раз напомнит обществу про неравенство сословий.
— Обществу это не будет интересно, да и мне тем более.
— Ты ее еще любишь?
— Не знаю, Сэт, тяжело любить то, что недосягаемо и, потеряно, отделено годами, традициями терратоса… это все в прошлом.
— А что в твоем настоящем?
— Вот это купе, мой маленький флигель, мои друзья, которых не больше, чем патронов в барабане этого револьвера…
— А я? — Сэт посмотрела на Кинта так, что ему захотелось отвернуть взгляд, спрятать глаза, но он не сделал этого…
— А ты, что–то совсем другое, светлое, не имеющее ничего общего с этим миром. Наверное, прав Григо, что так оберегает тебя.
— Мне не ясен твой ответ…
— Ты, с некоторых пор, занимаешь значительную часть моей новой жизни.
— Ладно, принимается, но позже я потребую разъяснений…
Столичный экспресс прибыл в Латинг поздно вечером. Суета на станции, носильщики, пар, шипение и гомон людей… Сэт явно растерялась, относительно Тека, Латинг был просто огромен.
— Мы не возьмем повозку? — Сэт хлопала глазами и озиралась по сторонам.
— Господин Кинт, добрый вечер! Вас подвезти? — новый начальник товарно–транспортной службы остановил свой экипаж рядом с Кинтом.
— Добрый вечер, подвезите, если не затруднит.
— Совсем нет, я как раз собирался отвезти одежду грузчиков в прачечную мадам Ригер.
— Тогда подвезите.
Оставив Сэт ненадолго во флигеле, Кинт посетил казарму и, получив доклад по обстановке от Грата, направился к Тьетэ, чтобы выпросить еще несколько дней. Дела у треста северо–восточных железных дорог шли все лучше, в чем была заслуга и созданной службы охраны. Тьетэ не нашел повода, чтобы отказать Кинту и дал разрешение на неделю выходных, но с условием, что каждый день Кинт будет появляться в казарме и проверять подчиненных, да и надо было закончить кое–какие «бумажные» дела по части снабжения.
