Ударил колокол.
Этот сигнал был Альтаиру незнаком. Он поднял факел, оглядываясь по сторонам. Колокол продолжал звонить. Внутри башен, выходящих во двор, началось какое-то движение. Мария требовала не останавливаться. Они поспешили к ступеням помоста, воздвигнутого напротив башни Наставника. Повернувшись, Альтаир увидел приближающихся ассасинов. Они были в белых одеждах и несли зажженные факелы. Вероятно, сигнал колокола предназначался им, поскольку теперь он больше не звонил.
– Я хочу видеть Аббаса, – сказал Альтаир караульному у двери башни.
Его голос был спокоен и слишком громок в этой напряженной, неестественной тишине. Мария обернулась и шумно втянула в себя воздух. Альтаир повернулся и тоже вдохнул. Позади них собирались ассасины. Может, они находятся под заклятием? Нет. Яблоко, спрятанное под одеждой, никак себя не проявляло. Собравшиеся просто ждали.
Но чего? Альтаир чувствовал, что вскоре он это узнает.
Дверь башни медленно распахнулась. Перед ними стоял Аббас.
Яблоко вдруг напомнило о себе. Альтаиру показались, что его толкнули в бок.
Аббас подошел к помосту:
– Прошу объяснить, зачем вы проникли в тюрьму братства.
Вопрос был обращен не только к Альтаиру и Марии, но и к собравшимся. Оглянувшись, Альтаир увидел полный двор. Факелы ассасинов, как огненные шары, светились в предрассветной мгле.
Аббас задался целью опорочить его перед братством. Но Мария была права: Аббас взялся за невыполнимую задачу. Все, что он замышлял, лишь ускорит его собственное падение.
– Я хотел узнать правду о моем сыне, – сказал Альтаир.
– Неужели? – усмехнулся Аббас. – А не было ли это желанием мести?
Появился Свами. Он поднялся на помост с рогожным мешком в руках, который подал Аббасу. Тот кивнул. Альтаир с беспокойством поглядывал на мешок. У него заколотилось сердце. У Марии тоже.
Аббас всматривался в содержимое мешка, изображая тревогу и озабоченность. Затем опустил туда руку, наслаждаясь напряженным ожиданием собравшихся.
– Бедный Малик, – наконец произнес Аббас.
Он извлек отрезанную голову, с шеи которой капала свежая кровь. Зрачки невидящих глаз были выпучены, а язык – слегка высунут.
– Нет! – крикнул Альтаир и рванулся вперед.
Аббас подал сигнал караульным. Они бросились к Альтаиру и Марии, разоружив обоих и заломив руки за спину.
Аббас сунул голову в мешок и отшвырнул его.
– Свами слышал, как ты и эта неверная замышляли смерть Малика. Не прощу себе, что мы не сумели вовремя помешать вам.
– Нет! – снова крикнул Альтаир. – Это вранье. Я бы никогда не убил Малика.
Альтаир дернулся, но караульные держали его крепко.
– Он врет, – сказал Альтаир, указывая на Свами.
– И тюремный стражник тоже врет? – спросил Аббас. – Он видел, как ты вытаскивал Малика из камеры. Что же ты не прикончил его там? Или тебе хотелось заставить его страдать? А может, твоя английская жена тоже хотела поиздеваться над Маликом?
– Я освободил Малика. Он успел мне рассказать, что это ты отдал приказ убить Сефа.
Альтаир вдруг все понял. Одного взгляда на хмурое лицо Свами было достаточно, чтобы убедиться: это он убил Сефа. Яблоко стало нагреваться. С его помощью Альтаир мог бы уничтожить всех, кто здесь собрался. Убить каждого вероломного пса. Они бы все почувствовали его ярость.
Но нет. Он обещал никогда не пользоваться силой Яблока в гневе. Он обещал Марии, что его мысли не будут затуманены жаждой мести.
– Это ты, Альтаир, нарушил Кредо ассасина. Не я, – сказал Аббас. – Ты больше не можешь возглавлять братство, и потому я возлагаю руководство на себя.
– Ты этого не сделаешь, – возразил Альтаир.
– Сделаю.
Аббас спустился вниз, подошел к Марии и потянул к себе. Выхватив кинжал, он приставил лезвие к ее горлу. Мария пыталась вырваться, обзывая его последними словами. Тогда Аббас сильнее надавил на лезвие – показалась кровь, и Мария замолчала, но продолжала выразительно смотреть на руку Альтаира, глазами посылая ему сигналы. Мария чувствовала пробудившееся Яблоко. Она знала, что Сефа убил Свами. Подобно Альтаиру, она жаждала наказать негодяя. Но ее глаза умоляли мужа сохранять спокойствие.
– Где Яблоко, Альтаир? – спросил Аббас. – Покажи мне его, иначе у твоей неверной на шее появится второй рот.
– Вы слышите его слова? – крикнул Альтаир, обращаясь к собравшимся. – Вы слышите, как этот человек собирается взять власть? Яблоко должно служить раскрытию человеческого разума. Но Аббас хочет с его помощью подчинить разум каждого из вас.
Яблоко жгло Альтаиру кожу на боку.
– Альтаир, я жду ответа.
Аббас чуть сильнее надавил кинжалом на горло Марии. Альтаир узнал оружие: то был кинжал Ахмада. Этим кинжалом давным-давно Ахмад на глазах у Альтаира перерезал себе горло. И вот теперь лезвие было приставлено к горлу Марии.
Альтаир пытался не утратить власть над собой. Аббас втащил Марию на помост, обращаясь к собравшимся:
– Вы доверите Альтаиру Частицу Эдема?
Ответом был приглушенный гул, который мог означать что угодно.
– Вы видели: Альтаир дает волю чувствам и не желает слушать голос разума. Вы сами убедились: просить его бесполезно. Придется отобрать у него Яблоко.
Альтаир вытянул шею, чтобы видеть происходящее за его спиной. Ассасины смущенно переминались с ноги на ногу, растерянно переговариваясь. Они были потрясены внезапным поворотом событий. Альтаир взглянул на мешок с головой Малика, потом на Свами и заметил кровь на его одежде. Запачкался, когда отрезал Малику голову. Свами улыбался, сморщив шрам на лице. Неужели он вот так же улыбался, когда убивал Сефа?
– Хорошо, я отдам тебе Яблоко, – сказал Альтаир.
– Не делай этого, Альтаир! – крикнула Мария.
– Где оно? – спросил Аббас, по-прежнему стоя на краю помоста.
– У меня, – ответил Альтаир.
Аббас насторожился. Он закрылся Марией, как щитом. Из раны на ее шее капала кровь. Аббас подал знак караульным. Те немного ослабили хватку. Альтаир полез под одежду и достал Яблоко.
Свами протянул руку и схватил Частицу Эдема. Потом совсем тихо, так, что слышал только Альтаир, подручный Аббаса признался:
– Я сказал Сефу, что это ты приказал мне его убить. Он умер, уверенный в предательстве родного отца.
Яблоко засветилось. Альтаир больше не мог управлять собой. Яблоко оставалось в руке Свами. Он вдруг напрягся всем телом. Широко раскрытые глаза были готовы выпрыгнуть из орбит.
Потом голова Свами склонилась набок. Его тело корчилось в непонятных конвульсиях, словно им управляла какая-то неведомая сила. Рот открылся, но оттуда не раздалось ни звука, а полилось золотистое свечение. Язык двигался, будто хотел вытолкнуть свет наружу. Побуждаемый силой Яблока, Свами отошел в сторону. Рука потянулась к лицу. Свами принялся царапать лицо ногтями, оставляя глубокие борозды. Хлынула кровь, но он продолжал себя калечить. Потом он впился себе в ухо, почти оторвав мочку, которая теперь болталась кровавым куском.
